Не только управление «О», но и управление «I» голландской «Гладио» претерпело значительные изменения в 1962 году. После Сомера и ван Линдена ван Борссум Бюисман взял на себя руководство управлением «I» секретной армии в марте 1962 года. Высокий кавалерист с усами и светлыми волосами, ван Борссум Бюисман для многих выглядел как типичный голландец. Во время Второй мировой войны он был офицером связи между голландской военной секретной службой BI и голландской организацией сопротивления OD под руководством Сикса. Тогда, в феврале 1944 года, ван Борссум Бюисман был захвачен немцами и прошел через несколько немецких тюрем, пережил несколько допросов, не раскрывая личности членов голландского сопротивления. После смертельного приговора, полученного от немцев, он сумел бежать с едущего поезда, направляющегося в Германию. Раненный, он направился в Голландию и вновь установил контакты с Сиксом, после чего некоторые немцы стали считать ван Борссум Бюисмана лучшим голландским секретным агентом.
Также после войны ван Борссум Бюисман не оставил секретную службу и сначала на какое-то время обосновался на Цейлоне, где со специальным подразделением напрасно ждал работу в Индонезии. После возвращения в Нидерланды первый глава «I» Сомер завербовал Бюисмана в тайную сеть. Во времена ван Линдена в 1950-х годах Бюисман был заместителем командира SAZ. Среди его основных задач было создание путей эвакуации из Голландии во франкистскую Испанию через Бельгию и Францию. По ходу дела он вербовал агентов и обучал их, во Франции часто выдворяли из страны голландцев и французов, кто когда-либо жил в Голландии. Он занимал должность начальника управления «I» до мая 1970 года, после чего ушел в отставку и в феврале 1991 года умер в возрасте 77 лет. После разоблачения секретных сетей «Гладио» в Европе в 1990 году выяснилось, что после Бюисмана начальником управления «О» был Брюинз, который руководил подпольной армией с мая 1970 года по декабрь 1981 года. Имена недавних руководителей I&0, которые, вероятно, все еще живы, не выяснены (37).
Численный состав I&0 по-прежнему остается неясным. «На создание секретной армии всегда уходят годы, и это требует больших инвестиций в обучение и образование. Вы должны обращаться с вашими агентами внимательно, использовать их, как вы бы использовали ваши лучшие войска, которые вы приберегаете на решающий бой», — объяснял бывший член голландской тайной армии после того, как сети были разоблачены (38). В постоянном органе SAZ по недоказанным данным было 25 сотрудников, плюс 150 дополнительно обученных агентов. Управление «О» имело 20 штатных сотрудников, плюс дополнительно 150 обученных агентов с опытом ведения секретных боевых операций, обращения с взрывчатыми веществами и проведения диверсионных операций. Согласно этим данным, голландская секретная организация I&0 имела 350 основных членов, которые в случае войны увеличили бы тайную армию путем привлечения и обучения новых членов. Чтобы иметь возможность вести переговоры в условиях оккупации, глава секретной организации ван Линден снабдил своих агентов золотом и бриллиантами. Эйнтховен закупил золото в голландском национальном банке, которое потом перевел на объекты в Испании и Соединенных Штатах, где предполагалось разместить правительство в изгнании.
Как правило, ни жены, ни близкие родственники «гладиаторов» не имели права знать о существовании тайной армии. Ван Линден поэтому посоветовал своим людям развивать увлечение каким-либо хобби, которое могло бы служить и прикрытием, и компенсацией за опасную тайную жизнь. Он сам занимался верховой ездой, а также широко развивал навыки специалиста по птицам. Ван Борссум Бюисман увлекался нумизматикой и делал вид, что является экспертом в этом деле. Всем агентам было строго предписано следовать принципу «служебной необходимости», таким образом, активные агенты часто имели лишь смутную идею по общей картине и структуре секретной европейской армии, частью которой они были. Иностранные эксперты по ведению секретных войн — прежде всего британские — привлекались для участия в процессе обучения. «Я тоже был на маленьком [британском] острове, — рассказывал голландский ветеран войны о контактах с англичанами. — Но от них я не узнал ничего такого, чего я сам не знал за время нахождения в армии Сопротивления» (39).
Во время обучения солдаты секретных армий при обращении друг к другу должны были использовать клички. «Подготовка должна была проходить как раз в свободное время, — вспоминал бывший солдат голландской секретной армии. — Вместе с инструктором создавалась адекватная программа обучения. Следовало посещать несколько различных мест подготовки, поскольку подобные вещи вы не можете делать на чердаке. Такая подготовка не может проводиться в регулярные промежутки времени, потому что это было бы слишком очевидно» (40). С мотивацией подчас была проблема: «Трудно было представить то, что надо готовиться к ситуации, которая может произойти только через десять лет, — говорил бывший голландский солдат секретной армии. — Ты должен поддерживать в себе мотивацию, подобно пылающему огню. Это очень сложно, особенно в мирное время. Другая сторона [коммунисты] также вели психологическую войну. Таким образом, инструкторы должны быть начеку с помощью объективной информации [об опасности коммунизма], которую они в свою очередь передают агентам в боевой обстановке» (41).
В двойной тайной голландской сети I&0 управление «О» было очень хорошо засекречено, и до сих пор по нему существуют только крайне ограниченные данные. «Разница между «I» и «О» состояла в том, что управление «О» не должно было «существовать», это было другое дело», — объяснял бывший участник секретной армии после того, как сеть была раскрыта в 1990 году (42). Во время учений голландской секретной армии сотрудники управления «О» якобы чувствовали превосходство по отношению к агентам из управления «I» и по вечерам после обучения отказывались общаться. «Они часто рассматривали себя как самых-самых, тех, кто будет осуществлять реальную работу в случае оккупации» (43). Для того чтобы держать существование управления «О» в тайне, все контакты с голландскими представителями власти осуществлял ись через управление «I», что не всегда вызывало восторг в самом управлении «I». Управление «О» частично финансировалось из частных источников, главным образом транснациональными компаниями и ЦРУ. Кроме этого «О» получало государственное финансирование, которое также проводилось как средства для управления «I». Те немногие высокопоставленные должностные лица в голландском Министерстве обороны, которые были осведомлены о секретном управлении «I» и «его» бюджете, к негодованию ван Линдена думали, что «I» — достаточно дорогая для бюджета тайная армия. «Это управление [ «О»] было, казалось, немного похож на монастырь XV века, — вспоминал бывший агент из управления «I». — Нам не разрешалось видеть друг друга, и каждый сидел в одиночестве в своей «келье» (44).
«I» использовали в качестве прикрытия, если «О» нужна была типографская печатная машина, взрывчатые вещества или что-то другое. В этих случаях информировали руководство управления «I» о том, куда сделана доставка, которая в большинстве случаев была из Англии. Затем военный грузовик перевозил материалы на определенную территорию «I», где агенты из управления «О» забирали посылку. Но если что-то шло неправильно, официальным голландским спецслужбам приходилось брать вину на себя, так как ни существование управления «I», ни существование «О» не могло быть публично признано. В 1980-е годы в Нидерландах случайно были обнаружены тайники с оружием, принадлежащие секретным подразделениям. В 1983 году министру обороны Дж. Де Рюйтеру пришлось перед телекамерами отвечать на вопросы журналистов после того, как таинственный склад с оружием был обнаружен в Розендаале. Де Рюйтер попросил дать ему немного времени для проведения внутреннего расследования, хотя он был подробно осведомлен о происшедшем. Перед общественностью внутренняя секретная служба BVD взяла вину на себя. После этого в BVD все хотели узнать, кто из их коллег имел такие тайники оружия, и внутренняя версия для BVD была такова, что оружие принадлежало секретному управлению «I». Это, конечно, была еще одна ложь, потому что на самом деле все оружие принадлежало сверхсекретному управлению по осуществлению саботажа и диверсий «О».
«I» было политически независимым подразделением, «О» было организацией, более ориентированной идеологически», — свидетельствовал бывший голландский агент, подразумевая, что в «О» входили антикоммунистические вооруженные части, схожие с частями SDRA8 в соседней Бельгии. Это, однако, не означает, что «О» была незаконной антикоммунистической боевой группой, подчеркивал еще один бывший сотрудник управления «О»: «В основе нашей борьбы лежит защита ценностей, которые прописаны в конституции» (45). Голландский эксперт по секретным армиям Пол Кодийк обнаружил, что подразделения управления «О» и в мирное время специализировались на том, что они называли «иммунизацией» голландских граждан. «Против чего именно граждане должны были пройти вакцинацию, было более чем понятно: против коммунизма во всех его проявлениях». «О» занималось черным пиаром и фабриковало грязные истории против коммунистов, сделав это частью своей идеологической борьбы и обзаведясь сетевым полиграфическим производством для этих целей. «Основной идеей управления «О» было то, что советская оккупация будет гораздо хуже, чем та немецкая, которую пережили Нидерланды, — вспоминает бывший участник, — потому что некоторые ценности, которые немцы не посмели нарушить, например, семья и религия, будут под угрозой во время советской оккупации. Мы ожидали радикальных изменений» (46).
