В книге именно так расставлены знаки препинания, именно так написаны слова «скворешник», «рассчётливых» и «антен». Несмотря на наличие в выходных данных имён редактора и корректора.
Трудно представить при всём богатстве воображения, как календарь (а не время) течёт, и струи его смывают следы (какие?) расчётливых (почему-то) измен. Музыку антенн тоже представить не так-то просто, ну, а в суггестивном тумане «дней оборванных струн» рассмотреть какой-либо смысл вообще не представляется возможным. Если выключить приёмник, наверное, хорошо слышно, как растёт трава в колючках зла. Вот только нужно найти место «по краю рва», «в воротах рая» или «под острою косой», а то не услышите. «Земля сырая» тоже, оказывается, растёт, но не любая, а лишь «омытая росой». Кто её, интересно, омыл? И ещё любопытно было бы посмотреть, как это травы пройдут по автору. Вдоль или поперёк?
Недаром говорят, что о поэте можно судить уже по первой строке. Можно ли судить обо всей книге Ивана Переверзина по первым стихотворениям двух первых разделов? Да, безусловно. В книге сотни слабых, беспомощных, корявых стихотворений, доказывающих, что автор плохо владеет и словом, и русским языком, и стихотворной грамотой. Здесь не редкость сбои ритма, несоблюдение размера стихотворной строки, нарушение правила альтернанса. И прочее, и прочее.
Основная тема огромной массы стихотворений в новой книге Переверзина – он сам. Обиды и злоба на врагов, непомерные амбиции, отношение к раю и аду, жизни и смерти и пожизненный душевный раздрай автора кочуют у него из стихотворения в стихотворение, со страницы на страницу и довольно быстро набивают читателю оскомину. С превеликим трудом я осилил сей «гроссбух», задавшись целью сделать критический разбор новой книги «замечательного русского поэта», дабы не быть голословным.
Любой уважающий себя стихотворец (я уже не говорю – поэт) знает, что глагольные рифмы – признак поэтической слабости, а однокоренные рифмы – вообще недопустимый поэтический грех. Вот только Переверзин, похоже, об этом знать не знает, ведать не ведает, потому что с удовольствием рифмует глаголы между собой:
Я – уже с эпохою простился,
и врагов-товарищей простил…
Но едва мне образ твой явился,
я забыл, о многом я забыл…
В книге избранных стихотворений «замечательный русский поэт» использует глагольные рифмовки 498 раз! Мало того, он часто употребляет совсем уж позорные для любого стихотворца однокоренные рифмы: «вижу – ненавижу», «носила – уносило», «может – поможет», «скажет – докажет», «прошёл – нашёл» и т.д. В книге не редкость слабые, беспомощные рифмы: «погасли – о стихах ли», «пересуды – любим», «жалит – поругались», «впаривал – подзадоривал» и т.д.
Не гнушается автор употреблять и банальные, избитые рифмовки, такие как «берёзы – слёзы» (9 раз), «любовь – кровь» (16 раз), «вновь – любовь» (11 раз), «любви – соловьи» (13 раз), «солнце – оконце» (13 раз) и т.д. Есть у автора и любимые слова. К примеру, «смерть» и «бессмертье». Первое он любит часто рифмовать со словами «круговерть» и «твердь», а второе – со словами «круговерти» и «сердце». Свою, пожалуй, самую любимую рифмовку «сердце – бессмертье» Переверзин употребляет в книге ни много ни мало 20 раз. Есть у Переверзина и любимые «эпитеты»: бессмертный, проклятый, прекрасный и красивый. Поэт от сохи позволяет себе поэтические вольности: «боле», «огнь», «сребристый», «златой», «младой», перестановки ударений в словах и т.д. О том, что автор не в ладах с русским языком, свидетельствует множество примеров. Наверное, горе-стихотворец искренне убеждён в том, что уже упоминаемые мною «кущи» – это кусты:
…и во тьме обступают всё гуще
эти пышно цветущие кущи…
А вот ещё пример:
Чайки – то усядутся на влажный
зернистый песок,
то круто поднимутся в небо,
что синей василиска.
Тут, очевидно, автор (или бес) попутал слова «василиск» (сказочное чудовище, змей, убивающий взглядом и дыханием) и «василёк» (тёмно-синий полевой цветок). В стихотворении «Горевое» темнота у автора почему-то «стояла тишиной во рту», а сам он «зарыдал навзрыд». Шторм у него «кромешный», роскошь – «малинная», а фундамент – «впаянный в бетон». Этот ряд можно продолжить. Пожалуй, прав М. Кустов: Переверзин не оканчивал Высших литературных курсов. Об этом как нельзя лучше свидетельствуют его стихи.
Короля, как говорится, делает свита. Свита редакторов известных газет и толстых журналов, принимающая стихи чиновника от литературы в печать. Свита захлёбывающихся от восторга критиков и чиновничьих лизоблюдов. Что ж, свита сделала своё дело – и сам «король», похоже, уверовал в своё королевское величие:
Но что мне грязная молва,
когда в глубинах сердца
вовсю рождаются слова
грядущего бессмертья.
И пусть не мне – моим врагам
Жизнь кажется обидой,
Ведь я герой великих драм,
Они лишь – сброд постыдный.
Дальше – больше:
Но не где-нибудь там, у порога
вечной жизни, а здесь, на земле
стану я, – как поэт, равен Богу, –
и бесследно не сгину во мгле.
Самовосхваление автора оборачивается пророчеством:
И всё-таки в борьбе за Слово
Не важно как я назовусь,
но важно, что воскресну снова,
и воскрешу с собою Русь.
Почти с Божьей миссией, получается, пришёл на нашу грешную землю поэт от сохи Иван Переверзин!
Одна и та же тема, рифмы, «эпитеты», одни и те же размышления о своём предназначении и самовосхваления – эту вечную жвачку Иван Переверзин жуёт на протяжении всей книги. Переливает из пустого в порожнее, из порожнего – в пустое. Предыдущий сборник Переверзина настолько же слаб. И раскупается он плохо – с 2007 года до сих пор не распродан, несмотря на усиленную рекламу в Интернете.
Мне вот что непонятно: для чего, спрашивается, видные критики и писатели, как сговорившись, поют дифирамбы посредственному рифмоплёту? Почему до сих пор не нашлось ни одного литератора, который развеял бы мнение лжепочитателей и лизоблюдов искренним своим восклицанием: «А король-то голый!»?
Сергей МОСКВИТИН , поэт, руководитель литературного объединения «Фламинго», ЛЕНСК
Федеральный информационный портал
Sakha News: http://www.1sn.ru/45842.html
P.S. ...И тут «ЛГ» обязана повиниться в давнем грехе. Когда-то давно, испытывая серьёзные материальные трудности, редакция решила встать на рыночный путь и хоть изредка публиковать стихи тех, у кого денег больше, чем таланта. Одним из первых принёс нам свои сочинения председатель Литфонда России И. Переверзин. Литфондовские деньги были немедленно нам перечислены, а стихи напечатаны. Но публикация сразу же вызвала такое недоумение у наших читателей, что проект «Коммерческий Парнас» пришлось закрыть. Признаём - грешны!
В спокойном кружении сада
Борис СВЕРДЛОВ,
АСТРАХАНЬ
* * *
В луне законченности нет...
Она видна наполовину
Едва-едва подлунный свет
К реке спускается в низину.
Не шелохнув речной покой,
На гладь воды ложатся тени.
Не зачерпнуть мне их рукой,
Не откреститься от видений.
И не достать моей руке
Туда, где Путь проложен Млечный.
Он отражается в реке
Своим мерцаньем бесконечным.
Пойду по Млечному Пути
На вёслах, в лодке - не иначе.
Оставив годы позади
И все земные неудачи.
* * *
Не надо об этом, не надо!
Накоплено ревности впрок.
В спокойном кружении сада
Листва приземлялась у ног.
Мы тихо брели по аллее,
И я, ни о чём не моля,
Смотрел, как прекрасно алели
В осеннем строю тополя.
И только душа постепенно
Моей наполнялась виной...
От нашей любви во Вселенной
Остался ли след неземной?
"А если остался. Ты рада?"
Спросить почему-то не смог[?]
В спокойном кружении сада
Листва приземлялась у ног.
* * *
Мы говорили долго ни о чём
В полупустом кафе у переправы
И пили спирт, настоянный на травах,
Закусывая сдобным куличом.
А над рекой волнующий закат
Вовсю тиранил тающие тучи.
Хотелось быть отчаянно везучим
И озорным, как много лет назад.
Пасхальные весёлые деньки!
С тобой мы похристосовались славно.
И волны Волги скатывались плавно
