1) 12 экземпляров 3-х линейной винтовки подъесаула Токарева,
2) 10 экземпляров 6,5-мм винтовки полковника Федорова,
3) 10 экземпляров 3-х линейной винтовки г-на Браунинга.
…Так как во время произведенных Комиссией опытов ни одна из вышеперечисленных систем решительных преимуществ перед другими не обнаружила, по всей вероятности придется заказать каждого образца по 150 экземпляров».
Об этих работах еще придется вспомнить позже.
ПУЛЕМЕТЫ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ
Потребность армии в вооружении определяло ГУГШ.
24 сентября 1910 г. Главный штаб отношением за № 4208 препроводил план снабжения армии пулеметами. В дальнейшем ГУГШ дало ряд дополнительных указаний по этому вопросу. В результате, по данным А.А. Маниковского, потребность в пулеметах исчислялась следующим образом:
В пехоте:
— 352 пулеметных команды 1-й очереди, по 8 пулеметов в каждой — 2816 шт.;
— 152 пулеметных команды 2-й очереди, по 8 пулеметов в каждой — 1216 шт.
В кавалерии:
— 32 пулеметных команды по 8 пулеметов в каждой — 256 шт.
Расчет пулемета «Максим» обр. 1910 г. на позиции. Пулемет — на треножном станке «Виккерс»
Закончить эту программу планировали к 1 января 1915 г.
Кроме того, по указаниям ГУГШ, полученным в разное время до начала мировой войны, должно было быть отпущено:
— в сформированную в апреле 1914 г. 4-ю финляндскую стрелковую бригаду на 4 команды 8-пулеметного состава — 32 шт.;
— Заамурскому округу пограничной стражи на 6 команд 4-пулеметного состава — 24 шт.;
— в 3 и 9-ю Сибирские стрелковые дивизии, назначавшиеся в гарнизон Владивостока, для доведения до нормы 2 пулемета на роту — 192 шт.;
— 10 % запаса военного времени — 454 шт.
Всего планировалось поставить 4990 пулеметов, из них 454 — в запас.
К июлю пулеметов в Русской армии имелось.
— 352 пулеметные команды 1-й очереди — 2816 шт.;
— 120 (вместо 152) пулеметных команд 2-й очереди — 960 шт.;
— 4 команды 4-й Финляндской стрелковой бригады — 32 шт.;
— 6 команд Заамурского округа пограничной стражи — 24 шт.;
— 32 команды в кавалерии — 256 шт.;
— в запасе — 69 шт.
Всего в войсках — 4098 пулеметов, в запасе — 69. Общая нехватка — 833 пулемета — падала на полки второй очереди и резерв. Но при одной 8-пулеметной команде на каждый пехотный и стрелковый полк четырехбатальонного состава и на каждую двухбригадную кавалерийскую дивизию (24 эскадрона) в среднем один пулемет приходился на 1000 человек. Что же касается упомянутых 3 и 9-й Сибирских стрелковых дивизий, то они к началу мировой войны имели лишь по одной 8-пулеметной команде.
Считалось, что при таких нормах снабжения «можно быть спокойными за пулеметное дело». В самом деле, русская пехотная дивизия на начало войны имела 32 пулемета, французская, германская и австрийская — по 24, русская кавалерийская дивизия — 8 пулеметов, французская — 6, при этом во французских войсках первой линии к началу войны не хватало 800 пулеметов. Перволинейные войска, которые, по данным на 1 марта 1914 г., могла выставить против России Германия, имели 2730 пулеметов (в среднем 1 пулемет на 495 человек), Австро-Венгрия — 1486 пулеметов (1 пулемет на 590 человек). Эти цифры показывают, что пулеметы накануне войны одинаково оценили — а точнее, одинаково недооценили — во всех странах, вступивших в войну. Равным образом ошибочно оценивали и характер, и длительность предстоящей войны, и напряжение сил, которого она потребует, и то значение, какое сыграет в ней «техника».
Соответственно, малы оказались и нормы запасов оружия и боеприпасов, что определялось также финансовым положением. Еще в 1908 г., с принятием в Русской армии патрона с остроконечной пулей, ориентируясь на опыт нескольких сражений Русско-японской войны, установили норму запасов: по 1000 патронов на винтовку в войсках, 1500 — в крепостях, 200 — в ополчении, по 75 000 — на войсковой пулемет, 30–50 тысяч — на крепостной. Всего — 3 346 000 000 штук, запланировали же около 3 миллиардов. Но к началу войны в запасах всех категорий имелось лишь 2 446 000 050 патронов.
В целом Русская армия вступила в войну, незначительно уступая своим противникам и союзникам по насыщенности армии современным вооружением и практически не уступая по характеристикам этого вооружения. Зато она сильно уступала им по своим промышленным возможностям. Мобилизационные запасы, копившиеся десятилетиями, намного превосходили все, что применялось в предыдущих войнах, но они были исчерпаны в первые месяцы, если не в первые недели войны. А потребности в вооружении и боеприпасах превзошли все ожидания и прогнозы.
В апреле 1915 г. ГАУ поставило вопрос о введении в полки второй пулеметной команды и доведении нормы пулеметов до 16 на каждый пехотный полк и 8 (одна команда) на каждый кавалерийский и казачий полк. С учетом необходимости пополнить передовые запасы ежемесячная потребность была исчислена в 800 пулеметов. Даже после уменьшения до 600 она оказалась в 15 раз выше, чем запланированная в 1910 г. (40 пулеметов в месяц). В мае 1915 г. ГУГШ утвердило соответствующее положение.
12 сентября уже военный министр А.А. Поливанов удвоил норму пулеметов и приказал довести ее до 2 на пехотную роту или до 32 на полк (в 4 раза против предвоенной). Требования командиров частей и соединений были еще выше. Но даже при 32 пулеметах на пехотный и 8 на казачий и кавалерийский полк требовалось:
— для доведения до нового штата 616 пехотных и 256 кавалерийских и казачьих полков — 19 564 пулемета,
— для снабжения 180 запасных батальонов — 720 пулеметов,
— 50 % общей потребности в запас — 10 886 пулеметов.
Пулеметный взвод с пулеметами «Максим» обр. 1910 г. на станках Соколова первоначального образца. Кавказский фронт Первой мировой войны
Всего требовалось подать в армию 31 170 пулеметов и выполнить это к 14 января 1917 г. Правда, к оговоренному сроку — началу января 1917 г. — потребность в пулеметах оказалась еще больше. Уже в 1916 г. раздавались требования дополнить пулеметные команды полков «переносными пулеметами на легких станках» при ротах. В середине 1916 года ГАУ определило годовую потребность в 22 000 пулеметов из расчета: 1) единовременная потребность — 17 200, из них на новые формирования и «для доведения до высочайше утвержденной нормы» в 32 пулемета на полк — 13 000, в запас — 3200, на пополнение до штата — 1000; 2) ежемесячные поставки по 400 штук — 4800. Главное Военно-техническое Управление (ГВТУ) военного министерства, кстати, на тот же период включило в свою потребность 102 «мотоциклета» с пулеметной коляской и 1042 с коляской для подвоза патронов.
С января 1915 г. войска начали присылать требования на патроны для винтовок и пулеметов в огромных количествах. Если до 1914 г. ежемесячная потребность военного времени оценивалась в 50 миллионов патронов, то в январе 1916 г. ее установили в 200 миллионов, а в 1917-м — 325 миллионов. Месячная потребность на один станковый пулемет в 1917 г. оценивалась в 10 000 патронов.
Оригинальная импровизация окопной войны — самодельный колесный станок для ружья-пулемета «Мадсен»
В первые же месяцы войны пришлось вспомнить о ручных пулеметах (ружьях-пулеметах) — поначалу в связи с все той же острой нехваткой пулеметов в кавалерии. Возвращали в части ружья-пулеметы «Мадсен». По словам генерала А.А. Маниковского, с началом войны «кавалерийские части, что называется, «с руками» рвали их у ГАУ». В 1915 г. ГАУ собрало в крепостях и через Петроградский склад передало фронтам еще пригодные «Мадсены», некоторые из них перед отправкой пришлось исправлять на Сестрорецком и Тульском заводах. Вскоре роль ружей-пулеметов выявилась яснее, как и проблема насыщения ими армии. Войска стали присылать все больше заявок на ружья-пулеметы, которые могли повсюду следовать в цепях пехоты, быстро занимать позицию и открывать огонь. От ружья-пулемета не требовалось «заливать» огнем позиции противника — достаточно было обстреливать очередями отдельные точки, где были замечены или могли находиться пулеметчики или стрелки противника. Ружья-пулеметы позволяли увеличить силу огня, одновременно сокращая число стрелков в цепи при наступлении, и «экономить» стрелков в передовых траншеях в обороне.
Кроме кавалерии и пехоты ружья-пулеметы понадобились «для вооружения воздухоплавательных аппаратов и речных броневых отрядов». 17 января 1915 г. Воздухоплавательный Отдел ГВТУ писал в ГАУ: «Для вооружения аэропланов необходимо спешно получить около 400 ружей-пулеметов. Из испытанных пулеметов оказались пригодными для этой цели ружья-пулеметы Льюиса и относительно пригодными ружья-пулеметы Мадсена». Но запас «Мадсенов» исчерпали меньше чем за год — в августе 1915 г. ГАУ сообщало, что в его распоряжении «ружей-пулеметов Мадсена ныне вовсе… не имеется». «Мадсены» уже «отработали» свое, наладить производство запасных частей к ним не удавалось. Порученное в начале 1917 г. мастерским Ружейного полигона Офицерской стрелковой школы изготовление частей «Мадсена» не было поставлено «ввиду приостановления в школе мастеров-оружейников всякого рода работ с наступлением революции» (имеются в виду февральские события 1917 года). Авиация заявляла, что «ружья-пулеметы Мадсена действуют плохо», и просила новых пулеметов.
