В мае 1996 года аудитор компании «Сумитомо» сообщил о подозрительной сделке, проведенной через иностранный банк. Объем сделки был невелик, но следы вели к Ясуо Хаманаке. В корпорации «Сумитомо» поначалу сочли, что речь идет о каких-то мелких финансовых нарушениях. 9 мая Ясуо неожиданно повысили в должности, отстранив от непосредственной биржевой деятельности.
Во многом благодаря усилиям Хаманаки, сотрудничавшего с большим количеством торговых домов и компаний (в первую очередь китайских и американских), цена тонны меди с трехмесячной поставкой на Лондонской бирже металлов в мае месяце достигала невероятных высот: 2700–3000 долларов за тонну. Это по меньшей мере в полтора раза выше ее реальной цены. Разумеется, так долго продолжаться не могло. Вопрос состоял лишь в том, когда начнется обвал котировок и что станет импульсом для его начала. В подобные периоды нестабильности на рынке резко активизируются профессиональные биржевые игроки.
Канадский торговец металлом Херберт Блэк заявил о том, что резкое падение цен на медь 6–7 июня (котировки трехмесячных контрактов всего за несколько часов упали более чем на 300 долларов за тонну) было вызвано его агрессивной игрой на понижение. Блэк начал усиленно сбрасывать медные контракты 17 мая, почувствовав, что рынок морально готов к падению. Побудительным мотивом для него стало желание охладить «чересчур разгоряченный» медный рынок и вернуть цены к реальному уровню. Не встретив ожидаемого сопротивления, он продолжил свою игру 20 мая. Поскольку результат превзошел все ожидания, Блэк продавал до тех пор, пока не случился полный обвал котировок. Однако аналитики главной причиной падения цен назвали заключенную в начале июня крупную сделку, в которой одной из сторон выступили три американских фонда – «Квантум» Джорджа Сороса, «Тайгер» Робертсона и «Америкэн айрон энд метал», а другой – японская компания «Сумитомо» и нью-йоркская «Глобэл метал».
5 июня 1996 года Ясуо Хаманака раскрыл хитрости своей бухгалтерии руководству компании. В течение десяти лет ему удавалось подделывать документацию. Фактически он вел двойную бухгалтерию: в одном журнале отражал прибыль, а в другом убыток, который к моменту разоблачения, летом 1996 года, составлял 1,8 млрд долларов. Спустя три месяца ущерб равнялся уже 2,6 млрд долларов. Правда, в отличие от банка «Берингс» японскому гиганту с общими активами 50 млрд долларов банкротство не грозило.
Самое поразительное, Ясуо Хаманака после своих скандальных признаний какое-то время (а точнее с 5 по 13 июня) продолжать работать в «Сумитомо», а потом хоть и был уволен, но остался на свободе. Британские аудиторы, собирающиеся вылететь в Токио, заявили, что они будут расследовать обстоятельства медного кризиса и пока не намерены брать «интервью» (не говоря уже о проведении допроса) у Хаманаки. Однако они все равно не смогли бы с ним встретиться: трейдер исчез. Исчезновение виновника скандала только накалило страсти вокруг компании – кое-кто предположил, будто руководство «Сумитомо» укрыло Хаманаку в безопасном месте, чтобы не сболтнул лишнего. Одновременно появились слухи о том, что трейдер каким-то таинственным образом оказался в Лондоне (правда, не вполне понятно зачем). Все эти слухи только добавляли нервозности медному рынку, и без того находящемуся в состоянии истерики.
Скандал привел не только к полной дестабилизации медного рынка, но и бросили тень на другие крупные компании, занимающиеся добычей или торговлей медью. Руководство Лондонской биржи металлов обвинили в недостаточном контроле за действиями брокеров, которым позволено практически все.
18 июня 1996 года на пресс-конференции в Осаке вице-президент компании Хашимото опроверг слухи о причастности руководства «Сумитомо» к незаконным сделкам Ясуо Хаманаки, хотя бывшие партнеры медного трейдера – Чарльз Винсент и Эшли Леветт – свидетельствовали об обратном. Отсутствие реакции на тревожные сигналы вице-президент объяснил слишком большим доверием к Ясуо Хаманаке, ведущему менеджеру департамента по торговле цветными металлами.
В октябре 1996 года Ясуо Хаманака был наконец арестован токийской прокуратурой по подозрению в крупных махинациях на медном рынке и манипуляциях ценами на медь. Расследование показало, что на протяжении 1985–1996 годов ему удалось не только в 1,5 раза взвинтить мировые цены на медь, но и контролировать более 5 процентов мировых запасов этого металла.
Скандальная история с рекордными убытками одной из крупнейших японских компаний «Сумитомо», казалось, близилась к логическому завершению. Виновный Ясуо Хаманака найден, признался суду в содеянном и готовился понести заслуженное наказание. Руководство компании осталось незапятнанным. И вдруг неожиданный поворот – в начале 1997 года в отставку подал председатель «Сумитомо» Томиити Акияма. Для принятия сложного решения председателю компании потребовалось почти восемь месяцев.
Как заявил на пресс-конференции новый президент «Сумитомо» Кенджи Мияхара, отставка Акиямы и намерение последовать его примеру, высказанное еще двумя членами совета директоров, свидетельствуют о «чувстве ответственности за скандал». При этом он отметил, что ни Акияма, ни непосредственный начальник Хаманаки, также собирающийся подать в отставку, ничего не знали о махинациях трейдера и безгранично доверяли ему. Сам Томиити Акияма сказал журналистам, что этим шагом он «хочет положить конец скандалу», а не ушел раньше просто потому, что новый глава компании Мияхара нуждался в его поддержке.
В 1997 году токийский суд признал Ясуо Хаманаку виновным в мошенничестве и подлоге и выпустил под залог в 50 млн иен. С тех пор судебный процесс, тянувшийся больше года, состоял исключительно из дебатов по вынесению приговора.
Адвокаты обвиняемого напирали на то, что большую часть своей прибыли от незаконных сделок на Лондонской бирже металлов трейдер использовал для покрытия потерь своей компании. Долгое время операции Хаманаки приносили компании такие огромные прибыли, что корпорация фактически предоставила ему полную свободу действий. В ходе процесса «Сумитомо» отрицала свою осведомленность о махинациях Хаманаки, якобы обманувшем «полное доверие руководства».
Удивительно, но ни следствию, ни суду не удалось выяснить, каким образом почти десять лет Хаманаке, обладающему сверхъестественной интуицией в развитии движения и тенденции рынка, удавалось не только осуществлять, но и безупречно скрывать свои манипуляции. Хаманака настолько умело составлял фиктивные финансовые отчеты и оперировал поддельными документами, что следствию посчастливилось вскрыть лишь одну крупную аферу с его участием на сумму 770 млн долларов. Деньги на ее осуществление он снял со счетов гонконгского представительства «Сумитомо». Хаманака был также признан виновным и в подделке банковских документов в 1993–1994 годах с целью получения незаконных займов для компенсации понесенных «Сумитомо» потерь.
На заключительном слушании суд вынес частное определение деятельности компании, которая оказалась неспособной контролировать своих сотрудников и нанесла урон имиджу японских бизнесменов: «Приоритеты, которых придерживался Хаманака, – это, прежде всего, нажива за счет незаконных прибылей. И весьма прискорбно, что “Сумитомо” не несет за это ни малейшей ответственности».
Обвинение требовало для Хаманаки сначала максимального срока (пятнадцать лет), а затем десять лет тюремного заключения. В 1998 году бывший хозяин медной горы Ясуо Хаманака был приговорен Токийским окружным судом к восьми годам тюремного заключения за подлог и мошенничество.
«Хопер» – отличная компания. От других
7 сентября 1994 года. Пункт «Торфяновка» на границе с Финляндией. Сотрудниками Выборгской таможни задержан гражданин Финляндии Вячеслав Гусев. Под сиденьем его автомобиля обнаружена сумка. В ней – восемь банковских полиэтиленовых упаковок, в каждой по сто тысяч долларов США. Гусев показал, что является охранником и валюту должен был вывезти в Израиль по поручению своего хозяина – Льва Константинова – президента финансовой компании «Хопер-Инвест».
История «Хопра» началась в далеком 1991 году, когда двадцатилетний житель Волгограда Лев Константинов открыл торгово-закупочный кооператив. Его мама – Лия Львовна – энергичная дама, кандидат наук, преподаватель института физкультуры – «выбила» два банковских кредита. Но очень скоро деятельностью «Хопра» и невозвращенными кредитами заинтересовался отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Тогда с помощью связей Лии Львовны скандал удалось замять.
Позже к семейному дуэту Константиновых присоединились еще один родственник Тагир Аббазов, выпускник консерватории, трубач, и Олег Суздальцев, в прошлом слесарь. Всех их объединяло страстное желание побыстрее разбогатеть. Поначалу они поставляли астраханские помидоры в Москву, занимались куплей-продажей различных товаров. В общем, обычный бизнес для начала девяностых. Дело закрутилось, и вскоре «Хопер» уже имел целую сеть магазинов в Волгограде. Появились свободные деньги. Куда их вложить? Однажды Лев Константинов увидел рекламу «РДС» («Русский Дом Селенга» – первая финансовая пирамида в России). Сдал туда 200 рублей и понял: ему это нравится! В отношении «РДС» он построил целую структуру промышленного шпионажа. Внедрил туда людей, перекупил сотрудников.
