Именно тогда случилась первая грандиозная подделка шекспировских рукописей, прямо связанная с отсутствием документальных свидетельств, проливающих свет на творческую личность Шекспира и на его частную жизнь… Юный Уильям-Генри Айленд подделал несколько подписей Шекспира, письмо королевы Елизаветы, рукопись «Короля Лира» и в довершение сам сочинил пьесу, выдав её за пьесу Шекспира, она даже была поставлена и провалилась… В то же время в XVIII веке был заложен фундамент научного изучения творчества Шекспира. Сравнивались шекспировские тексты кварто и фолио, составлялись глоссарии, исследовались источники пьес. Полученные результаты по сей день не утратили своей ценности...
Появились и документы, подтверждавшие мнение Поупа о стяжательстве Шекспира. К примеру, в Стратфорде была найдена учётная ведомость, в которой 4 февраля 1598 года записано: «У Уильяма Шакспера (примечание: вплоть до XIX века эта фамилия писалась по-разному) тайно хранятся десять четвертей (около 130 кг) солода. А зимой того года в Стратфорде был голод. Найден документ от 25 июля 1605 года о покупке Шакспером за 440 фунтов права взимать десятину с жителей Стратфорда и близлежащих местечек, это приносило ему шестьдесят фунтов в год. Ещё найдены «Записки о городских событиях» клерка мэрии Томаса Грина, где говорится о попытке Шакспера и его друга ростовщика Комба начать огораживание стратфордских общинных земель… Всё это дало веские основания видеть Шакспера деятельным, но своекорыстным буржуа...»
Эта несочетаемость двух Шекспиров рано или поздно должна была кристаллизоваться. В 1870-е гг. в особняке графа Нортумберленда среди прочих бумаг был найден «Нортумберлендский манускрипт», приблизительно датируемый 1595 годом. Это подобие большой тетради, первая страница которой представляет собой обложку. На обложке что-то вроде оглавления, где упомянуты две исторические хроники Шекспира - «Ричард II» и «Ричард III». А внутри несколько произведений Бэкона, но пьес этих нет. А главное, по всей обложке чьей-то рукой написано вкривь и вкось Shakespeare и Fr.Bacon. Это было объяснено тем, что переписчик просто отдыхал и в задумчивости испещрил обложку именами двух самых крупных личностей того времени.
На сегодняшний день существует множество биографий Шекспира, и число их продолжает расти. За последние пятнадцать лет выходило по биографии в год… Мучаясь от скудости документальных свидетельств, авторы заполняют пустоты сведениями о собственной личности и пространно повествуют о вещах, имеющих к Шекспиру косвенное отношение. К примеру, Стефен Гринблатт в книге «Уильям и мир. Как Шекспир стал Шекспиром» (2004 год) исследует психологические мотивации шекспировских трагедий и толкует их, ориентируясь на собственные душевные переживания. Грэм Холдернесс, автор около двадцати книг, посвящённых Барду, перечисляет авторов шести недавно вышедших биографий и обобщает: «Все они стараются увязать в органичное целое материал, неоднородный в самой своей основе, что делает их биографии уязвимыми и неубедительными». В конце концов Холдернесс, хоть и не без иронии, приходит к выводу: раз уж нет никаких подробностей земного бытия Шекспира, можно пользоваться устной традицией. И прибегать к вымыслу. Так написана книга самого Холдернесса «Девять жизней Уильяма Шекспира»...
В октябре 2012 года вышла в свет ещё одна биография – «Спрятанный Шекспир». Её автор Николас Фогг – уроженец Стратфорда и страстный поклонник Шекспира. Эта биография – традиционная, особенное в ней – связь пьес Шекспира со Стратфордом и его окрестностями. В этих последних биографиях нет ничего нового. Но положение не тупиковое. Первое, что надо сделать, – заново перечитать архивные свидетельства той эпохи и приступить к поискам новых материалов в сохранившихся архивах старинных английских фамилий. Истина рано или поздно одержит верх. Уповаю на дотошных англичан, которые продолжают раскапывать архивы английских аристократических домов. И в конце концов найдут ту книжечку, которая изображена на титульном листе философского труда Фрэнсиса Бэкона на латинском языке «О приумножении наук». Её держит в руках взбирающееся к храму Аполлона странное существо в козлиной шкуре (символ трагедийного автора), а подталкивает его левой рукой Фрэнсис Бэкон, сидящий за столом в профиль, правую руку он держит на странице своего раскрытого сочинения.
Теги: Уильям Шекспир
В канун 450-летия Великого Барда мы решили провести опрос среди писателей, литературоведов, актёров, режиссёров, политиков и общественных деятелей, задав им три вопроса:
1. Когда вы в последний раз читали произведения Шекспира?
2. Что он значит в вашей жизни?
3. Почему Шекспир до сих пор настолько актуален и востребован?
Игорь ШАЙТАНОВ
(МОСКВА), критик, литературовед, доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой сравнительной истории литератур историко-филологического факультета РГГУ, главный редактор журнала "Вопросы литературы"
1. Читаю, слушаю записи, обдумываю, вспоминаю про себя то, что помню наизусть, практически ежедневно.
2. Если воспользоваться известной метафорой: Шекспир для меня - вечный спутник. Сегодня, пожалуй, чаще, чем когда-либо прежде, вспоминается, что Шекспир первым начал обсуждение современных политических проблем (отделена ли политика от морали?), законов истории (не только хроники, но и трагедии), национальных отношений (читайте «Венецианского купца»), попытался понять, каким пришёл человек Нового времени (Гамлет – первый рефлектирующий герой мировой литературы)[?]
3. Позволю себе процитировать несколько заключительных пассажей из моей недавней книги «Шекспир» в серии «Жизнь замечательных людей» (2013):
«Шекспировское величие было подкреплено временем, когда он жил. Ему повезло с эпохой: что-то очень важное кончилось, что-то не менее значительное начиналось… Начиналось Новое время, которое, быть может, именно сегодня, в XXI веке, подошло к своему концу. Тогда его облик был неясен, угадывался лишь самыми прозорливыми, сумевшими различить небывалые прежде жизненные ситуации и характеры: Фауст, Гаргантюа, Дон Кихот, Дон Жуан… Их сочтут «вечными» или «архетипическими» образами, годными на все последующие времена, поскольку в них будут многократно отражены и узнаваемы наши судьбы и лица».
«В сравнении даже со своими великими современниками Шекспир неподражаем. Он создал не какой-то один архетип, а множество их – позже переходящих из культуры в культуру, из страны в страну, чтобы забрести в самые глухие углы: «Гамлет Щигровского уезда», «Леди Макбет Мценского уезда», «Степной король Лир», «Сельские Ромео и Юлия»… Шекспир повсеместен – и «несть ему конца».
«Шекспир всё предугадал. И если не всё смог объяснить, то всё рассмотрел в тот самый момент, когда «время вышло из пазов», единство распалось, замелькало множеством лиц, поражающих не прежним величием, но новым разнообразием» .
Алексей КОРОВАШКО
(НИЖНИЙ НОВГОРОД), критик, доктор филологических наук, заведующий кафедрой русской литературы Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского
1. Если бы я был министром, депутатом или просто чиновником, то на первый вопрос ответил бы стандартной риторической формулой: «Уильяма нашего Шекспира, как и других классиков мировой литературы, в редкие минуты отдыха от борьбы за народное счастье перечитываю постоянно. Он и сейчас у меня на столе». Но, поскольку не имею доступа к распределению бюджета Российской Федерации, скажу прямо: Шекспира последний раз я читал в январе прошлого года, когда решил сверить зрительское восприятие фильма Рэйфа Файнса «Кориолан» (действие в нём разворачивается в наше время) с впечатлением от «исходной» одноимённой пьесы английского классика.
2. Шекспир в моей жизни является источником того, что сейчас принято называть «мемами», то есть базовыми единицами культурного кода, обеспечивающими согласованное функционирование «машины» человеческого общения. Говоря проще, почти повсеместная узнаваемость таких фраз, как «Быть или не быть…», «Век вывихнут», «Весь мир – театр…» и т.д., служит критерием принадлежности к единой европейской культуре.
3. Шекспир будет актуален и востребован по той простой причине, что в его творчестве, по сути дела, «заархивирована» практически вся мировая литература. И читатели, и писатели по мере необходимости распаковывают этот архив и находят в нём «файлы», соотносимые с их творческими замыслами, реальными жизненными ситуациями и, разумеется, с проклятыми вопросами бытия.
