Окончательную точку в этой «полемике» поставил министр обороны Маршал Советского Союза Р.Я. Малиновский, заявивший на XXII съезде КПСС 23 октября 1961 г. о том, что советские ракетные подводные лодки хорошо научились плавать подо льдом. В этой фразе министра безусловно имелась известная доля гиперболы. Однако факт фактом: советские подводники действительно уже не раз побывали под арктическими льдами. А вот Северный полюс оставался пока еще в мечтах и планах.
Между тем главный претендент на поход к полярной вершине Земли продолжал действовать в море. Изо дня в день росло мастерство экипажа «К-3». Осень 1961 г. и начало зимы 1962-го прошли в непрерывных тренировках. Рассказывает командир БЧ-5 Р.А. Тимофеев:
«Командование корабля делало все, чтобы каждый член экипажа отработал до автоматизма все операции не только на своем боевом посту, но и на смежном. Особое внимание уделялось действиям каждого в случае аварии на энергетической установке. В условиях подледного плавания наиболее опасной для экипажа аварией мог быть разрыв контура, по которому протекает радиоактивный теплоноситель. За три года эксплуатации наших реакторов, по-видимому, часть оболочек тепловыводящих элементов прохудилась, и радиоактивные осколки деления попадали в теплоноситель. В результате активность теплоносителя была в десятки тысяч раз выше той, которая является предельно допустимой в наши дни...»[348]
Несколько месяцев ушло на замену пароотсечных устройств, которые заводы-изготовители считали недостаточно надежными. Они предназначались для предотвращения попадания радиоактивного пара в турбинный отсек. Как вспоминал Р.А. Тимофеев, начался «новый процесс переоборудования корабля», повысивший надежность его энергетики. На лодке произвели профилактический ремонт большинства электромоторов, заменили некоторые элементы электрооборудования на более надежные.
Приобрели плавательный «подледный» ценз и экипажи других атомных подводных лодок. В апреле 1961 г. «К-52», которой командовал капитан 2 ранга В.П. Рыков, вместе с противолодочным вертолетом провела учение с задачей уничтожения подводного ракетоносца противника, прорывающегося из-подо льда. «Супостата», естественно, в данном случае изображала советская лодка. Подо льдом «К-52» прошла тогда 515 миль за 48 ч.
В июле того же года при проведении учения «Полярный круг» форсировали Датский пролив подо льдом атомные подводные ракетоносцы «К-19» и «К-55», которыми командовали капитаны 2 ранга В.Н. Затеев и В.И. Зверев.
Для подводной лодки «К-33» этого же проекта (ею командовал капитан 2 ранга В.В. Юшков) поход в высокие широты до 79°, проходивший с 26 по 30 августа, закончился безрезультатно. Предстояло испытать гидроакустическую станцию «Керулен» и эхоледомер ЭЛ-1. Но ледовая разведка подвела. В районе, куда направлен был подводный ракетоносец, льда не оказалось. Видимо, ледяные поля, как это часто бывает, сместились севернее.
В ноябре тот же атомный ракетоносец вновь отправился в полярные воды. Обязанности командира, который находился в отпуске, исполнял его старший помощник капитан 3 ранга А.С.Пушкин, имевший допуск к самостоятельному управлению кораблем. Старшим на борту вышел в море с этим экипажем начальник штаба дивизии капитан 1 ранга B.C. Шаповалов.
На этот раз «К-33» предстояло изображать атомный подводный ракетоносец противника, действуя по темам «Лиман» и «Амур». Установленные по периметру ледяных полей гидроакустические буи должны были «засечь» прорывавшуюся из Арктического бассейна к советским берегам подводную лодку и передать информацию об этом в Русскую Гавань на Новой Земле, где на полярной станции находилась группа специалистов, высаженная Северным флотом. Таким образом, новому арктическому походу «К-33» придавался тактический фон, а, главное, с ее помощью испытывалась экспериментальная система обнаружения подводных лодок[349].
У берегов Новой Земли корабль зашел под кромку ледяных полей и направился в район к северу от мыса Желания. Во время похода, продолжавшегося с 13 ноября по 4 декабря, атомная подводная лодка восемь раз всплывала в полярных льдах. Первое же всплытие на широте Русской Гавани показало, какое это непростое дело, как важно накапливать опыт и вырабатывать специальную методику и поиска полыней и разводий, и самих всплытий.
Усилия подводников вознаградила затем встреча с могучим «хозяином» Арктики — белым медведем, удивленно взиравшим на неизвестно откуда появившееся в его «владениях» в сумерках полярной ночи непонятное чудовище.
В том походе подводная лодка достигла 78° 10' северной широты. Была подтверждена возможность всплытия в полыньях, разводьях, затянутыми тонким, до 40 см, льдом, в условиях полярной ночи, проверена надежность работы эхоледомера[350].
В целом, несмотря на все трудности плавания подо льдами в условиях полярной ночи, эксперименты по темам «Амур» и «Лиман» завершились успешно[351]. «К-33» возвратилась из похода в базу, оставив за кормой свыше 4 тысяч миль.
В середине 1962 г. эта же лодка в еще одном арктическом подледном плавании поднялась уже до 85° северной широты. Теперь кораблем на полном основании командовал А.С. Пушкин[352], сменивший В.В. Юшкова. «К-33» пробыла в походе почти месяц, в том числе 8 суток подо льдом. Ее экипаж был преисполнен решимости, в случае если поход «К-3» почему-либо будет отменен, достичь «макушки» Земли.
К началу 1962 г. «К-3» была уже готова выполнить поход к Северному полюсу. Как уже говорилось, на корабле установили и испытали новое навигационное оборудование, дополнительный лаг, два эхоледомера, два комплекта эхолотов. На лодке имелась аппаратура с подсветкой для телекамер. Гидроакустика с хорошей разрешающей способностью позволяла обнаруживать подводные препятствия на значительном расстоянии. Но главным, конечно, был высокий настрой экипажа, который можно было выразить словами «Даешь полюс!»
Однако перед руководством Военно-морского флота по-прежнему стоял вопрос: можно ли послать к Северному полюсу первенца атомного флота — подводную лодку «К-3»? К этому времени, как мы уже отмечали, и экипажи других атомоходов также имели опыт подледных арктических плаваний. Энергетические установки, различные системы и механизмы этих кораблей имели гораздо больший запас «моторесурса», чем «К-3», которая плавала помногу и подолгу, причем в неожиданно возникавших или специально создаваемых экстремальных условиях. На них также сформировались прекрасные, хорошо отработанные экипажи. И все же ни один из них по опыту, добытому нелегким подводницким трудом, как считал главком, не мог в то время соперничать с экипажем «К-3», возглавляемым Л.М. Жильцовым. В том числе и по такому важному показателю, как наплаванность. За 1959—1961 гг., охватывающие период испытаний и плавания после вступления в строй, родоначальница атомного флота прошла 13182 мили, проведя в море 1416 ч, т.е. 59 суток! Не намного отстала «К-5» (12 285 миль)[353], но у нее не имелось опыта плавания подо льдом.
Состоялась беседа главкома с командующим флотилией контрадмиралом А.И. Петелиным. В беседе шла речь и о корабле, которому надлежало отправиться к центру ледяной короны планеты. Взвесив плюсы и минусы подготовленности многих подводных лодок, единодушно пришли к выводу: пойдет экипаж первого атомохода — «К-3».
Тогда же главком предложил А. И. Петелину, которому предстояло возглавить поход к полюсу, совершить тренировочное плавание на другой лодке по своему выбору.
Командующему флотилией не пришлось долго гадать, кому поручить выполнение этого похода. Решение было однозначным: атомной подводной лодке «К-21», которой командовал капитан 2 ранга В.Н. Чернавин[354]. Экипажу этого корабля поручались многие трудные задания. Он стал своего рода школой мастерства, на нем отрабатывались многие методики, вошедшие затем в инструкции, наставления и руководства. В отсеках атомохода перенимали опыт члены экипажей, возглавляемых Ю.А. Сысоевым и Г.А. Слюсаревым (первый совершил поход на Северный полюс, второй — одно из первых длительных плаваний в экваториальные широты). Не случайно атомная подводная лодка «К-21» унаследовала традиции и Краснознаменный военно-морской флаг подводной лодки «К-21» военных лет.
Для «К-21» наступил период напряженной «работы». С 29 марта по 7 апреля она участвовала в тактическом учении Северного флота. А 16 апреля вновь отправилась в море, на этот раз на Север. Во второй половине следующего дня корабль погрузился под лед и через сутки всплыл для передачи радиограммы, после чего снова ушел под лед. 18 апреля, выйдя из-под кромки ледяных полей, полтора часа следовала по чистой воде, а затем опять нырнула под ледяной покров, достигнув к середине дня северной точки запланированного маршрута: Ш 77°02'С и Д 37°45'В. В пути подводники обнаружили в тяжелом многолетнем льду толщиной 2—3 м восемь полыней. В одной из них размером 500 х 100 м 22 апреля «К-21» всплыла. В тот же день она вышла из-подо льда и к исходу 23 апреля вернулась в базу.
