Она начала всхлипывать, и я понял, что она вот-вот зарыдает. Я представился ей Джонни Деппом, но, казалось, это имя ей ничего не говорило. Ее звали Мария. Ей было 17 лет и, чтобы устроиться на эту работу, ей пришлось соврать, что она старше. Она работала менеджером, а Мануэль – поваром. Ему был почти 21 год. Каждую ночь подозрительные люди бродили вокруг забегаловки и угрожали убить его.
Мария села на диван рядом с нами, мы оба обняли ее. Она вздрогнула и прислонилась к Аните, осторожно поцеловав ее в щеку.
– Не волнуйся, – сказал я ей. – Сегодня никого не убьют. Сегодня – полнолуние. Может быть, сегодня ночью кто-то и умрет, но только не мы.
И это была сущая правда. Я – Тройное Дитя Полнолуния, а сегодня – Луна Хантера. Я крепче прижал официантку к себе и мягко сказал:
– Тебе нечего бояться, крошка. Сегодня ночью ничто на земле не причинит тебе вреда.
Она улыбнулась и с благодарностью поцеловала меня в запястье. Мануэль мрачно взирал на нас со своего стула из кухни и не произносил ни слова.
– Эй, расслабься, – крикнул я ему, – сегодня тебя не убьют!
Мануэль смотрел все мрачнее.
– Прекрати! – возмущенно сказала мне Анита. – Ты что, не видишь, как он напуган?
Мария опять расплакалась, но я резко встряхнул ее.
– Ну-ка возьми себя в руки! – прикрикнул я на нее. – Мы хотим взять с собой еще пива и парочку тако со свиной начинкой. Нам всю ночь вдоль побережья ехать.
– Именно так, – подтвердила моя спутница. – У нас свадебное путешествие. Мы торопимся.
Она рассмеялась и стала вытаскивать у меня из кармана мой кошелек.
– Ну, мой большой мальчик, – сказала она воркующим голосом, – не пытайся обмануть меня. Давай сюда кошелек.
– Ну-ка веди себя прилично! – гаркнул я на нее и несильно ударил ее по руке, тянувшейся к моему кошельку. – Ты с самого Лос-Анджелеса ведешь себя очень странно. У нас будут очень серьезные проблемы, если ты попытаешься меня кинуть.
Она ухмыльнулась и лениво потянулась, вытянув руки над головой и одновременно встряхнув своими элегантными маленькими грудями, неуловимо напоминавшими фото Мэрилин Монро из старого календаря.
– Кинуть? – спросила она. – Вот еще. Пойдем отсюда. Уже поздно.
Я быстро расплатился, и мы увидели, как Мария удалилась на кухню. Мануэля нигде не было видно. Когда я вышел на улицу, я заметил, как две полицейские машины подъезжают к нам с двух сторон. Одна из них затормозила прямо перед мексиканским фаст-фудом.
– Не волнуйся, – сказал я Аните. – Им от нас ничего не надо.
Я схватил ее за руку и потащил к «кадилаку». Отъезжая от забегаловки, мы услышали громкие крики. Мы направлялись дальше к кругу, в сторону 101-го шоссе.
Мой мозг неустанно работал, пока мы мчались вдоль побережья на север, к Биг-Суру. Мы ехали по открытой местности, прямая двухполосная дорога шла по дюнам параллельно берегу, примерно в полутора километрах от океана. Над Тихим океаном ярко светила полная луна. Ночь идеально подходила для езды на быстрой машине, по пустой дороге вдоль океана, с полоумной красивой женщиной, сидящей рядом на белом кожаном сиденье. Мы ехали под негромкое пение Лайла Лаветта, который пел о каких-то идиотах, которые плывут в море на маленьких гребных шлюпках, доверху нагруженных автоматами и пони, чтобы отомстить белому человеку с нехорошими привычками, который на самом деле хотел как лучше.
* * *
Я потерял контроль над «кадиллаком», когда мы доехали до середины спуска с холма. Дорога стала скользкой от иголок пиний, а эвкалипты росли все ближе к дороге. Девчонка смеялась, а я мчался под ярко-белой луной, освещавшей океан, и всматривался в темноту, из которой лучи фар выхватывали огромные стволы деревьев. Чем-то это напоминало скольжение по льду по направлению к пропасти.
Мы проехали мимо темного здания и джипа, а затем вдруг наткнулись на водопад, обрушивающийся прямо в море. Я вышел из машины и присел на камень, потом зажег трубку с марихуаной.
– Так, – сказал я Аните, – похоже, мы свернули не туда.
Рассмеявшись, она глубоко втянула в себя травяной дым и села напротив меня на бревно.
– Ой, а ты все-таки забавный, – сказала она. – Ты очень странный – и сам не знаешь почему, верно?
Я умиротворенно покачал головой и глотнул джина.
– Нет, – ответил я, – я глупый.
– Потому что у тебя душа молоденькой девочки, но в теле старого наркомана, – прошептала она. – Вот поэтому у тебя проблемы. – Она похлопала меня по коленке. – Вот поэтому люди начинают дрожать от страха, когда ты входишь в комнату. Вот поэтому ты спас меня от собак на Венис-бульваре.
Я пристально смотрел на море и некоторое время не произносил ни слова. Я осознавал, что она права. Нннда, медленно говорил я себе, у меня душа молоденькой девочки в теле старого наркомана. Неудивительно, что они меня не понимают.
Это не для слабонервных, что и говорить.
Все так. И если считать, что самой большой манией является страсть, и если я – урожденный раб страсти, и если баланс между моим мозгом, моей душой и моим телом такой же тонкий и необычный, как ваза эпохи Мин, то…
Ну что же, по-моему, это многое объясняет. Дальше говорить, в общем, не о чем. Все так просто, а люди удивляются, почему я на них как-то странно смотрю. Почему мой кодекс чести многим кажется каким-то недопареным, противоречивым или даже клинически сумасшедшим… Черт, ведь от меня не ускользает этот шепот, эти мягкие порицания, раздающиеся всякий раз, когда я вхожу в цивильное помещение. Я знаю, что они думают обо мне, и точно знаю, почему они так думают. Им просто не по себе от мысли, что я – молоденькая девочка, оказавшаяся в теле 65-летнего профессионального преступника, который уже 16 раз умер. Шестнадцать раз, каждый из них документирован. Я попадал в аварии, меня ударило током, меня забили до смерти, утопили, отравили ядом, зарезали ножом, застрелили, задушили веревкой и сожгли, взорвав мои собственные бомбы…
Все это произошло и, вероятно, произойдет еще не раз. За это время я выучился нескольким фокусам, нескольким случайным навыкам и технике уклонения от удара, но в основном меня спасала добрая удача. А также внимательное отношение к карме – не говоря уже о природном обаянии молоденькой девушки.
Хантер ушел в ночь на 21 февраля 2005 года. Сын писателя, Хуан, настоятельно просил тех, кто так или иначе был связан с работами его отца, не давать никаких комментариев по поводу его самоубийства. «Спекуляций и так будет предостаточно», – добавил он.
В свое время Эзру Паунда попросили написать текст для книги воспоминаний о Тимоти Лири, и он дал предельно лаконичный ответ: «ЧИТАЙТЕ ЕГО!»
То же самое можно повторить и сейчас. Голос «Совы» звучит в час неслыханных бедствий, так что прислушайтесь к нему. Каждый раз, когда кто-то читает слова автора, он присутствует при этом.
Тигры гнева мудрей лошадей поученья.
Знай, что в стоячей воде отрава.
Не узнаешь меры, пока не узнал избытка.
Чтоб вам жить в интересное время… Сон Разума под высоким напряжением порождает уебищ. И как любил повторять Хантер: «Не верь, не бойся и пиши. ДЕЛО ГОВОРИТ САМО ЗА СЕБЯ».
Один из антидепрессантов последнего поколения.
Дело говорит само за себя (лат.).
Белые Пантеры – крайнее левое альтернативное движение в США, созданное по образцу «Черных Пантер».
Т. е. Республиканцев.
Радикальное движение афроамериканцев, основанное в 60-е годы и выступающее за их самоопределение, международную солидарность с революционными движениями Третьего Мира.
Ивел Книвел – каскадер-мотоциклист, в своем основанном в 1965 г. шоу перепрыгивал через каньоны, 50 легковушек и 20 грузовиков. 31.05.75 получил тяжелые увечья, выступая в Лондоне перед 90 000 зрителей при попытке перепрыгнуть на мотоцикле 13 грузовиков.
Район Гонконга.
Джеральд Форд служил вице-президентом при Никсоне. После Уотергейта Никсон был вынужден подать в отставку, и Форд стал президентом. Затем последовала новая президентская кампания, и Никсон снова поддержал Форда, который в итоге и стал новым президентом.
Японский остров, разрушенный до основания американской армией во Вторую мировую.
Город в штате Флорида.
Безумный диктатор Гаити.
Писатель с Тринидада, индус по происхождению, получивший в 2001 году Нобелевскую премию. Сейчас живет в Англии.
Район Сан-Франциско, служивший центром движения хиппи в конце 60-х.
Так всегда будет с тиранами (лат.).
Поправка к американской Конституции, предусматривающая уголовную ответственность для американских граждан за любой контакт с Кубой.
