В 1970-е годы произошло соединение ведомственности с местничеством — сплочением хозяйственных, партийных и советских руководителей на местах, — как правило, конфликтующих с интересами центра и других регионов. В национальных регионах (союзных и автономных республиках, областях и округах), местничество принимало национальную окраску. Со временем республиканские элиты настолько окрепли, что центр уже не был способен посягнуть на их власть и интересы. Негласно, под лозунги интернационализма, проводилась «коренизация» нового типа — вытеснение русских кадров и обеспечение преимуществ не всех нерусских народов, а лишь статусных наций. (Позже это в полной мере выявилось в ходе перестройки.)
Образование региональных элит, включающих в себя и работников аппаратов разных ведомств, и работников местных органов власти, породило новый тип политических субъектов — номенклатурные кланы. Началось неявное пока разделение страны.
В годы сталинских репрессий состав правящей элиты постоянно менялся — на смену репрессированным выдвигались новые кадры, которые, в свою очередь, подвергались репрессиям. В следующий, хрущёвский период репрессий не было, но в ходе постоянных реорганизаций и управленческих экспериментов шла ротация руководящих кадров, перетряска правящего слоя. Новое руководство КПСС, пришедшее к власти в середине 1960-х, создало стабильный, несменяемый слой партийно-государственных чиновников.
В середине 1970-х в стране начал насаждаться культ Л. И. Брежнева. В 1977 году он совместил пост Генерального секретаря ЦК партии с постом Председателя Президиума Верховного Совета СССР, став уже и номинально главой государства. Чисто внешние атрибуты величия (четырежды Герой Советского Союза, Герой Социалистического Труда, Маршал Советского Союза, Ленинская премия по литературе, орден «Победы» и др.) совмещались с усиливающейся дряхлостью.
В самых высших сферах, уж не говоря о более низком слое, процветали протекционизм и кумовство. Сам Брежнев раздавал высшие посты своим друзьям и родственникам. Такая же картина сложилась и в республиках — Грузии, Казахстане, Узбекистане, Молдавии и других, где руководящая партийно-государственная верхушка формировалась по клановому принципу.
Происходящее было не следствием ошибок или злой воли, а результатом процессов самоорганизации. До 1953 года государство постоянно держало ведомственные и местнические противоречия в центре внимания и регулировало, исходя из общих целей. В ходе десталинизации были ликвидированы те небольшие по размерам или даже невидимые элементы государства, которые вели системный анализ всего происходящего, и в последующие годы именно из-за утраты системности начался развал единого, как сейчас говорят, «экономического пространства», а вслед за ним и государственности.
КПСС этого периода состояла как бы из двух частей. Рядовые коммунисты (к середине 1980-х в партии состояло около 18 млн. человек) практически были отстранены от принятия партийных решений, не могли влиять на положение дел. Выборы центральных органов были многоступенчатыми: первичные организации выбирали депутатов на районные конференции, те — на городские, городские — на областные, областные — на съезд партии. И уже делегаты съезда выбирали ЦК. При такой системе решающая роль принадлежала партаппарату, и естественно сформировалась наследственная партийно-государственная номенклатура (с передачей должностей «от отца к сыну»), ставшая руководящим слоем общества. Пребывание на руководящих постах становилось пожизненным.
Как партийное «боярство» в верхах, так и «новое дворянство» в более низких сферах было заинтересовано в стабильности общества. Стабильность, в свою очередь, изменила и психологию управленцев, и реальную практику управления. Чувствуя себя достаточно уверенно (репрессии против них теперь были исключены), представители высшей номенклатуры: директора, министры, руководители отраслей и регионов, переходили от роли управляющих (при отсутствии фактических владельцев) к положению реальных хозяев. Номенклатура совершенно очевидно противопоставляла себя как рядовым членам партии, так и всему народу.
В то же время официальная идеология становилась всё более напыщенной (концепция «развитого социализма») и всё более чуждой настроениям людей.
Взяточничество и коррупция стали явлением повсеместным и обыденным; в хищениях были изобличены ряд руководителей страны, союзных республик, горкомов, райкомов партии. Но к концу правления Брежнева терпимость всё больше переходила в попустительство; целые коллективы связывались круговой порукой хищений.
И внутри страны, и в мире возникло предчувствие, что СССР проигрывает холодную войну. Важным признаком этого стал переход на антисоветские позиции сначала западной левой интеллигенции (еврокоммунизм), а потом и всё более заметной части отечественной интеллигенции (диссиденты). Для борьбы с диссидентами даже было создано специальное (5-е Главное) управление КГБ.
Отметим, что диссидентсткое движение не было однородным. В нём можно выделить три направления.
1. Марксисты (напр., Р. А. Медведев, П. Г. Григоренко) считали, что все недостатки общественно-политической системы проистекают из сталинизма, являются результатом искажения основных марксистско-ленинских положений. Ставили задачу «очищения социализма».
2. Либеральные демократы (напр., А. Д. Сахаров) проповедовали принцип конвергенции. Полагали возможным объединить всё лучшее, что есть в плановой и рыночной экономике, в политических и социальных системах Запада и Востока, поскольку человечество вступило на такой этап развития, когда на первый план выходят не классовые, национальные и другие групповые интересы, а интересы общечеловеческие. Ряд представителей этого направления (напр., В. Буковский) полностью отвергли идеи социализма, и считали режим западных стран моделью для СССР.
3. Национал-патриоты (напр., А. И. Солженицын, И. Р. Шафаревич) выступали со славянофильских позиций. Считали, что марксизм и революция совершенно чужды русскому народу, навязаны ему извне. Наиболее радикальные представители этого течения отвергали западничество вообще, считали противниками не только коммунистов, но и либералов. Образцом для России полагали государственное устройство, существовавшее даже не до октября, а до февраля 1917 года.
В 1977 году была принята новая Конституция СССР, а в 1978-м — конституции союзных республик. В этих конституциях законодательно укреплялась (ст. 6) руководящая роль Коммунистической партии. Существование других партий конституцией не предусматривалось.
Как это ни покажется странным, жизнеобеспечение людей улучшались. Именно в период застоя было проведено огромное по масштабам жилищное и дорожное строительство, построено метро в одиннадцати городах, быт людей в городе в основном вышел на современный уровень, а на селе сильно улучшился (так, была завершена полная электрификация села и газификация большей его части). В системы жизнеобеспечения были сделаны крупные капиталовложения на долгую перспективу: созданы единые энергетические и транспортные сеты, проведены крупномасштабное улучшение почв (ирригация и известкование) и обширные лесопосадки (1 млн. га в год), построена сеть птицефабрик, решившая проблему белка в рационе питания. СССР стал единственной в мире самодостаточной страной, надолго обеспеченной всеми основными ресурсами.
А достичь такого успеха удалось благодаря открытию богатейших нефтегазоносных месторождений в Западной Сибири.
Президент Российской Федерации В. В. Путин во время пресс-конференции 18 июля 2001 года сетовал, что «у нас в Советском Союзе больше здесь было проблем, чем плюсов, что мы в своё время открыли самотлорскую нефть, газ и начали жить за счёт энергоресурсов». А ведь громадные вложения в Сибирь и Урал, сделанные в 1960–1980-е годы, обеспечили жизнь страны на столетие вперёд. Сегодня государство и частный капитал, ничего не вкладывая в развитие хозяйства России, просто пользуются капиталовложениями тех лет!
Вложения в топливные отрасли и хорошая конъюнктура мирового рынка (особенно после скачка цен на нефть в 1973 и 1979) дали уникальную возможность получать по импорту и необходимое оборудование, и товары личного потребления. Так и достигли улучшения в жизнеобеспечении людей. Здесь важно, что доходы от продажи сырья, в отличие от сегодняшней ситуации, шли не на зарубежные счета «владельцев», а на удовлетворение интересов общества.
С другой стороны, эти средства использовали не самым оптимальным образом, а иногда и бездарно. Так, в 1970-е правительство стало заключать сделки с западными производителями по принципу «сырьё на готовые изделия и технологии», что поставило страну в одностороннюю зависимость от поставок импортных запчастей, материалов и оборудования. То есть в организации хозяйства и внешней торговли было и много хорошего, и много «плохого», неправильного. Вообще невозможно одной краской описать это насыщенное событиями, зачастую парадоксальное время: была и разрядка международной напряжённости и колоссальные стройки, «Хельсинский процесс» сопровождался вторжением в Афганистан, и так далее.
