с того момента, когда на политзанятии на вопрос, почему блок НАТО все время растет – вот только что Греция вернулась, а Испания вступила в него, а Варшавский договор, потеряв Албанию, остается замороженным по составу, он дал понятное всем разъяснение: неуверенные в себе люди тоже стремятся присоединиться к какой-то кажущейся им сильной группировке, объединение шестнадцати стран для многих кажется мощнее объединения семи стран, поэтому и принимаются такие решения. Им было неведомо, что столь доступное и простое заключение Коростелев не сам сделал, а заимствовал у Княжнина, который всегда кроме классовой сплоченности и идеологической обоснованности мог видеть простые для понимания причинно-следственные связи.
– В рамках расчистки территории запасного старта, это вот, займись вырубкой кустов и по ходу установщика,– жестко сжав губы твердо указал прапорщик. Часто используемая им вставка «это вот» в солдатском обиходе переросла в кличку «Этавот», которой солдаты называли за глаза Авдеенко. – Даже одна достигшая цели ракета оправдает всю твою подготовку.
– Я так и знал, что все несанкционированные рассуждения в нашей стране кончаются отправкой стройными рядами на лесоповал! – ехидно заметил Прохоров и отправил Овчинникова к кунгу за топором. Сержант был родом из Кировской области и имел представление о том, что сказал: немало народу прибывало туда совсем не по комсомольской линии.
– Это вот, они будут проситься после в город заехать. Нужно отследить, чтобы в магазине чего ненужного не купили, – как только они остались наедине, прапорщик наставляюще озвучил лейтенанту распространенную в его кругах установку о том, что, если держаться подальше от начальства, то беспокойство придет от рядового состава.
Удивленный высказанной предосторожностью Коростелев уточнил:
– Да это же самые, можно сказать, дисциплинированные военнослужащие в батарее!
– Они могут купить водку по наказу кого-то другого, от этого никто не застрахован.
Когда, на взгляд Авдеенко, расчистные работы были закончены, группа переехала на вторую запасную позицию, отстоявшую от первой в трех-четырех километрах. Съезд с шоссе в сосновый бор этого участка также оказался помеченным щитом, предупреждавшим о запрете вырубки леса и земляных работ. Позиция Коростелеву показалась более расчищенной, чем предыдущая, и прапорщик пояснил, что последние два выхода на запасной старт по случайности или по задумке начальства батарея выполняла именно сюда.
– А может быть еще позиция, о которой мы пока не знаем? – полюбопытствовал Прохоров. – Ведь заложить геодезические реперы не так трудно, и не использовать их до поры до времени?
– Вот для этого мы и тренируемся на выезде, чтобы быть готовыми с любой точки земного шара выполнить работу. Когда учебно-боевые стрельбы выполняются на полигоне, там позицию находят по только что полученному заданию, – с видом знатока военных премудростей ответил Авдеенко.
– А вы на полигон выезжали? –поинтересовался Коростелев.
– Выезжал в составе сборной группы из нескольких батарей. Все сделали в пределах нормативов, – с гордостью уточнил прапорщик. – И цель поразили точно по вешке, вот так, – он поднял вверх указательный палец и движением другой руки выразительно уложил его в кулак, и, если бы Авдеенко был в текущий момент в парадной форме, наверняка, на груди ярко бы засиял наградной знак за успешно выполненное учебно-боевое задание.
Перед логичным завершением программы выезда возвратом в часть заехали в город – настояли солдаты в поощрение за выполненную работу, ну как в рамках официального задания упустить такую редкую возможность хоть на несколько минут окунуться в обстановку, из которой каждый из них был вырван на долгие два года, и на время позабыть о построениях, муштре, уставах, наведении порядка в казарме, вокруг нее, на стартовой позиции и в закрепленном секторе возможной круговой обороны. Потягивая лимонад из горлышка бутылки, смотрели по сторонам у продуктового магазина, гурманно смакуя дуновения гражданской жизни, забыв о сложном международном положении, провожая долгим жарким взором каждую проходящую мимо девушку. Сержант Прохоров с чувством обнажая вырвавшуюся из-под запрета страсть шелестящим шепотом спросил лейтенанта:
– Как же вы тут живете?
– Да так и живу: утром на службу в дивизион, весь день там, вечером обратно в город, поужинал, а там и спать пора…
– Да я не об этом. Вон сколько девчонок красивых ходит. И я каждую хочу. Теперь пол-ночи, как монах, буду подавлять дьявольские соблазны, как из болота вылезать – чем больше борешься, тем больше вязнешь в мыслях и желаниях. А вы это видите каждый день, у вас такие чувства должны быть и возможности приятно провести время, – сержант не скрывал зависти атрибутам неказарменной жизни,– Вот на дембель уйду и сразу женюсь.
– А на ком жениться есть? Подруга ждет? – сержант из внутреннего кармана гимнастерки с достоинством извлек документы, среди которых оказалась фотография симпатичной девушки, которая позируя при съемке смотрела в камеру с каким-то вызовом.
– Желающие найдутся, – самоуверенно и в то же время с настороженностью ответил Прохоров.
– За время службы чувства поостыли?
– Нет, но повыбирать хочу. Может, и она уже не так чтобы любит. И я сомневаюсь, смогу ли с ней такой через десять или двадцать лет жить.
– Когда планируешь жениться все представляется в радужном свете, а вот совместная жизнь, это вот, требует более однородного окраса, – из позиции, с которой хорошо просматривались все действия солдат в магазине, и исключались закупки несанкционированных для потребления или ввоза на территорию части жидкостей, философски заметил Авдеенко, глубоко затягиваясь папиросным дымом. Заметив эти предосторожности прапорщика сержант Прохоров с ехидной интонацией отметил Коростелеву:
– Никто пузыри брать не будет. Ни к чему это, – и увидев сомнение в глазах лейтенанта, понизив голос, пояснил: – На поляне всегда раздобыть можно.
– На какой поляне? – изумился Коростелев.
– Есть места, – неопределенно ответил сержант, – где все накроют, продадут и купят.
После магазина зашли в фотоателье. Для сержанта и рядовых было важно, чтобы с ними снялись лейтенант и прапорщик, ведь в условиях батареи фотографирование было запрещено, а вся память о службе перемещается в дембельский альбом со снимками, сделанными при вот таких выездах в город. Это ведь удача сфотографироваться с лейтенантом и прапорщиком одновременно! Такая карточкам с командирами найдет почетное место в альбоме. Забрав выполненные заказы по квитанциям оставшихся в дивизионе сослуживцев, присели перед ателье. Служба шла медленно, но в такие моменты все были рады насладиться ее медлительностью.
– Ох, какая цыпа! Как с обложки «Советского экрана»! Лейтенант, вы ее не знаете? – обратил внимание Прохоров на красиво выступавшую по тротуару девушку в свободной белой блузе, в обтягивающих джинсах с ярким красным поясом и красными же туфлями. Коростелев сразу узнал Лену, случайную знакомую с вылазки на шашлыки и поездку на квартиру Княжнина. Смуглая стройная красавица изящно продвигалась по тротуару, прекрасно
