Однако, в отличие от объективно существующих законов, они продукт человеческих страстей, а не действительной потребности общества. Они менялись и будут и дальше с повышением культуры общества меняться в лучшую для нас сторону. Только через культуру, понимание истинной картины происходящего, а от них через культуру “главных” действующих лиц истории можно обуздать игру безумных страстей.
Мозг – это индивидуально настроенная природой вычислительная машина. Настроенная порой самым интересным образом с колоссально тенденциозной избирательностью. Критикуем Мальтуса за беспощадность его выводов по отношению к «отверженным». Но точно также беспощадно действуем сами по отношению к «угнетателям». Так сплошь и рядом вне всякой логики – по настрою в данный момент. Сегодня одно, а завтра – другое. Не только в продажной политике, а часто и в обычной жизни.
Сочиняем платформу строительства нового общества на базе таких категорий, как классовая борьба, производительные силы, производственные отношения, движение капитала. А физиологическая суть человека, его природа низводят эти мощнейшие постулаты до никчемной бумажки. Из «теории» социализма берется на вооружение к практическому использованию только то, что соответствует и отвечает интересам определенных групп (а это ее авторам, видимо, напрочь было не известно). Прежде всего принцип распределения – преступно-разлагающую людей форму их эксплуатации, когда весомый объем благ приобретается массой не через труд, а через место на иерархической ступеньке, через воровство и мошенничество, а в целом через подачку и продажу своего достоинства и чести.
Приобщенным к нему оказалось, как и следовало ожидать, подавляющее число бездеятельной, неумеющей, или нежелающей, работать части населения, у которых бытие превалирует над сознанием. Сопротивление ее будет одним из главных препятствий на пути перемен. Таких, к сожалению, не только большинство, но и общественная их одержимость выше созидающих, замкнутых более на личное. Для первых главное блага. Вторых вполне устраивает внеобщественный частный процесс творчества и прямой его результат, который уже затем, как правило, оказывается полезным и для всего общества.
Формула о несоразмерности справедливости – утопия и вред. Она взрастила миллионы приспособленцев и дельцов, для которых идея коммунизма стала питательной средой для безделья и эгоизма. Только сила может породить настоящее благородство. Конечно же, под силой я имею здесь в виду не палку и не плетку.
По Марксу и Энгельсу отчуждение – есть откровение, решительное и всеобъемлющее отрицание природы, классовое проявление некоего противоречия между природой и жизненным положением пролетариев. А по делу полнейшая естественность. Отчужденность, один из элементов человеческого существования, порожденного неудовлетворенностью. Она продукт не социальной принадлежности человека к тому или иному классу (лучше, к занимаемому в обществе положению), а чисто природных качеств человека, его характера, желаний и возможностей реализации своего Я. Отчужденность – функция этой невозможности. Ею не страдают тупоумные, вне зависимости от того, на какой социальной ступеньке они стоят. Другое дело, что произведенное по Марксу и Энгельсу принудительное всеобъемлющее отчуждение личности от собственности привело к люмпенизации народа, к трагически массовому неумению работать огромного числа тех, кто потенциально им обладал. Застой и кризис есть прямой результат Марксова процесса отчуждения для пролетариев. Результат не нежелания, не сопротивления перестройке, а именно неумения прежде всего. В продолжение данной темы. А что бы случилось с моей собакой (которой наплевать на все чужое, но готовой, кажется, лишиться жизни из-за какой-то нашей с ней тряпки), если бы ей отказать в чувстве собственности? Осталась бы она, или сдохла от такой несчастной жизни?
Генеральные прожекты марксистов о будущем оказались ошибочными и ожидания хорошего от них ничуть не лучше пропагандируемых церковью – только более очевидны в своей напрасности. А вот критика ими того состояния общества, в котором жили: власти, правительства, управления, групповых и личностных интересов, просто безупречна. Суть в том, что она может быть без каких-либо добавлений перенесена на нашу действительность, в том числе и на последний постперестроечный период. Объекты для критики одни и те же. Другие лишь имена. Разве не блестяще у Ленина: «Люди были и будут всегда глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов». Замените «классов» на «групп» – ничего не меняется. Высказывание полностью характеризует нашу современную ситуацию и бьет также остро, как когда-то било по власти капитала. Фраза касается власти, а власть, законы управления – функция поведения человека. Или у Маркса в части защиты существующего, когда «бескорыстное исследование уступает место сражениям наемных писак, беспристрастные научные изыскания заменяются угодливой апологетикой». И опять, ну чем не совершенно? В критике почти истина. Но, как только человек переходит на рекламную защиту существующего, от нее, истины, довольно часто действительно ничего не остается, кроме преступного словоблудия. Маркс тут прав.
Маркс и Ленин войдут в историю, войдут как уникальные утописты, но с одним дополнением. Маркса, как одержимого кабинетного ученого – сочинителя, история, вероятно, простит. Впрочем, если бы не было Ленина, то и прощать было бы не в чем, ибо знали его не больше, чем какого-нибудь Бернштейна. Грандиозное (по объему), наивное, оторванное от природы человека построение. Оуэн придумал фабричку и цивильный барак с кроватями и постельным бельем, а Маркс «теоретически» обосновал их расширение до размеров государства. И только. А вот Ленина, взявшего на вооружение его ортодоксию, практического строителя – никогда. Фактически марксизм для него явился палкой, с помощью которой он добился того, что хотел в чисто человеческом плане.
Авторы социального переустройства мира своим сверх самоуверенным прогнозированием будущего подготовили уникальную базу для критики и даже для критиканства. Слишком велико и продолжительно было издевательство над человеком и его свободой, чтобы так просто его можно было забыть. Зерна зла не могли не дать мощные всходы. Да и сегодня продолжают бросаться на благодатную почву слабоумия эгоистическим упрямством, когда главное по-прежнему делается от живота, а не от головы. Разгул будет еще достаточно долгим. Человек слаб и не способен быстро остановить раскрученный до бешеных оборотов маховик.
Общественное сознание носит не классовый, а групповой характер, выражающей интересы (не только материальные) соответствующих групп и социальных слоев общества. Но есть и совсем иной эффект группового воздействия на человека. Люди, будучи объединены в группу имеют мораль отличную от их собственной. Поэтому наиболее злопыхательская проповедь всегда произносилась от имени народа, масс. Марксизм, его пропаганда и его насилие – прямое тому подтверждение. Можно упомянуть и процветавшее у нас многоавторство, а вернее совсем безавторство. Убогая мысль стыдна для конкретного человека. От имени коллектива позволительно пороть любую чушь.
Побуждение, стремление к проявлению Я есть главный определяющий момент
