Как это ни смешно, но наши «демократы» сегодня реализовали идеи Троцкого. Правда, эти «неотроцкисты» существенно хуже тех, исходных. И вот почему. У Троцкого были вполне конкретные представления о том, как должны развиваться события для построения нового всемирного общества коммунистического благоденствия. Он был уверен, что коммунизм может победить только в том случае, если он победит, по крайней мере, в ведущих странах Европы. Для достижения этой главной цели судьба какой-то России не имела для него значения. А что до отдачи российских заводов и рудников в концессию иностранным капиталистам, так это нужно для получения денег на мировую революцию, а когда она победит, тех же капиталистов можно будет поставить к стенке. Это тактический вопрос. После решения основной задачи можно будет заняться и судьбой тех, кто останется в России. Ведь сказано же, «приобретет он весь мир». Все потери переходного периода в итоге окупятся!
Не следует думать, что в противоположном (сталинском) лагере были особые поклонники России. Вовсе нет. Просто эти полагали нужным сначала создать плацдарм в виде крепкой России, а затем уже отсюда осуществить внешнюю экспансию.
У наших же «неотроцкистов», во-первых, нет вообще никакой общечеловеческой цели. Их желание – набить свои карманы. И, во-вторых, им нужны ресурсы России только для того, чтобы лично самим войти в так называемый «золотой миллиард». Причем они понимают, что хоть и говорят о миллиарде, но на самом деле клуб избранных существенно меньше и билет туда стоит очень дорого. А что при этом будет с Россией? А кого это волнует. Помните, они с первых дней реформ называли Россию – «эта страна». Не наша, а именно – эта. Плевать они хотели на «эту страну». Их задача жить самим, причем как можно лучше.
И, наверное, не случайно с начала перестройки так усилено шла реабилитация троцкистов в противовес Сталину. Пелись дифирамбы НЭПу. Как и с национальным вопросом, о котором мы говорили в первой части книги, большинство нынешних «любителей истории» утеряли главную идею: почему предпринимаются те или иные действия, и в результате получилась полная бессмыслица.
Здесь ситуация похожа на ту, что можно наблюдать в каком-нибудь конструкторском бюро. Сначала шло обсуждение отцами-основателями этого КБ технического задания на всё изделие. Затем пригласили новых сотрудников и раздали им задания на разработку отдельных узлов. При этом не сочли нужным доводить до каждого основные данные ТЗ на всё изделие. В этих обстоятельствах параметры, которые были доведены до низовых исполнителей, стали для них «догмами», которым они следовали неукоснительно. А откуда они взялись, для большинства членов коллектива так и осталось неизвестным. И всё было хорошо, но вот КБ приступило к конструированию другого изделия. А конструкторы низового уровня продолжают пользоваться старыми «догмами», и у них получаются узлы, которые совсем не подходят к новой системе. Вся их деятельность стала бессмысленной, поскольку сами по себе их элементы конструкций никакого смысла не имели, а главный смысл всего дела был потерян.
Или по другому. Некто увидел, как его сосед, войдя в комнату и пройдя несколько шагов, снимает шляпу и не глядя бросает ее назад, и она повисает на вбитом в стену гвозде. Конечно, это очень экзотический способ вешать шляпу на стену. Но главное в этом трюке – уверенность, что гвоздь существует.
Теперь, если этот некто придет домой и начнет швырять шляпу за спину, то все его попытки будут тщетны. У него просто нет вбитого в стену гвоздя.
Не секрет, с каких позиций был начат старт реформ (учитывая и перестройку, ибо в ней были заложены многие идеи, которые после развала СССР просто модифицировались), и что имеем сегодня, и какова динамика на будущее. Спад везде и во всем: в промышленности, сельском хозяйстве, добывающей промышленности. Вложений в амортизацию нет. Жизненный уровень большинства катастрофический.
Вряд ли сегодня кто-нибудь будет спорить, что кризис 1990-х стал логичным следствием экономической политики, проводившейся в предыдущие десятилетия. Как и почему происходил кризис, можно понять из нашей модели отставаний и рывков (см. главу «Русские горки»). Будем считать, что конец эпохи мобилизационной экономики приходится на 1955 год. Была победа в войне. Произошло частичное восстановление хозяйства. Создали задел для производства ядерного оружия и ракетной техники. Начался поворот экономики к нормальному функционированию.
В соответствии с нашей моделью в этот момент должно было начаться отставание. И оно началось. Вот некоторые цифры. В 1955 году ВВП СССР составлял 35% от ВВП США, в 1965 году – 28%, 1975 – 27%, 1985 – 22%, 1990 – 17%, 1995 – 9%, и, наконец, сегодня – порядка 5%. Некоторую отсрочку давала жизнь за счет продажи нефти. Да и на Западе не всё было удачным; кризис за кризисом. С другой стороны, и ВВП США уменьшался по сравнению с мировым.
Любая элита считает себя неким особым сословием, имеющим право на особое к себе отношение. При отсутствии значимых внутренних и внешних угроз своему существованию «вожди» начинают паразитировать за счет эксплуатации своего исключительного положения по отношению к остальному населению страны.
Сталинский период нуждался в кадрах, способных решать задачи, стоящие перед страной. Сама обстановка заставила выработать определённую идеологию и придерживаться соответствующего типа поведения.
А при переходе на другой режим (релаксации) возникла потребность в других людях, идеях и поведении. Главными стали рассуждения, что страна «заработала хорошую жизнь». К концу правления Брежнева признаки упадка были видны уже во всём. Согласно тогдашним данным ЦРУ, темпы роста валового внутреннего продукта снизились с 5,1% в 1966—1970 годах до 2,3% в 1976—1980 годах.
После своей отставки Горбачев говорил, что он имел какую-то цель, но на самом деле он просто судорожно дергал за разные рычаги, только ухудшая положение страны. Он в силу своей неспособности был не в состоянии проводить реформы. Не хочется в это верить, но, похоже, он и в самом деле был игрушкой в чужих руках, задачей которых было не уничтожение социалистической системы, а нашего государства как такового.
Не понимая причин отставания, малограмотное руководство страны решило, что причина – в государственном строе. Стали строить «капитализм», который называли то социал-демократией, то социализмом с человеческим лицом, – как всегда, играя словами. А чтобы продержаться до наступления очередного «светлого будущего», нужны были средства. Началось безумное заимствование на Западе. Заняли очень много. Вполне естественно, что Запад давал кредиты не просто так, а ставил различные политические условия. Чтобы сохранить власть, именно Горбачев вывязал первый узел на той веревке, которая в 1992-м превратилась в инфляционную удавку. За время его правления зарплата в стране выросла в среднем в десять раз, а цены на товары всего в два – три раза. Источниками увеличения зарплаты были повышение тарифных ставок и окладов и разрешение обналичивать часть безналичной прибыли предприятий, которая никогда не обеспечивалась потребительскими товарами (не просто товарами, а именно потребительскими).
Это тот случай, когда у власти оказался совершенно не соответствующий этому человек. Но, если подумать, он был таким же продуктом эпохи, как и Ельцин. Пусть экономика и рухнула, но теперь он ставит себе в заслугу прекращение гонки вооружений!
Поддержание баланса сил в мире, – так называемая «гонка вооружений», – обходилось России в среднем в три раза дороже, чем США (доля оборонных расходов по отношению ко всему ВВП была в три раза больше.). А в абсолютном выражении расходы СССР на оборону составляли всего около 50% совокупного объема расходов на оборону всех стран НАТО, включая и США.
Можно считать, что именно эта «гонка» и разорила нас. Но она же поддерживала образование, технологии, профессионализм кадров – ту базу, на основе которой мы и можем изменить сегодняшнее положение. Иначе говоря, постоянная опасность позволяла нам держать полумобилизационную экономику, не давала столь катастрофически отставать от Запада.
Гонка вооружений, в которой участвовала наша страна, была во многом вынужденной. Для выживания нам приходилось все время догонять. Атомную бомбу мы сделали на три года позже, чем США, водородную – позже на год, Варшавский договор был создан почти через шесть лет после создания НАТО, и т. д. Вполне естественно, что при существовавшем уровне военных расходов СССР мог выжить только при условии жесткой ограничительной политики и авторитарного режима внутри страны.
Это было платой за то, что мы уже 55 лет живем без войны. Вот интересная статистика. В результате паритета сил между СССР и США в Европе за 50 лет после Второй мировой войны от локальных конфликтов погибло всего около 200 тысяч человек. А уже за следующие пять лет в Европе погибли от войн почти полмиллиона человек. В 1996 году президент США Б. Клинтон заявил: «Теперь только Америка может делать различия между войной и миром, между свободой и репрессиями, между надеждой и страхом». Очень демократичное заявление.
