Наверное, дело в том, что боевой клич должен утверждать очевидное. Он тем ведь и берёт за душу. Только напоминание о ни для кого несомненной и окрыляющей истине даёт задор биться насмерть. Бог – это Дух (Ин, 4:24); мы – русские, то есть духовы, то есть божьи! И даже некая снисходительная жалость может появиться к противнику. Не ведали вы, против кого враждуете. "Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумным хазарам"…
Русский народ и ныне оправдывает своё название. То есть живет по Духу. Не в смысле, к сожалению, что все у нас и всегда по-божески. Но всё же в смысле основополагающих установок.
Пример сему есть отношение к союзу со своими по крови. Мы не всегда готовы так быстро сбиваться в стаю, как некоторые другие нации. Для русского человека недостаточно лишь одного заклинания Маугли, о котором поведал Киплинг: "мы с тобой одной крови".
Не потому недостаточно, что кровное родство для нас, будто бы, не особенно ценно. Мы ценим его не меньше, чем другие народы. Но всё же главное наше "заклинание" – это мы с тобою одного Духа! И это есть такая же неповторимая особенность русского народа, как продолжительность его культурной истории.
Наши прямые предки, носившие имя руссов (Руса сыны), существовали на земле уже около тридцати тысячелетий назад. Последние века, правда, Русская Северная Традиция утверждала подобное "в гордом одиночестве".
Но положение вещей изменилось. Теперь и официальная отечественная наука припоминает, хоть и не без труда, свои достижения времен Михайло Васильевича Ломоносова, её основателя. Ломоносов незадолго до смерти написал: "древность нашего словенского племени – от самых давнейших времён, которых далее не простираются европейских народов благоразсудные историки".
В этой работе Михайло Васильевич подчеркнул: начало русскому роду было положено "за многие веки до разоренья Трои". Трактат именовался "Древняя российская история" и опубликован он был, почему-то, лишь в 1847 году. И не привлёк особенного внимания в результате засилья последователей пресловутой нормандской теории.
Однако в 1854 году статский советник Егор Классен, попечитель Московской Академии, дополнил и развил идеи Ломоносова в труде "Новые материалы для древнейшей истории славяно-руссов".
Ответом на его научную деятельность были благодарные письма от представителей самых разных сословий, награды от Государя. Последняя половина XIX века могла стать мощным началом восстановления знаний о древнерусской истории в полном её объёме.
Да только не за горами уже был 1917. Монархия была уничтожена и безбожные антирусские (Рус есть Дух, а значит, антирусскому и "положено" быть безбожным, атеистическим) силы захватили в России власть. Любой, кто попытался бы тогда возрождать полнообъёмное знание о нашей древней истории, рисковал быть просто расстрелянным – по обвинению в "пропаганде великодержавного шовинизма". Да, существовала в начале прошлого века такая особенная расстрельная статья.
Но никакими методами невозможно вечно скрывать от народа подлинное его прошлое. По той причине, как раз, что оно не придумано на досуге патриотическими мечтателями, а правда было. Оно прошло по Земле и оставило чёткий след.
Примером его являются, например, надписи, начертанные русскими рунами. Академиком Валерием Чудиновым, председателем Комиссии РАН по культуре древней Руси, недавно сделано было выдающееся открытие. Он полностью воссоздал древнерусский руничный строй, существовавший за многие тысячелетия до святого Кирилла.
Валерий Чудинов пишет в работе "Вселенная русской письменности до Кирилла" (М.: Альва-Первая, 2007): "Слоговыми знаками обозначались обычные русские слова, понятные и в наше время без перевода. Из этого следует, что руница была основным письмом человечества, а русский язык – основным его языком. Поэтому нет ничего удивительного, что её образцы находят повсеместно и называют письменностью срубной, трипольской, винчанской, арийской, беловодской, миадленской… В этом утверждении нет ни национализма, ни расизма, оно лишь констатирует выявленный в результате исследований научный факт. Если бы древнейшая письменность принадлежала другому народу и другой системе письма, я высказал бы это столь же определённо" (с.509). "Констатация факта существования русской письменности в палеолите открывает путь для исследования высокой культуры наших предков в течение огромного исторического времени… Когда-то Русь представляла собой единую полосу цивилизованной евразийской территории умеренных широт, где говорили и писали на едином языке, русском, и где существовала единая русская культура и единая русская религия" (с.311-312).
Увы, сколько бы Валерий Алексеевич не заявлял, что просто констатирует факт, ему всегда будут сопутствовать обвинения в тенденциозности, потому что он русский. Предвосхитив таковые, скажем: исследования зарубежных учёных позволили им прийти к выводам практически идентичным.
7 июля 2007 года в Берлине открылась выставка "Под знаком золотого грифа: царские могилы скифов". На ней были представлены экспонаты с Алтая, из Казахстана, Северного Ирана, Южного Урала, Сибири, Кубани, Украины, Румынии. Идея выставки состояла в следующем: показать обширность скифского мира, который простирался, как минимум, от Тувы до Берлина, где обнаружены самые западные захоронения скифов (руссов). Президент Немецкого археологического института Герман Парцингер прокомментировал этот факт следующим образом: "история Германии и история России – это не только славяне и германцы, есть так много фактов и элементов, которые у нас общие".
Интересно отметить, что этой выставке придаёт большое значение не только научный мир, но также и крупные политические деятели. На церемонии открытия выступили министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер, министр культуры страны, послы государств, на территории которых производились раскопки.
Итак, у русского народа есть две особенности:
– невероятная продолжительность культурной истории,
– выраженная духовность.
Не связаны ли они как-либо между собой? Легко видеть, что сопрягаются эти особенности как причина и следствие. Долгая череда тысячелетий цивилизации необходима, чтобы народ – при всём естественном уважении к союзу по крови – обрёл привычку почитать ещё больше союз по Духу.
И в этом нам подобен древний народ индусов – наши младшие братья. Возможно, это замечание требует пояснения. Едва ли кто сомневается в духовности народа Веданты и Бхавишья Пураны, или в исторической древности его. Но заявление нашего родства с ним и старшинства могут вызвать сомнения. Однако существует ряд проясняющих вопрос фактов, которые я привожу подробно в книге "Русская Тайна. Перерождение" (М.: Альва-Первая, 2006). Упомяну лишь один из них. Дурга Прасад Шастри, санскритолог с мировым именем, путешествуя по русской глубинке, совершил удивительное открытие. Он обнаружил, что вологодский говор представляет не что иное… как древнюю форму санскрита! И доложил об этом на конференции в Газибаде (1964). Подобного открытия следовало ожидать. Предания руссов и Велесова Книга сохраняют сведенья о великом походе князя Яруны на Индостан, который был предпринят около восьмого тысячелетия до Р.Х. Наверное, именно с этих времен Пандавы (род Белокожих) считаются древнейшей аристократией Индии.
Что именно мы понимаем под союзом по Духу? Единство мировоззрения. А точнее – бого-мировоззрения, то есть Веру. И сопричастие крови Руса воспринимаем именно как залог духовности. Свидетельство принадлежности культуре, которая прошла очень долгий цивилизационный путь. И сделала своей главной ценностью стояние души в Боге.
Мы, говоря иными словами, не склонны создавать мафию по национальному признаку. Народная воля тысячелетиями устремлена была к слаганию церкви. Поэтому благословенны народы, что пожелали в прошлые времена видеть нас учителем и главою. То был их мудрый выбор: сложить великую империю под искипищем – скипетром – царя русского. А не благословенна только неблагодарность учеников.
Итак, что это такое: сила наша в том или слабость, что основной наш союз – по Духу? Противники говорят, что слабость. Народ, не умеющий достаточно быстро сбиваться в стаю, другою стаей будет растерзан. И похваляются быстротой своего реагирования. Да, скорость реакции представляет собой, конечно же, достижение. Быстрее лучше, чем медленнее, и не мешало бы это нам, наконец, признать. Не надо только, чтобы это препятствовало помнить исконное наше ведение: наиболее прочно стоит лишь тот, который устоял – в Боге.
