«Российские солдаты идут в новые атаки на террористов, ежеминутно смертельно рискуя своими жизнями. Но это как бы уже информация второго плана… Почему снова двойной стандарт?» В. Овчинников о лорде Хау, которого якобы расстреляли англичане за выступления по гитлеровскому радио, пусть даже объективные: «И на этом факте истории до сих пор воспитывают английских школьников. Их учат правильно понимать свободу слова в условиях войны». В обоих случаях, однако, сравнение проводилось по слишком отдаленному признаку. А. Кукушкин попытался сделать опорой для сравнения «настоящего героя» с Бабицким эпизод с добровольной отдачей себя за другого: вот при освобождении заложников в Москве отдали офицера в обмен на плененного человека и офицер погиб, почему тогда не сокрушались? «Девочки-журналисточки могут возразить: но то был офицер, полковник, а Бабицкий — штатский журналист. Девочки, а чем офицер «хуже» журналиста?». Тем не менее тут натяжка была очевидна, даже «девочки» возразили бы не «то был офицер», а «то был добровольный поступок». Тогда за основу был взят случай полугодовой давности: гибель журналиста В. Яцины (см. выше).
Сатанинские деньги
Наиболее часто встречающимся мотивом в милитаристской риторике стал мотив денег. Матрицей можно считать анонимный материал (по лексике в высшей степени советский) из «Аргументов и факсов»: «PC» — радиостанция, финансируемая Конгрессом США и находящаяся под влиянием ЦРУ». «Репортер Бабицкий оплачивается американскими деньгами». «В не столь уж давние времена, когда головной офис Радио «Свобода» размещался в Мюнхене, я не раз там бывал. В том числе и вместе с Бабицким. Хорошо помню, как он не хотел возвращаться домой. Прямо до слез. Сдерживало моего коллегу лишь одно: не было денег. Теперь будут» (М. Дейч).
«Мифологичность такого мышления обнаруживается, когда один и тот же автор одновременно утверждает, что «Свобода» нуждается в деньгах и «хотела выбить дополнительное финансирование» и что «за судьбу г-на Бабицкого можно не беспокоиться. У него небедные хозяева в Вашингтоне» (Р. Гусейнов).
Тот факт, что сами творцы этого мифа пишут за деньги, считают даже возможным (как журналисты «Независимой газеты») получать именное наградное оружие от министра обороны, спокойно игнорируется. Исключением стал Ю. Кублановский, который сперва воспроизвел стереотип еще большевистской пропаганды: «Он — журналист на американской службе, получающий заокеанское жалованье. И как таковой — он отнюдь не независимый журналист, а выполняющий определенное идеологическое задание, возможно, конечно, и совпадающее с личным мировоззрением господина Бабицкого. Но просто так, как известно, никто никому денег не платит». А через несколько дней он счел необходимым оправдаться, ведь он сам раньше получал на «Свободе» деньги: раньше-де «интересы ее хозяев и отечественных свободолюбцев совпадали: освобождение России от коммунистического маразма. Не то теперь. Теперь у «Свободы» и у России разные, порой противоположные интересы».
Впрочем, если бы «Свободы» не было, это не поколебало бы мифа. В телепередаче М. Леонтьев, «заявив сначала, что Бабицкий — его друг… почему-то вспомнил, что в период безденежья тот торговал какой-то рыбой», — писал Ю.Щекочихин. Причина такого воспоминания понятна: торговля, причем любая, есть нечто сатанинское для архаичного сознания. Демонизация была увенчана мифом о иудеях-христопродавцах как посредниках между Бабицким, США и сатаной (А. Проханов): «И цэрэушная «Свобода», банкиры «малого народа», у трапа чек вам отдадут».
Подданый сатаны
Впрочем, и не деньги, а сам факт работы на «Свободе» плох: «Российский гражданин и журналист зарубежной радиостанции, то есть зарубежный (по иностранному статусу) журналист Бабицкий. Это существенная разница. Более того — принципиальная» (В.Третьяков). Юридически, разумеется, никакой разницы нет, и если какой-либо «принцип» тут и прощупывается, то принцип отчуждения от идейного противника. Он не может быть соотечественником. «Бабицкий — иностранный журналист» (Б.Александров). «Бабицкий работал на американской радиостанции «Свобода» и выполнял в Чечне задания руководства этой станции» (С.Минаев).
При этом мифотворцам безразлична конкретная «страна», М.Соколов назвал Бабицкого «ичкерийским корреспондентом». Деньги тоже не так важны, они лишь символ служения сатане. Таким же символом может служить гормон: якобы Бабицкий поехал в Чечню ради адреналина, который «нынче дорог», но без которого он уже существовать не может (М.Соколов). А.Архангельский вообще отказался от материалистической основы образа, у него вместо денег или адреналина фигурируют страсти: «Есть мотивы посильнее и посложнее денег. Эйфория власти над умами, безответственный романтизм, задавленные писательские амбиции… человек, привыкший к чувству опасности, начинает нуждаться в ней как в постоянной энергетической подпитке». Схожим образом психологизирует М.Дейч, не озабочиваясь тем, что сказанное в силу психологических законов может быть повернуто против сказавшего: «Инфантильный пожилой юноша нашел выход застарелому комплексу неполноценности».
Наивность и подозрительность у «антидемократов»
Мифотворчество наивно и доверчиво, когда речь идет о «своих». В ходе полемики вокруг Бабицкого защитники милитаристов предлагали верить всем их инсценировкам, используя на всю катушку презумпцию невиновности. А. Качмазов предлагал считать, что Бабицкий совершенно искренне назвал «друзьями» своих сторожей, когда те заставили его наговорить послание на видеопленку. А. Кукушкин удивлялся тем, что возмущался инсценировке обмена: «Это возмущение было бы справедливым, если бы Бабицкого против его воли обменяли».
Такая наивность помогает мифу быть универсальным объяснением реальности, которое невозможно подточить никакими реальными событиями. Ярким примером является позиция С. Ниточкина, который сперва предлагал поддержать Путина как противовес коммунистам, когда же Путин вступил с коммунистами в союз, оправдал это тем, что «будущему президенту для решения важных прогрессивных задач необходима по крайней мере лояльная Дума», и тут же выразил неверие в то, что Бабицкий находится в опасности.
Одновременно с этой наивностью в отношении «своих» соседствует обостренная подозрительность в отношении и своих («События, связанные с Б., являются спецоперацией российских спецслужб», В.Третьяков), и чужих («Раскручивая «фактор Бабицкого», многие государственные деятели и представители журналистского корпуса западных стран», В.Козловский). «Казус Бабицкий» — есть самая грязная изощренная технология, которую использует ЦРУ, опираясь на предателей в российских СМИ, в думских фракциях» (А. Проханов).
Иногда эта подозрительность иррациональным образом обвиняет одновременно и своих, и чужих: «С его задержанием получилось так, что больше всего оно выгодно правительству США… А наши туповатые военные идеологи, вместо того чтобы быстрее освободить журналиста, лишь заглатывают наживку еще глубже». Апофеозом этой иррациональности является, видимо, утверждение В. Матусевича: Бабицкий «мог получить от своего руководства… задание намеренно нагнетать истерию», — утверждение, напрашивающееся на трансформацию в «он сам себя арестовал и бил».
Частью этого параноидального мифотворчества стала декларация неверия в свободу слова на Западе: «Ну можно ли вообразить себе русское агитационное радио, вещающее по-английски на всю Америку из Вашингтона?» (Ю. Кублановский). «Интересно, могла бы российская правительственная радиостанция, контролируемая ФСБ, так же легко и просто действовать на территории США? Заместитель министра печати М.Сеславинский считает, что нет». Ю.Поляков: «Представьте себе, допустим, подданного Израиля, работающего, например, в британском Би-би-си и скитающегося по лагерям арабских террористов, имея на руках кучу удостоверений, подписанных руководителями Хэсбаллах».
Разумеется, все описанное вполне возможно, если российское правительство отпустит нужные суммы, и в реальности в странах Западной Европы и США действуют и СМИ, финансируемые правительствами недемократических стран.
Наивность и подозрительность у «демократов»
Те же качества обнаружились и у защитников Бабицкого, когда некоторые из них, не отрицая гнусности происходящего, пытались изобразить главнокомандующего армией «голубем», оказавшимся в силках подчиненных. О.Лацис наивно предположил, что генералы «подставили» Путина, чтобы «связать политикой, от которой трудно будет потом отойти». А.Кучерена: «Не хотелось бы строить предположений, но нельзя исключать, что мотивацией подобных действий является стремление определенных сил «подставить» и. о. Президента Владимира Путина, сделать его заложником своих хитроумных комбинаций». Довольно быстро, правда, Путин выступил с заявлениями, сделавшими невозможными подобную мифологизацию.
