Итак, сомневаться надо было только в Хрущеве. Причем Сталин мог иметь о нем уже и серьезную негативную информацию. Но Сталин верил людям до последнего и был склонен скорее прощать, чем карать, хотя нередко приходилось и карать.
И он решил накануне решительных разговоров 2 марта посмотреть Хрущеву в глаза.
Вот в чем состоял, как я понимаю, смысл той «тайной вечери», на которую Сталин пригласил Хрущева в субботу 28 февраля 1953 года от Рождества Христова.
Жорес Медведев заявляет, что напротив, это Берию и Маленкова Сталин пригласил-де потому, что мог предполагать: «Берию и Маленкова он встречает у себя на даче в последний раз». Сталин, намекает Ж. Медведев, уже решил судьбу обоих так, что она должна была вскоре оборваться по меньшей мере политически, а возможно, и физически.
А ведь все было, как я понимаю, «с точностью до наоборот»! Решалась судьба Хрущева. И он, похоже, это знал заранее или понял в ходе «вечери».
Но вот уж не знаю – понял ли это Сталин…
Из всех членов сталинского Политбюро лишь Хрущев был подлинно талантливым лицемером. Сравним две характеристики его…
Первая:
«Меня подкупала простота и доступность Никиты Сергеевича. Выходец из рабочих, он вел себя очень демократично, и я поначалу был просто влюблен в него. Да и у большинства он вызывал огромные симпатии…»
Вторая:
«Вообще Хрущев был злобным и мстительным человеком. Характерна в этом отношении его расправа с Тевосяном, выдающимся металлургом, умницей, прекрасно знающим мировую практику (работал на заводах Круппа). Как-то он поспорил с Хрущевым по специальному вопросу. Хрущев: «Ты что со мной споришь?» – «Да я же металлург и знаю этот вопрос, а вы чепуху говорите». Через два дня Тевосян был снят и полностью отстранен от дел».
Первая характеристика принадлежит Д.Т. Шепилову и приведена в книге о нем «И примкнувший к ним Шепилов. Правда о человеке, ученом, воине и политике» издания 1998 года на странице 123.
Вторая характеристика принадлежит… тоже Д.Т. Шепилову и приведена в книге о нем «И примкнувший к ним Шепилов. Правда о человеке, ученом, воине и политике» издания 1998 года на странице 134.
Примеры можно продолжить, но стоит ли?
О том, как проходил этот вечер, мы знаем в основном из «воспоминаний» Хрущева, на которые не то что можно полагаться в последнюю очередь, но вообще полагаться нельзя во всем, что касается тогдашних диалогов, атмосферы, реакции Сталина и т.п.
ИТАК, Хрущев был изощренным лицемером – как это часто бывает с людьми, с детства мечтающими об одном – выбиться в люди. «Мыкыта» – как шутливо называл его Сталин, выбился. И, как все люди его склада, после этого жил одним – удержаться.
Он был энергичен, по-своему неглуп и по-своему талантлив, но безусловно талантлив он был в одном – в зверином желании жить. Сказав «в зверином», я имею в виду не безжалостность – хотя Хрущев мог быть и бывал безжалостен; не кровожадность – хотя Хрущев не был чужд и этой черты. Сказав «в зверином», я имею в виду лишь инстинктивность этого нутряного желания Хрущева. Инстинкт самосохранения присущ всему живому, но лишь человек способен преступать его, зажимать его в себе во имя долга или иной нематериальной цели.
Так вот, в этом смысле Хрущев был зверем, а не человеком. Как, впрочем, и все остальные люди его склада и его жизненной философии, если в их случае можно говорить о какой-либо философии.
Сталин же был прежде всего человеком – всегда и во всем, если иметь в виду высокий и точный смысл этого понятия. И поэтому он был проницателен лишь по отношению к врагам. Маяковский написал о Ленине: «Он к товарищам милел людскою лаской, он вставал к врагам железа тверже…» Но это было и обобщенной нравственной чертой всех вообще большевиков-ленинцев и, конечно, Сталина.
Врагам Сталин не доверял никогда, и порой эта его недоверчивость даже играла с ним злые шутки.
А вот своим он доверял всегда – если считал своими.
На его даче всегда стоял, например, электрический чайник на столике и рядом – все необходимое для заварки. Это было сделано для того, чтобы Сталин, работая ночью, мог попить чаю, не беспокоя горничную! Причем около чайника часовой, естественно, не стоял. И это, уважаемый читатель, говорит не о подозрительности, а о доверчивости Сталина – в своем кругу. И эта доверчивость тоже не раз играла с ним злые шутки.
Последний же раз он ошибся с Хрущевым.
И ошибся до смерти.
В своих воспоминаниях Хрущев то и дело в отношении Сталина лжив. Он лжет, например, что во время одного из его приездов на дачу Сталина тот якобы сказал далеко от него севшему Хрущеву что-то вроде: «Почему прячешься? Я тебя не собираюсь арестовывать. Подвинь бумаги и сядь поближе…»
Конечно, это – ложь. Не будучи, естественно, свидетелем описанной Хрущевым сцены, я могу утверждать это уверенно – она абсолютно не в стиле Сталина.
Показательно и то, как Хрущев раз за разом пытается представить Сталина чуть ли не алкоголиком. Вот он вспоминает встречу на «ближней даче» 1953 года и пишет, что Сталин был в хорошем настроении и поэтому-де сам много пил и других принуждал…
А вот как описывает стол Сталина венгр Матьяш Ракоши, долго живший в России:
«Еда и напитки ставились на большой стол, и каждый обслуживал себя сам, в том числе и Сталин… По вечерам Сталин даже (выделение мое. – С.К.) выпивал. Я нередко наблюдал, как из узкой… рюмки он маленькими глотками пил красное цимлянское вино или шампанское. Но это было похоже у Сталина на то, как он курил, больше времени тратя на распечатывание коробки папирос «Герцеговина Флор» и набивку трубки, чем на само курение… Обстановка на таких ужинах была непринужденной…»
Я не знаю, как оно там все было в тот последний сталинский вечер, особенно если иметь в виду его психологический рисунок. И если кто-то уверяет, что он-то знает, такому «исследователю» можно не верить изначально.
Но для Сталина и для всех остальных его сотрапезников это не было дружеским застольем, хотя внешне все выглядело так. Надо сказать, что, кроме хрущевского, мы имеем свидетельство еще одного тогдашнего сталинского гостя – Булганина. Оно дошло до нас, правда, в письменном пересказе – тоже не очень-то достоверном и аутентичном – маршала Жукова, записанном то ли в 1963-м, то ли в 1964 году то ли самим Жуковым, то ли кем-то из его окружения. Двадцать шесть страниц машинописного текста из личного архива Жукова с 1974 года хранились в Общем отделе ЦК, а в 1995 году были переданы в Российский Государственный военный архив из Архива Президента РФ.
Вот фрагмент этой записи:
«Во время похорон СТАЛИНА БУЛГАНИН мне рассказал о той ночи, во время которой со СТАЛИНЫМ случилось несчастье. Вечером у СТАЛИНА на даче собрались ХРУЩЕВ, БЕРИЯ, МАЛЕНКОВ И БУЛГАНИН – три неразлучных друга, как об этом всегда хвастался БУЛГАНИН (это не подтверждается вообще-то ничем. – С.К.). После разговора о делах (выделение мое. – С.К.) все сели за стол ужинать. СТАЛИН был в хорошем настроении и много шутил. Ужин, как это часто бывало у СТАЛИНА, затянулся до 2 часов ночи…».
Мы еще вернемся к этим воспоминаниям Булганина – при всей сомнительности их происхождения я им верю по ряду причин больше, чем многим другим, и уж тем более «воспоминаниям» Хрущева… А сейчас я привел этот фрагмент для того, чтобы показать – внешне атмосфера была действительно открытой, причем сам Хрущев сообщал, что. объектом беззлобных шуток Сталина был чаще всего он. Что ж, и Христос отметил из всех учеников именно Иуду.
Хрущев, конечно, все решил для себя не во время ужина – все было решено им и теми, с кем он был уже «повязан» общим злоумышлением, раньше. Но я не исключаю, что в ходе ужина он еще более укрепился в понимании того, что Сталин должен умереть.
И так ли уж теперь существенно, Хрущев ли влил отраву в чашу Сталина, или это сделал кто-то из персонала или охраны дачи по хрущевскому кивку. А, возможно, все было сделано и без Хрущева – он мог даже не знать, кто именно из окружающих Сталина тот. Но то, что такой или такие на даче есть, Хрущев, как я понимаю, знал.
Потому он так и заискивал, и лебезил перед Сталиным.
Между прочим, у Хрущева – единственного из всех его коллег по высшему руководству, был и личный мотив для убийства Сталина: судьба сына Хрущева. Леонид Хрущев был то ли сбит в бою, то ли просто не вернулся из боя и оказался в плену. История эта темная, что видно и из свидетельств такого, например, информированного человека, как генерал Докучаев, много лет прослужившего в 9-м управлении КГБ СССР.
У Сталина тоже был в германском плену сын Яков. Причем сегодня можно достаточно уверенно говорить о том, что он не погиб, а был именно в плену и вел себя там абсолютно достойно. Однако Сталин не мог предпринимать что-либо для освобождения рядового офицера-артиллериста Джугашвили, и не стал санкционировать какие-то действия на высоком уровне по освобождению из плена рядового летчика, вся «незаурядность» и «значение» которого заключались в том, что он носил фамилию Хрущев.
