высокопоставленные лица.
Подозрения пали на дона Ильдефонсо Трою, монаха, прибывшего из Флоренции всего несколькими неделями ранее, в начале января 1944 года30. Троя говорил, что симпатизировал фашистскому правительству Италии, и во время своего пребывания в монастыре Сан-Паоло не скрывал своих политических пристрастий. Он не посещал церковных служб так часто, как следовало, и говорили, что талант проповедника у него был весьма посредственный. Но во время войны многое кажется не тем, чем является на самом деле. До того, как произошла эта история, его собратьям было неизвестно, что на самом деле дон Троя активно боролся с фашистским режимом. Во Флоренции он принял участие в антифашистской манифестации, за что был арестован. Можно предположить, что его нещадно пытали и освободили при условии, что он займет должность капеллана в Национальной республиканской армии, т. е. поступит непосредственно на службу к фашистскому правительству.
У бывших начальников во Флоренции Троя стал вызывать все больше подозрений. Они были убеждены, что он стал шпионом – что его заставили им стать – на службе у республиканской фашистской полиции31. Некоторые свидетели утверждали, что во время рейда он говорил: «Il mio colpo è riuscito» – «Моя операция прошла успешно». А спустя неделю, когда дон Троя находился в Субьяко, другой очевидец слышал, как он говорил одному бригадиру: «Я покажу вам, кто я есть. Это я организовал нападение на монастырь Сан-Паоло. Я прибыл в Субьяко, чтобы устроить то же самое в монастыре Святой Схоластики, который впал в те же заблуждения, что и аббатство Сан-Паоло»32.
Для бенедиктинцев из монастыря святого Павла, еще не оправившихся от той кошмарной ночи, присутствие дона Трои стало серьезной проблемой. Руководители аббатства отправились в апостольский дворец, чтобы встретиться с Тардини и обсудить дальнейшие действия. Тардини заверил их, что «результаты этой комиссии далеко не благоприятны для дона Трои», но призвал их подождать с выводами до тех пор, пока комиссия не предоставит окончательный отчет. Было решено, что Троя, проживавший теперь в гостинице, должен быть немедленно переведен в монастырь, который укажет его начальство и в котором будет решаться его судьба. Его изгнание было неизбежным33.
Представленные 12 мая 1944 года выводы расследования были неутешительны для Трои.
«1) Дон Ильдефонсо Троя организовал нападение на монастырь Сан-Паоло (экстерриториальная зона), действуя как настоящий агент полиции (potestas laicalis [светской власти]). При нападении были нарушены права аббата, управляющего монастырем, поскольку он был заперт в комнате вместе с другими монахами, в то время как полиция обыскивала все комнаты, арестовывала всех укрывавшихся и уводила всех, кого хотела. Тем самым, дон Троя заслуживает отлучения от церкви согласно “Latae sententiae speciali modo Sedi Apostolicae reservata” (can. 2334 n°2).
2) Своими действиями дон Ильдефонсо Троя спровоцировал большой скандал и нанес большой ущерб своему ордену, что подпадает под действие правила 668 [Кодекса канонического права 1917 года] и карается немедленным изгнанием из ордена и лишением монашеского облачения».
Кроме того, по просьбе руководства Делл’Аква провел расследование относительно личности Трои:
«Некоторые данные дают пищу для размышлений о… монахе доне Трое. В своем отчете следственная комиссия установила, что он расположился в отеле “Бернини”, где проживает небезызвестный лейтенант Кох; также было доказано, что дон Троя отправился в город Субьяко. Однако, предупреждал Делл’Аква, физическое описание ему не соответствует. В отчете комиссии описывается человек с черными волосами, тогда как в газетной статье речь идет о священнике со светлыми волосами… Поэтому было бы целесообразно узнать, где проживал дон Троя, в монастыре или за его пределами»34.
На тексте Делл’Аквы Тардини сделал пометку от руки, словно показывая, что эту головоломку никогда не удастся решить: «Говорили также о человеке, переодетом священником (который, однако, был не один). Д. Т.».
Хотя Тардини лично занимался делом дона Трои, из архива мы узнаем, что последнее слово осталось за папой35. «Согласно прямому приказу Пия XII36, 10 сентября 1945 года дон Троя был переведен в миряне»37.
Налет на аббатство Сан-Паоло-фуори-ле-Мура показывает, что церковные институты, подобные Дому Святой Марты, предоставляли кров во время войны и служили надежным убежищем до тех пор, пока нацисты соблюдали правила территориальности. Для Святого Престола было крайне важно поддерживать видимость нейтралитета и дипломатической беспристрастности, чтобы избегать вмешательства нацистов. Но дело аббатства Сан-Паоло-фуори-ле-Мура показывает, что в ситуациях, когда нацисты попирали границы Ватикана, эта видимость не спасала, – в этом случае Святой Престол уже не мог гарантировать защиту лицам, которым он оказывал помощь.
Продолжая расследование, Тардини узнал, что неделей позже полиция планировала провести другие рейды во владениях Ватикана, в том числе в Латеранской базилике и в зданиях римской епархии. Немецкий командующий и начальник римской полиции Карузо выступили против этих замыслов. Это показывает, что некоторые высокопоставленные итальянцы, следуя примеру дезертировавшего генерала Монти, отвернулись от фашистского правительства, когда то стало союзником нацистов. Нас не должно удивлять, что Святой Престол и его римские структуры предоставили убежище Монти: его двери всегда открыты для нуждающихся.
Твердое отстаивание этой позиции – не просто вопрос веры или дипломатической стратегии. Это политика, которой Святой Престол придерживался и тогда, и сейчас, как бы ее ни критиковали те, кто не может или не хочет ее понять.
16. Рассказ о героях, трусах и двух львах дипломатии
После рейда в монастыре Сан-Паоло-фуори-ле-Мура в феврале 1944 года произошел еще один maioris momenti (очень важный эпизод), а именно немецкое вторжение на территорию Ватикана, на этот раз на ступени базилики Санта-Мария-Маджоре. Возможно, это событие носило меньший размах, но было чревато даже еще большим вредом и более опасными последствиями, поскольку могло раскрыть деятельность римского «Эскейп лайн» («пути ухода») и тайное участие в нем Пия XII.
Сегодня об «Эскейп лайн», устроенном людьми Ватикана и руководимом знаменитым монсеньором Хью О’Флаэрти, хорошо известно. В 1983 году на экраны вышел фильм «Алое и черное» о рискованных подвигах ирландского прелата с Грегори Пеком в роли О’Флаэрти. За этим монсеньором постоянно следили эсэсовцы, чем, возможно, обусловлен тот факт, что он постоянно менял обличие, представая то монахиней, то разносчиком угля. В течение по меньшей мере трех месяцев эсэсовцы расставляли ловушки в надежде его поймать, но безуспешно.
Однако монсеньор Хью О’Флаэрти работал в Риме не один, а полагался на целую сеть, которая раскинулась по всему Вечному городу. Эта тайная сеть действовала на основе обета молчания, принятого ее участниками, отважными женщинами и мужчинами. Как мы увидим ниже, они хранили молчание, даже когда смотрели в лицо смерти.
Еще одним ключевым персонажем этой сети спасения, о котором сегодня знают намного меньше, но который всецело заслуживает признания, был голландец по имени Ансельмус Мустерс. У этого монаха-августинца был свой позывной, которые дали ему другие участники «Эскейп лайн» – «Датчпа».
Каждый день, рискуя жизнью, Мустерс следил и обеспечивал
