Отличие от 30-х годов в том, что тогда человек отправлялся к стенке или валить лес на Колыме, а сейчас — на улицу! Правда, в условиях жёсткого экономического кризиса без жилья и работы для многих уволенных эта жизнь на гражданке не сильно будет отличаться от жизни в колымских лагерях. С началом массовых сокращений моральная атмосфера в воинских коллективах стала просто удручающей.
Фактически, все штабы, начиная с уровня Генерального штаба и до штабов дивизий, которые сейчас ускоренно преобразуются в бригады, находятся в полупарализованном состоянии. Половина офицеров выведена за штат, на другую половину возложены их задачи, но выполнять их в результате таких тотальных сокращений они просто не могут, потому что на многих направлениях ответственными осталось по одному офицеру. В случае их отсутствия (отпуск, выходной, командировка) никто просто не может ничего ни согласовать по этому направлению, ни провести решение, ни получить информацию. При этом вместо официально объявленного поэтапного сокращения в два с половиной раза к 2012 году на деле штабы и управления уже волюнтаристски сокращены, а точнее, просто порублены в три и более раз. То же Главное оперативное управление генерального штаба: с 550 человек сократилось всего за год сначала до 260, а теперь вообще до 150. Почти в четыре раза! При этом количество задач осталось таким же и даже выросло в связи всё с той же реформой. Теперь официально, в нарушение всех законодательных норм, в ГОУ введён рабочий день с 8 часов до 20 часов, но в реальности многие офицеры работают здесь сутками. Управление военных сообщений уже сократили больше чем в три раза. Управление, отвечающее за командные пункты, вообще в четыре раза! Так же режутся штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и штабы округов.
Чтобы избавиться от ставших ненужными офицеров, в недрах сердюковского МО был рождён приказ о ротации, который ограничивает службу офицера в центральных городах тремя годами, после чего он должен уступить своё место следующему, а сам отправиться туда, куда МО пошлёт. Дешёвый популизм этого приказа, направленный якобы на устранение социального неравенства, при котором служба в крупных городах становится бессрочной привилегией попавших туда офицеров, маскирует простой и циничный расчёт. В течение двух лет за бортом МО окажется больше ста тысяч офицеров, большая часть которых служит в Москве, Санкт-Петербурге и таких городах, как Ростов, Хабаровск, Чита, где находятся штабы видов Вооружённых Сил, родов войск и округов. Почти половина из них это те, кто ещё мог бы служить, сокращены в связи с оргштатными мероприятиями. По закону, если для них нет равных должностей, эти офицеры имеют право уволиться с получением всех причитающихся им в этом случае льгот. И чтобы не рассчитываться с такими офицерами, не выплачивать им полагающиеся по увольнению двадцать окладов, не обеспечивать их квартирами, г-н Сердюков в лучших традициях правильных пацанов начала 90-х решил попросту кинуть этих самых офицеров. По приказу о ротации им предлагают убыть к новым местам службы, которыми определены самые дальние гарнизоны и медвежьи углы Российской Федерации. Более того, согласно этому приказу, они ещё к тому же могут назначаться на нижестоящие (!) должности. Замысел очевиден — прослуживший несколько лет в Москве или Ростове офицер в звании подполковника, майора с семьёй не согласится на такой перевод, да ещё с унизительным понижением, и его можно будет легко уволить как нарушителя контракта без всяких льгот, жилья и выходного пособия. А если согласится, то тоже не страшно! Дослуживать он будет в глухой дыре, где, согласно закону, и получит квартиру по увольнению в запас его семья. А в России много медвежьих углов, где цена жилья меньше, чем цена подержанного «жигулёнка».
При этом авторам этого приказа было, конечно, плевать на боеготовность собственных Вооружённых Сил. И, ограничив срок службы офицера в крупном городе тремя годами, они даже не задумались над тем, что тем самым они просто подрывают основы управления войсками.
В страшном горниле Великой Отечественной войны в наших Вооружённых Силах сложилась и на протяжении последующих почти 60-ти лет выращивалась особая каста офицеров Генерального штаба. Их отбирали из лучших выпускников академий и штабистов с уровня полк-дивизия, на протяжении следующих 5-ти лет обкатывали в управлениях Генштаба, где после этого срока оставляли лучших из лучших. Да, эти офицеры уже с подполковничьих, а некоторые и с майорских погон служили в Москве, но за эту единственную привилегию они расплачивались тем, что потолком службы большинства из них было звание полковника, фактически никто из них уже не переводился в войска и не мог сделать карьеру командира. Единицы из них становились генералами. Но это были профессионалы — штабисты, операторы — «золотые воротнички» армии, интеллектуалы и аналитики. Это был один из элементов нашего стратегического превосходства, который позволял нашей армии действительно считаться лучшей в мире, так как никто другой не мог сравниться с нами в мастерстве планирования операций, глубине и тщательности проработки решений.
И изданный приказ о поголовной ротации полностью добивает эту самую высокопрофессиональную военную касту российских вооружённых сил — Генеральный штаб, а так же штабы видов и родов войск. Они теперь просто не нужны! Более того, как выразился на одном из совещаний новый начальник Генштаба г-н Макаров, Генштаб, оказывается, десятилетиями паразитировал на Вооружённых Силах и теперь должен занять своё настоящее место. Всё это привело к такому напряжению в офицерской среде, что только случайно удалось избежать громкого скандала на параде в честь 9 мая, когда офицеры одной из парадных коробок хотели освистать министра обороны Сердюкова в ходе объезда войск. Но информация вовремя успела дойти до органов военной контрразведки и мятежников взяли под жёсткий контроль. Акция не состоялась, и министр смог объехать войска без скандала.
«Процесс сокращения офицерского состава пройдет плавно и не вызовет никакого напряжения», — заявил полгода назад г-н Сердюков. Тогда никто не понял, что это шутка нашего министра…
В этой череде кадрового погрома особое место занимает решение о ликвидации института прапорщиков и мичманов. Это не много-не мало, а 140 тыс. профессионалов одной из основных технических каст российских Вооружённых Сил, на которых традиционно лежало поддержание и обслуживание наиболее сложной техники. Именно прапорщики и мичманы были механиками и техниками самолётов, начальниками радиостанций, корабельными специалистами, обслуживали ракеты и другие системы вооружений, были техническими специалистами в подразделениях сухопутных войск. Часть прапорщиков служила так же на тыловых и вспомогательных должностях, на складах и базах хранения, в штабах. Таковых из общего числа по разным подсчётам от 30 до 40 тыс., и именно эти должностные категории в ходе обсуждения различных вариантов реформы предлагалось сократить. Но, по планам реформы Сердюкова, до 1 декабря 2009 года было решено ликвидировать всех.
Парадокс, но, объявляя о планах создания профессиональной армии, реформаторами одним махом был уничтожен костяк этих самых профессионалов. Больше половины прапорщиков и мичманов уже разорвали контракты и увольняются из армии. Оставшиеся же так же недолго задержатся в Вооружённых Силах, так как среди них большинство тех, кому до пенсии осталось выслужить год-два и ради пенсии они готовы смириться с утратой своего статуса и потерей в зарплате. При этом объявленное с помпой создание института профессиональных сержантов оказалось мыльным пузырём. Уже полгода не удаётся набрать достаточное количество курсантов в сержантские школы из-за крайне низкого образовательного уровня отобранных кандидатов. А когда их выпускники станут профессионалами, этого не знает вообще никто. Неясен и их статус по окончании этих школ, ведь наряду с новыми 34-месячными школами в армии остаются и старые сержантские учебки с циклом в пять с половиной месяцев учёбы. Причём, по своим правам и занимаемым должностям они фактически равны. Неясно и кто будет управлять этим профессиональным институтом.
При этом никому из реформаторов даже не пришло в голову вспомнить о том, что кроме чисто должностных функций институт прапорщиков имел ещё и важнейшее мобилизационное значение. В военное время он позволял быстро нарастить офицерский корпус — его низовое звено, которое традиционно несёт самые большие потери и чьё пополнение является головной болью всех армий мира. Подготовка прапорщиков, их служебный статус позволяли им при наличии опыта уверенно выполнять обязанности офицеров вплоть до командиров рот. А вот профессионального сержанта, даже самого подготовленного, на офицерскую должность в случае войны не поставишь. Его психология солдата, его служебное положение не позволят ему полноценно заменить офицера. И для подготовки до уровня офицера его придётся снова учить.
