18 июня 2003 г. Комсомольская правда, Москва
А ВЫ КАКУЮ РОЛЬ ХОТЕЛИ БЫ СЫГРАТЬ?
Борис БЕРЕЗОВСКИЙ, опальный олигарх: Меня устраивает роль независимого, самостоятельного человека, которую я уже давно для себя выбрал. Главная цель моей жизни — оставаться самим собой. И никакие другие роли, в том числе президента, я на себя никогда не примерял.
7 июля 2003 г. Журнал «Русский фокус», Москва
БОРИС БЕРЕЗОВСКИЙ: ОСЕНЬЮ У ПУТИНА ПОЯВЯТСЯ
СЕРЬЕЗНЫЕ ОППОНЕНТЫ
Корр.: Как вы оцениваете последние событиях вокруг ЮКОСа? Почему арестовали Платона Лебедева?
БЕРЕЗОВСКИЙ: Эта ситуация в целом носит политический характер. Эти события стоят в ряду других, начавшихся еще в 2000 году. Начали с Гусинского и меня. Говорили о споре хозяйствующих субъектов, а на самом деле нужен был контроль над СМИ и устранение от политического влияния всех тех, кто не в погонах. Это была так называемая борьба за вертикаль власти. Потом продолжили выстраивание вертикали СМИ, и наконец, теперь — вертикали экономики. А поскольку у нас экономика на 80 процентов — частная, то, по существу, это выстраивание вертикали бизнеса. Они хотят взять под контроль весь бизнес. Какой смысл в вертикали власти и СМИ, если нет контроля над деньгами?
Происходящее абсолютно логично. Ходорковского неминуемо добьют. Эта акция призвана не просто напугать, а однажды ослабить, потом — еще раз ослабить… Я уважаю Мишу, но он человек не сильный, не боец. Сейчас он начнет сдавать одну позицию за другой. В конечном счете его растопчут. Я не говорю, что это произойдет в течение месяца или двух. И поскольку я уверен, что Путина не переизберем, то, может быть, как раз это и спасет Ходорковского. Но если допустить, что Путина переизберут, то подобная судьба ждет всех без исключения. Поскольку главной целью является пере-
распределение собственности. В данном случае не государственной, а частной. Она попадет под контроль людей в погонах.
Власть последовательна не только в идеологии, но и в технологии. Она использует все те же методы. У Гусинского взяли в заложники Титова, у меня — Глушкова, а у Ходорковского взяли в заложники Лебедева. В этом смысле я считаю, что Абрамович дальновиднее других. Сейчас много говорят о покупке футбольного клуба «Челси» Абрамовичем. Пытаются отыскать разные мотивы. Но когда придут за ним, все скажут: «Пришли за тем самым, который купил лондонский «Челси»». И я думаю, что для Абрамовича это приобретение — скорее способ защиты, нежели бизнес или развлечение.
— Вы говорите о «вертикали СМИ». Считаете, что в путинской России СМИ не могут быть независимыми?
— Экономически могут, а политически нет. Власть приняла решение выстраивать жесткую вертикаль. Эта вертикаль касается не только институтов власти, но и средств массовой информации. Почему СМИ не могут быть политически независимыми — вопрос скорее риторический, поскольку процесс построения такой вертикали не только пошел, но фактически уже завершен. На этот вопрос легко ответить с позиции фактов. Трудно отрицать, что все основные (я имею в виду — государственного значения) телевизионные каналы уже находятся под стопроцентным контролем Кремля. И не важно, что у некоторых компаний форма собственности негосударственная. Важно, что те, кто оплачивает функционирование каналов, сами находятся под контролем государства. Яркий пример
— «Газпром». Поэтому политически СМИ точно не могут быть независимыми.
А что касается экономической независимости, то сейчас ситуация ровно противоположная той, которая была в середине 90-х годов. Тогда средства массовой информации не могли быть экономически независимыми, поскольку денег на рынке было недостаточно для их нормального функционирования, но зато они были политически независимыми от государства. Сейчас же картина иная — они зависимы политически и независимы экономически. Объем рекламного рынка (а это 1—2 процента от валового национального продукта) таков, что позволяет покрывать расходы на производство программ, распространение сигнала и зарплаты. Более того, появляется и прибыль. Это явление в целом, с одной стороны, говорит об улучшении экономической конъюнктуры, с другой — об упадке по-
литической демократической конструкции, которая существовала в середине и конце 90-х годов.
— По каким же причинам отключали каналы ТВ-6 и TBC?
— Исключительно по политическим. Я непосредственный участник этих событий, особенно тех, что касались ТВ-6. И никаких мотиваций, кроме политических, конечно, не было. Спора двух хозяйствующих субъектов тоже не было. «ЛУКОЙЛ», как известно, владел 15 процентами акций, и, что самое главное, он предъявил иск на ликвидацию канала тогда, когда канал впервые за все годы своего существования стал прибыльным. Это было лицемерие. Мы же тогда предложили «ЛУКОЙЛу» 10 миллионов долларов за их пакет акций, но он отказался. А в итоге первым, кого выкинули из схватки за МНВК, оказался сам «ЛУКОЙЛ». Он лишился и бизнеса, и денег, которые мог бы за свою часть получить.
— В этих событиях особую роль отводили команде Евгения Киселева. Почему?
— Я считаю, что за все «ельцинское» время было всего две профессиональных команды тележурналистов — одну создал Гусинский на НТВ, сегодня она раздроблена, распылена, и вторая профессиональная команда работала на ОРТ. Она тоже в значительной степени пострадала, по крайней мере лучшие журналисты были вынуждены уйти. Я имею в виду прежде всего Доренко, безусловно, самого талантливого среди всех телевизионных журналистов России. После этого ОРТ превратился в лубочный развлекательный канал. Про телеканал «Россия» и говорить нечего — стопроцентный контроль государства и его пропагандистский рупор.
— А почему вы перестали быть акционером ОРТ?
— Все дело в том, что мне предложили ту же самую идею, которую предложили и Гусинскому, — акции в обмен на свободу. Только речь шла не о моей свободе, а о свободе моего друга, Николая Глушкова, который сидит в тюрьме. Но обманули. Я акции продал в убыток, а Николай Глушков остается в тюрьме.
— Появилась информация, что вы собираетесь избавиться от своих медийных активов. В частности, продать акции ИД «Коммерсант» и ЗАО «МНВК». Это правда?
— Это не совсем так. «Коммерсант» и МНВК — разные вещи. МНВК, по сути, сейчас нельзя назвать медийным активом, потому что это разрушенная компания с огромным долгом. А самое главное, власть не позволит ничего политического на национальном телевидении. Политического — в смысле неподконтрольного государ-
ству. Сейчас акции МНВК находятся в управлении Игоря Шабдурасулова, и он волен делать все, что пожелает. Сразу хочу сказать, что я не рассчитываю получать никаких денег за эти активы. Мне, честно сказать, на них уже наплевать.
Что касается «Коммерсанта», то здесь ситуация прямо противоположная. Я не собираюсь расставаться с «Коммерсантом». Конечно, если будут преследовать моих товарищей, журналистов, угрожать им, бросать в тюрьму, тогда я, естественно, расстанусь с «Коммерсантом ». Но это уже не расставание по-доброму, а отъем. Если бандиты приставляют нож к горлу и говорят: «Снимай часы!» — что тут сделаешь.
— Давайте поговорим об экономике. Какие отрасли экономики России вы считаете привлекательными для инвестиций?
— Вы верно заметили: все зависит от отраслей. Ведь привлекательность инвестиций определяется простым соотношением «прибыль/ риски». Чем больше риски, тем больше должна быть прибыль. В России, с моей точки зрения, риски практически везде одинаковы, потому что они чисто политические.
Власть реально занялась переделом собственности. Государственные чиновники впрямую теперь становятся собственниками и уже являются субъектами этого передела. В отличие, кстати, от «ельциновских» времен — тогда чиновники собственность себе не забирали. Сейчас ситуация противоположная. Но если риски во всех отраслях практически одинаковы, то вот прибыль различна. Самая высокая — в энергетическом секторе, и это было всегда. Сейчас еще и недвижимость становится привлекательной для инвестиций. Поэтому если вкладывать деньги, то в эти отрасли.
— Вы были одним из акционеров «Сибнефти». Сейчас идет ее поглощение ЮКОСом, а в новой компании «ЮКОССибнефть» у вас будет какая-то доля?
— Мне принадлежало почти 50 процентов акций «Сибнефти». Сегодня у меня остались менее 8 процентов. Это только те акции, которые свободно обращаются на рынке. Что касается новообразованной компании «ЮКОССибнефть», то никакой доли у меня не будет.
— А планы участвовать в нефтегазовом бизнесе или связанных с ним отраслях в России, СНГ, Балтии есть?
— Да, такие планы есть, и они довольно успешно реализуются. Но я не буду говорить, где конкретно, поскольку власть последовательно пытается разрушать мой бизнес — и не только медийный.
