Когда-то и в моей голове роились мысли о марках и иномарках, о кубиках и панелях, растаможках и ABSах. Но это все до встречи с идеальной машиной. Идеальной не в том смысле, про какой вы, автомобильные фанаты, подумали. А в другом: это чистая идея машины, доведенная до абсурда. Машина как таковая, как транспортное средство в чистом виде, абсолютно лишенная побочных наслоений (игрушка, престиж, борьба с личным комплексом неполноценности, капвложение, самопиар и проч.). Однажды, отдав автомобиль на сервис, я получил во временное пользование «пятерку» – имеется в виду вазовскую. Это был видавший виды автомобиль с благородными следами ржавчины и с отломанным правым передним сиденьем; похоже, он появился на свет еще в эпоху исторического материализма… Я обошел эту убитую «пятерку», глядя на нее с великой печалью, – но надо было ехать. Я вздохнул – и таки поехал. И вот самый смешной итог того эксперимента: машинка вела себя безупречно все три дня, что мы с ней были вместе! Она исправно доставляла меня из пункта А в пункт В, а после и в С, и далее по алфавиту… В пункт М я вернулся усталый, но довольный… И поймал себя на мысли, что за все три дня ни разу не подумал об этой машине! Где ставить, как охранять, где доставать запчасти и проч. Наконец, кто и что обо мне подумает, когда я на ней эффектно подъеду. «Свобода», легкость, «безмятежность» – вот такие слова мне приходят на ум, когда я вспоминаю о той идеальной машине.
Однако вступление затянулось. Читатель уж заждался описания восторгов по поводу «лексуса». Ну, поехали…
Взял я, стало быть, машину, которая оказалась-таки джипом (в просторечном, непрофессиональном смысле этого слова), и погрузился в нее. «Великовата, зараза!» – с некоторым беспокойством подумал я. Типа – неужели это все мое? Сперва началась любовная игра – иначе это не назовешь. Не сразу ж педаль в пол! Нет. Долго я крутил зеркала джойстиком. Открывал и закрывал окна. Туда-сюда двигал и сиденье целиком, и спинку регулировал, и валик надувал для удобства поясницы… Дул в разные стороны обоими соплами кондиционера – точнее, климат-контроля. Осматривался по сторонам… Все такое серебристое, легкое, кнопки отовсюду торчат, датчики какие-то, циферблаты… Какое-то странное чувство, некое dйjа vue. Что такое? Откуда? И вдруг я понял, чем это навеяно: старинными японскими магнитофонами. Я будто сижу внутри богатого двухкассетника. Впечатление усиливалось музыкой, которая шла со всех сторон. Правда, это было всего лишь радио – в шестизарядный, как «кольт», СD-changer мне нечего было сунуть.
Наигравшись, я поехал с русского подворья «Тойоты». Движение на Щепкина одностороннее, однако ж охранник не пустил меня в нужную мне и единственно возможную сторону – где-то выше по течению стукнулись две машины и перегородили проезд. Пришлось повернуть налево и ехать против всех правил. И вот в этот момент открылась главная особенность этой машины: ее – со мной внутри – молча пропускали, безропотно уступая дорогу. И при этом глядя на меня так, как неудачники смотрят на большого начальника. (Через неделю, когда ехал на «Ниве», одном из своих автомобилей, и беспечно подрезал самосвал, я вспомнил об этом переживании, об этом тонком ощущении с легкой ностальгической грустью…) Мне кажется, машина эта виделась встречным водителям досужей сисястой красавицей с расширенными зрачками, которая почему-то именно мне решила дать, хотя я и не просил. Но, заметим, отказать не смог.
И вот, значит, еду я по отвратным московским пробкам. Они, кстати, не так раздражают, если у человека новая машина, да к тому же с автоматической коробкой. И, не забудьте, с климат-контролем! Едешь себе потихоньку, свысока, в смысле с высоты, осматривая соседей по дороге… И тут мне пришла в голову великая мысль – как избавиться от пробок в Москве. Это можно одним росчерком пера сделать! Ну, точнее, двумя росчерками. Первый такой: запретить грузовикам ездить по городу иначе как в ночи. И второй: все эти склады, куда везут грузы со всех сторон, пусть будут открыты по ночам! А поймают несанкционированный самосвал днем на Садовом – и на штрафную стоянку его… Будут знать, сукины дети. А то пьют нашу кровь, негде на «лексусе» проехать…
Вторая особенность машины – из тех, что открылись сразу, была такая: все на нервах! Чуть кто приблизится сбоку, я уж ору: «Куда, сука, лезешь! Не ровен час, мне борт обдерешь!» После по утрам я посылал жену глянуть, стоит ли моя красавица под окном или уже того, тю-тю. Страха – впрочем, виртуального, машина ж, с одной стороны, не моя, а с другой, застрахована по полной – нагнал сосед. Он подождал, пока я припаркуюсь возле дома, а после подошел с мрачным видом и спросил:
– Не боишься, что угонят? – Я в ответ рассмеялся ему в лицо. Он, однако, продолжал: – Мою «четверку» помнишь?
А чего помнить, он в ней все выходные копается, чтоб она хоть как-то на плаву держалась. Без слез не глянешь.
– Так угнали ее вчера.
Кто ж, бедный, позарился? Оказалось – какой-то идиот из соседнего двора. Там она и нашлась назавтра.
Засыпал я в ту ночь в легком волнении, однако же спал спокойно.
На следующий день у меня было запланировано серьезное дело: презентация двух собственных книжек. Как раз на бывшей ВДНХ открылась книжная выставка. Поехал я туда… Мчусь по Ростокинскому валу, а там пробка, поскольку с промежутка между трамвайными путями убрали плиты и машины эту преграду брать боятся. Я сперва кинулся: думаю, вот тут-то мы и воспользуемся сверхпроходимостью, – но жена дернула меня за рукав:
– Пожалей машину, изверг!
Ну ладно, пожалел… Ради такого дня… Подъехал, паркуюсь, ловя на себе напряженные взгляды автомобилистов. В них читается такая мысль: «Где ж ты, гад, столько денег наворовал?» Поставил машину, оглядываюсь в поисках своего соавтора Альфреда Коха (мы с ним сочинили книжку «Ящик водки»). Вот он, подходит со словами:
– А я думаю: кто ж это на такой красивой серебристой машине едет? А это, оказывается, ты!
О как, понравилось человеку – при том что сам он ездит на «БМВ» какой-то там последней модели – здоровая такая, черная, на акулу похожа.
Ну пошли мы к стенду издательства, представили свою книжку общественности, подписали сколько-то там экземпляров, и тут от книголюбов поступает предложение обмыть это дело. Прям на месте. Я уж было взял стакан в руку, но вдруг задался вопросом: «А во сколько ж водителю такой машины встанет употребление за рулем?» Короче, воздержался я от алкоголя…
Выхожу, весь в такой задумчивости… Завожу… По рассенности ручку вместо R ставлю на D – и чиркаю дном о какое-то препятствие. Грязно выругавшись, вылезаю и иду смотреть, что ж там такое. Оказалось, передо мной лежал бетонный блок, на который я и наехал слегка защитой картера. Грязный, понимаешь, блок, с которым занимались сексом, как Клинтон с Моникой, – это я в смягченном виде воспроизвожу ход своих мыслей. Ощупываю эту защиту картера – цела, но как-то странно прогибается под пальцами такого мне никогда испытывать не приходилось. А дело все в том, что защита – пластмассовая! Из такого же материала, который шел на футляры для пишущих машинок… Гм. Вот уж не ожидал… И это все при пластиковых же обтекаемых бамперах! В общем, не зря по трамвайным путям не промчался на 100 в час – такая промелькнула мысль.
Но не все ж по Москве мотаться. Тут где ж разгонишься? Куда помчишься? К выходным я принял решение совершить автопробег в Калужскую область за грибами. В пятницу загрузил семью – и вперед! По короткому куску Киевской трассы от МКАДа почти до Внукова дорога была как на заказ для богатой быстрой иномарки: лети – не хочу. Как будто управляешь самолетом: все такое ровное, прямое и ни выбоины. Правда, признаюсь, что больше 140 я не давал. А эти 140 давались очень легко, как бы сами собой. Такое наблюдение. Додавливаешь педаль до пола, она идет постепенно и мягко, а ближе к полу она вдруг этак нервно дергается – и включает как бы такой форсаж. Ты срываешься, как застоявшийся конь, – и улетаешь. Только конь в такой ситуации, я тому был не раз свидетелем, в отличие от «лексуса» еще и громко пердит. Так вот с этой педалью, с этим легчайшим усилием, после которого включается форсаж, такое сравнение: будто ты нажал на точку G. Иными словами, никаких сомнений в том, что «лексус» женского рода, у меня не было.
И вот что еще заметно на трассе в отличие от Москвы, где так ли, этак ли ползти – разницы нет: лобовое стекло слишком уж круто скошено! Я то и дело цеплялся лбом за сложенный солнечный козырек. Ну чисто как в «восьмерке»! И зеркало бельмом стоит в правом глазу, что тоже как-то по-жигулевски… Справедливости ради надо сказать, что и в хорошем смысле было сходство с «восьмеркой»: машина, кажется, такая же легкая и маневренная! Даром что это здоровенный сарай! Как будто она такая же легкая! (После оказалось, что она очень ненамного тяжелей «Жигулей», – как это ни странно.)
Что еще во мне вызывало дискомфорт – легкий, правда, – так это плохой обзор в тех местах, где стоят задние треугольники, или как они там называются – это задние такие окошки. Они слишком маленькие – понятно, что для красоты. Да к тому ж и дверные стойки очень толстые и сильно скошены назад; короче, многое сделано для того, чтоб затруднить водителю обзор… Но опять-таки, если принять во внимание, что водители тебя боятся как огня, – сами будут шарахаться, чуть ты мигнешь поворотником.
