Для «К-21» наступил период напряженной «работы». С 29 марта по 7 апреля она участвовала в тактическом учении Северного флота. А 16 апреля вновь отправилась в море, на этот раз на Север. Во второй половине следующего дня корабль погрузился под лед и через сутки всплыл для передачи радиограммы, после чего снова ушел под лед. 18 апреля, выйдя из-под кромки ледяных полей, полтора часа следовала по чистой воде, а затем опять нырнула под ледяной покров, достигнув к середине дня северной точки запланированного маршрута: Ш 77°02'С и Д 37°45'В. В пути подводники обнаружили в тяжелом многолетнем льду толщиной 2—3 м восемь полыней. В одной из них размером 500 х 100 м 22 апреля «К-21» всплыла. В тот же день она вышла из-подо льда и к исходу 23 апреля вернулась в базу.
Вместе с членами экипажа «К-21» находившиеся на его борту командующий флотилией А.И. Петелин, флагманский штурман Д.Э. Эрдман, флагманский инженер-механик М.М. Будаев (он сменил Б.П. Акулова) и другие офицеры, которые войдут через три месяца в состав «походного штаба» экспедиции к Северному полюсу на «К-3» настойчиво осваивали методику подледного плавания. В этом отношении поход «К-21» являлся экспериментальным, первопроходческим. Особое внимание уделялось работе эхоледомеров, специалисты добивались четкой их работы, учились расшифровывать записи на ленте самописца. Производили всплытия и погружения без хода (обычно лодка погружается и всплывает на малом ходу), точно удерживая необходимый дифферент. Без такого опыта, как уже говорилось, приледниться или «вписаться» в обнаруженную полынью или разводье невозможно. Вели поиск полыней с использованием перископа. Для этого у опущенного до предела перископа установили в трюме центрального поста не предусмотренный штатным расписанием специальный пост. Так на лодке появился «вверхсмотрящий», названный так по аналогии с «впередсмотрящим» на надводном корабле.
Много внимания уделялось в этом походе навигационному обеспечению, точности курсоуказания, путеисчисления. Будущий руководитель похода А.И. Петелин вместе с Д.Э. Эрдманом «проиграли» несколько вариантов поворотов корабля при различных углах перекладки вертикального руля. Несложная таблица, составленная ими, помогла в будущем походе на «К-3» выбрать оптимальные способы маневрирования подо льдами.
Это было особенно важно, если вспомнить о печальном опыте потери точного курса американскими подводниками с «Наутилуса». Во время первого похода под полярные льды в 1957 г. «Наутилус», не дойдя до полюса, вынужден был вернуться к кромке льда. После 86-й параллели у лодки вышли из меридиана гидрокомпасы, и экипаж, как впоследствии писал ее командир, мог оказаться жертвой «игры в рулетку».
В ходе плавания подо льдом на «К-21» уточнялись отдельные положения инструкции по подледным плаваниям подводных лодок, по эксплуатации механизмов, приему и передачи радиосигналов, работе гидроакустических средств, особенно в расшифровке шумов. Ведь, как показывал опыт, отраженные ото льда сигналы можно вполне принять за шумы кораблей или судов.
За 8 суток (174 часа) плавания «К-21» прошла без малого 2,5 тысячи миль (93,5%) под водой, а подо льдом— 1719 миль[355]. Напомним, что в последовавшем через три месяца походе к Северному полюсу «К-3» проделала подо льдом около 1300 миль. Таким образом, еще два атомохода — «К-33» и «К-21» — вполне могли достичь заветной точки. У них имелись все предпосылки: подготовленный экипаж и большой «моторесурс». К тому же на «К-21», подводной лодке того же по существу проекта, как и «К-3», но только серийной, в оборудование были внесены некоторые усовершенствования, делавшие ее эксплуатацию более надежной.
По возвращении контр-адмирал А.И. Петелин, офицеры штаба флотилии, флагманские специалисты флотилии возглавили непосредственную подготовку лодки «К-3» к арктическому плаванию. Она носила разносторонний характер. Проверялась техника, проверялись и люди. На одно из первых мест выдвинулась задача подготовки экипажа к борьбе за живучесть механизмов, систем, корабля в целом. Здесь особенно большую работу выполнили подчиненные командира электромеханической боевой части инженер-капитана 3 ранга Р.А. Тимофеева.
При подготовке к походу, рассказывал впоследствии Герой Советского Союза контр-адмирал Жильцов, хорошую инициативу проявила команда электромеханической боевой части: «Здесь почти все моряки овладели навыками выполнения различных ремонтных работ... В море мы убедились, как это важно и необходимо. Морякам приходилось перебирать тот или иной механизм, производить осмотр системы. И справлялись они с этим делом быстро, действовали четко, разумно. А все потому, что еще в базе приобрели необходимые навыки...»[356].
Утвержденный главкомом план похода предусматривал два варианта: первый — плавание до 85-й параллели с последующим поиском полыньи; если же ее найти не удастся, возвращение к кромке льда для передачи донесения и получения дальнейших указаний. И второй: в случае удачи — продолжение похода непосредственно к полярной вершине планеты.
Кстати, нечто подобное происходило и перед первой, неудачной попыткой подводной лодки США «Наутилус» проникнуть подо льдом к Северному полюсу в 1957 г.
«Я получил приказ от адмирала Уилкинса, — напишет в своей книге его командир У. Андерсен, — который гласил: «Продвигайтесь по вашему усмотрению подо льдом вблизи 83 градуса северной широты и возвращайтесь обратно». Эта параллель находится примерно в четырехстах милях от Северного полюса и в двухстах милях от кромки пакового льда.
Я спросил своего начальника капитана 2 ранга Генри:
— Как я должен понять слово «вблизи»? Иными словами, могу ли дойти до Северного полюса?
— Мы уверены, что командир «Наутилуса» поступит правильно, — ответил он. — Мы знаем, что вы правильно истолкуете приказ.
Таким образом, мне было предоставлено право самому решать вопрос о достижении Северного полюса во время первого пробного похода». Не означает ли это, что командование ВМС США не желало брать на себя ответственность в случае каких- либо непредвиденных обстоятельств, угрожающих гибелью корабля? Тем более что, как подчеркивает сам Андерсон, у него «никогда не было уверенности в том, что мы сможем дойти до полюса»[357].
Но вот тут-то обнаруживается разница между положением, в которое был поставлен командир американской подводной лодки и его экипаж, и указаниями, полученными от командования советским командиром и его экипажем. Л.М. Жильцов и личный состав, несмотря на все трудности и неудачи, которые преследовали «К-3», не испытывали и тени сомнения в успехе полюсного похода.
Итак, до похода «К-3» к Северному полюсу подледные плавания, разные по продолжительности и значимости, совершили в 1961—1962 гг. атомные подводные лодки «К-21», «К-33», «К-52», а при форсировании Датского пролива — и другие. Но поход к полюсу?.. Здесь первенство за «К-3». Однако имела место попытка совершить такой поход еще в 1960 г. экипажем «К-8» пр. 627А, вошедшей в строй в 1959 г. Командовал ею капитан 1 ранга В.П. Шумаков. Поход этот тщательно готовился. На лодке укрепили ограждение рубки, установили вторые комплекты эхолота и эхоледомера. Провели тренировочный поход подо льды, в котором участвовал адмирал А.Т. Чабаненко. Командир и штурман Ю.А. Портнов дважды вылетали на ледовую разведку.
Однако, как свидетельствует Ю.А. Портнов, вскоре после выхода из Западной Лицы произошла авария главной энергетической установки (первая в нашем ВМФ) со значительным облучением всего экипажа, и корабль в дизель-генераторном режиме вернулся в базу. Произошло это 13 октября[358].
Удивительное дело: ни в одном из документов штаба 1-й флотилии, с которыми знакомился автор, нет никакого упоминания об этом факте. Не «вспоминали» о нем в беседах с автором А.И. Петелин, Л.Г. Осипенко, Л.М. Жильцов, Р.А. Тимофеев, Д.Э. Эрдман и другие подводники, служившие тогда на флотилии. Поистине заговор молчания!..
Судьба же «К-8» сложилась трагически. 8 апреля 1970 г. во время маневров «Океан» на корабле начался пожар. 12 апреля она затонула в Бискайском заливе с частью экипажа.
Специальное задание правительства
И вот наконец названа дата начала похода «К-3» к Северному полюсу.
Как и полагается перед дальним походом, состоялся контрольный выход (он продолжался пять суток). Затем на лодку погрузили продовольствие, другие запасы. И... теплое обмундирование, хотя о зимовке в ледяной пустыне никто, конечно, и не помышлял.
Наступило 11 июля. Несмотря на позднее время (выход из базы намечен на 00.00), проводить корабль пришли командиры и офицеры с других атомных лодок, находившихся в базе, командование объединения и соединений. Никаких торжественных речей не произносилось. Все прошло строго, по-деловому. Вспоминает Герой Советского Союза вице-адмирал А.И. Петелин: «Стояла летняя заполярная ночь, тускло освещаемая огромным солнцем, когда на «Ленинском комсомоле» прозвучал сигнал боевой тревоги. Получив доклад от командира лодки, что корабль готов к походу, я дал «добро» на отход...»[359] После короткого перехода в район погружения личному составу объявили, что плавание будет особо ответственным, так как предстоит выполнить специальное задание советского правительства.
