Одним из самых молодых (в 1942 г. ему исполнился всего 31 год) и наиболее отличившихся в ходе боев под Малгобеком советских командиров был майор Владимир Филиппов.
Владимир Иванович Филиппов находился в рядах РККА с 1929 г. В 1936 г. окончил Курсы усовершенствования командного состава краснознаменного военного факультета Государственного центрального института физической культуры имени В. И. Ленина и был инструктором физической подготовки танковой бригады, а затем служил на различных командных должностях. Как и Рослый, Филиппов был участником похода в Западную Белоруссию в 1939 г. и финской войны 1939–1940 гг. В 1941–1945 гг. был в действующей армии на должностях командира танкового батальона, танковой бригады и командующим бронетанковыми и механизированными войсками 4-й ударной армии. Трижды был ранен и дважды контужен. Встретив начало сражения за Малгобек в чине майора, к концу этой битвы он получил звание подполковника [116]. Войну Филиппов закончил генерал-майором.
Занимая на момент начала сражения должность заместителя командира 52-й танковой бригады, стоявшей на тот момент в резерве в районе Грозного, Филиппов уже 10 сентября принял командование бригадой при драматических обстоятельствах, о чем подробнее будет сказано ниже. Оставаясь на посту комбрига до конца Малгобекской оборонительной операции, он проявил недюжинные способности умелого организатора и руководителя как оборонительных, так и наступательных действий своего соединения.
В. И. Филиппов был награжден орденом Ленина, тремя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды и многими медалями.
Уже после окончания войны в 1956–1959 гг. он был начальником краснознаменного Военного института физической культуры и спорта имени В. И. Ленина. В 1962–1968 гг. В. И. Филиппов занимал пост председателя Спортивного комитета Министерства обороны СССР. В начале 1970 г. вышел в отставку.
В соответствии с приказом по тылу 9-й армии № 0022 от 6 сентября 1942 г. районом базирования армии определялся участок железной дороги Грозный (иск.) – Назрань. Армейская база размещалась в районе ст. Серноводск-Назрань. Отделение армейской базы – в Грозном, управление армейской базы – в ст. Серноводск. Границей войскового тыла определялась линия Первомайское, Средние Ачалуки, Кескем.
Тылы соединений были размещены в следующих пунктах:
доп 389-й стрелковой дивизии – Заградино, путь подвоза – Грозный – Заградино;
доп 417 сд – Балашев, пути подвоза – Назрань, Плиево, Троицкая, Орджоникидзевская, Балашев;
доп 176 сд – северо-восточная окраина Нижние Ачалуки, пути подвоза – Назрань, Плиево, Средние Ачалуки, Нижние Ачалуки;
коп 11-го гвск – Нижние Ачалуки, пути подвоза – Назрань, Плиева, Средние Ачалуки, Нижние Ачалуки;
боп 62-й стрелковой бригады – Сагопшин, путь подвоза – Назрань, Плиево, Средние Ачалуки, Пседах, Сагопшин [50, л. 26].
В свою очередь, немцы собирали группировку для удара на Малгобек из двух составляющих – танковых соединений, которым отводилась роль тарана, и пехотных, которые должны были развивать успех подвижных сил, поддерживать и обеспечивать их фланги, неудержимо вливаясь в тот пролом в стене советской обороны, который, как представлялось противнику, неминуемо должен был разверзнуться под ударом бронированного кулака 1-й танковой армии. Последняя, передав 57-й танковый и 44-й армейский корпуса в состав 17-й армии, поворачивалась на восток и должна была наступать в составе 3-го и 40-го танковых и 52-го армейского корпусов севернее Главного Кавказского хребта в юго-восточном направлении на Грозный, Махачкалу, Баку. В первом эшелоне должен был идти 40-й и во втором эшелоне – 3-й танковые корпуса [187, с. 47][4].
Тем не менее задача захвата первоначальных плацдармов возлагалась именно на пехотные дивизии 52-го армейского корпуса. В предыдущие недели и месяцы немцы позволяли себе отступления от канонов военной науки – в молниеносных захватах Майкопа, Краснодара, Ставрополя, Элисты они нередко обходились либо чисто танковыми, либо исключительно пехотными дивизиями. Понимание значимости малгобекского рубежа и неизбежности столкновения с особо упорным советским сопротивлением на последнем редуте перед Грозным – Алханчуртских воротах – вынуждало командование вермахта избегать увлечения авантюрами ради сохранения темпов наступления.
То, что после взятия Моздока у противника ушло еще более недели на подготовку удара по советским войскам южнее Терека, ознаменовавшего начало битвы за Малгобек, во многом объяснялось необходимостью собрать в единый кулак части и подразделения разных родов войск, разбросанные в ходе операций второй половины августа в степных районах Северного Кавказа по огромной территории к северу от Терека.
К тому же немецкое командование в последнюю неделю августа, пытаясь «нащупать» оптимальную организационную структуру ударной группировки, предназначенной для прорыва через Малгобек на Грозный, экспериментировало с подчинением танковых дивизий. 25 августа 13-я танковая дивизия, находившаяся до этого в составе 3-го танкового корпуса, была переподчинена командованию 40-го танкового корпуса [164, c. 171]. Теперь под началом командира этого соединения – генерала Лео Гейра фон Швеппенбурга – находились все германские подвижные части, предназначенные для удара на Малгобек. В плане единства командования такая рокировка, вероятно, больше отвечала требованиям момента, хотя уже в первые дни наступления вопрос с подчинением танковых дивизий вновь будет пересмотрен. Данное переподчинение наглядно свидетельствовало о том, что немецкое командование весьма серьезно относилось к той задаче, которую придется решать его войскам в ходе и после форсирования Терека.
То, что немцы сознавали, что время работает против них, и стремились всемерно сократить вынужденную оперативную паузу, возникшую вслед за падением Моздока, подтверждает тот факт, что направляемая в калмыцкие степи на замену перебрасываемой под Моздок 370-й пехотной дивизии 16-я моторизованная дивизия была вынуждена задерживаться в пути по причине передачи всех запасов ее горючего (нехватку которого немцы уже начали ощущать в условиях растянувшихся в зоне наступления коммуникаций) спешно движущейся все к тому же Моздоку 13-й танковой дивизии [164, с. 154].
То же самое можно сказать и об усилении ударной группировки пехотными дивизиями 52-го армейского корпуса. В период стремительных прорывов танков Клейста в августе это соединение под командованием генерала Ойгена Отта серьезно оторвалось от мчащихся вперед танковых и моторизованных колонн 3-го и 40-го танковых корпусов [146, с. 462]. Но для форсирования Терека, удержания и расширения плацдармов и дальнейшего успешного наступления с них немцам было недостаточно сил одних вырвавшихся вперед танковых и моторизованных соединений – настоятельно требовалось пехотное усиление в виде дивизий 52-го армейского корпуса.
Однако во второй половине августа корпус Отта находился далеко в стороне от основного фарватера наступления армии Клейста, очень сильно отклонившись к востоку, в калмыцкие степи. Для возвращения оттуда к Моздоку – в район исходного сосредоточения для броска на Малгобек и далее на Грозный – ему требовалось время. Пехота 52-го корпуса, совершавшая в период, непосредственно предшествовавший началу битвы за Малгобек, многодневные марши под изнуряющим августовским солнцем в пыльных степях северо-восточной части Северного Кавказа, безусловно, была сильно измотана. Тем не менее даже без привлечения танковых сил 52-й корпус ухитрился овладеть Элистой 12 августа 1942 г. [146, с. 453]. Правда, героическая оборона столицы Калмыкии вынудила, против ожидания, задействовать силы обеих пехотных дивизий корпуса Отта. Вначале немцы рассчитывали взять Элисту разведывательными частями одной 370-й пехотной дивизии, далеко оторвавшимися от остальных сил корпуса, но затем вынуждены были привлечь и силы 111-й пехотной дивизии [164, c. 152]. Тем не менее взятие Элисты свидетельствовало о высокой боеспособности и прекрасной подготовке немецкой пехоты – как входившей в состав подвижных, так и воевавшей в «классических» пехотных дивизиях 1-й танковой армии.
Переброска пехотных соединений от границ Калмыкии к Малгобеку также произошла достаточно быстро. Уже 27 августа передовые части 52-го армейского корпуса прибыли на северный берег Терека – притом, что последние части входившей в корпус 370-й пехотной дивизии сдали свои позиции под Элистой сменившей их 16-й моторизованной дивизии только двумя днями ранее. Последние же части 370-й пехотной дивизии прибыли под Малгобек только к 10 сентября, спустя полторы недели после начала сражения [296, f. 171].
