Та согласилась.
Когда же они остались в конторе вдвоем, следователь показал ей постановление об изъятии некоторых бухгалтерских документов, взамен которых временно вкладывались их копии.
— Я доверяю вам, Равиля, и прошу об этом пока никому не говорить.
Равиля все поняла. Документов было много, работали они до полуночи, а утром Аккулин срочно уехал в город.
Была пятница, а ему хотелось, не откладывая, доложить свои соображения прокурору, посоветоваться с товарищами и главное — показать документы ревизорам облпотребсоюза и получить у них консультацию. Ведь как бы ни был подготовлен следователь, специалисты в той или иной области подскажут ему такие детали, о которых он может и не знать.
Все свои дела он успел сделать в один день и даже договорился с руководством облпотребсоюза о проведении глубокой, квалифицированной ревизии сельпо.
«В Гродное выеду в понедельник, вместе с ревизорами, и сразу же приступлю к допросам», — так решил Аккулин. Но события заставили его изменить планы.
* * *
В субботний вечер после кино в клубе были танцы. Расходились поздно. Проводить Насибу и Зину, работниц столовой, пошли большой компанией. По дороге пели песни. Ребята затевали возню, смех не умолкал на ночных улицах села.
Зина первой заметила неладное: в окнах конторы сельпо вспыхивали огоньки, мелькали тени. Вначале появилась мысль: «Воры!» Задержать, однако, никого не успели. Пока бежали к конторе, двое выпрыгнули из окна и скрылись. А, кроме них, там никого не оказалось.
Оставив для охраны четырех человек, остальные побежали на квартиру участкового. Запыхавшись, перебивая друг друга, они возбужденно рассказывали о случившемся.
Во втором часу ночи Аккулина разбудил настойчивый телефонный звонок.
— Докладывает старший оперуполномоченный райотдела милиции, — услышал он знакомый голос. — В Гродном обокрали кассу сельпо. Через десять минут заедем за вами.
Выпрыгнувшая из машины служебно-розыскная собака быстро веяла след, повела за собой проводника.
Тем временем Аккулин попросил участкового пригласить тех ребят и девушек, которые первыми прибежали к конторе, вызвать кассира и потом вместе с работником уголовного розыска приступил к осмотру места происшествия. Касса, где хранились деньги, оказалась цела. При самом скрупулезном осмотре с применением научно-технических средств никаких следов взлома обнаружено не было. Кассир Ладова заявила, что денег у нее в кассе почти не оставалось: в пятницу она большую сумму отдала заготовителю Ишимбаеву.
В присутствии понятых она легко открыла сейф ключом. Деньги были на месте.
Значит, попытка ограбления исключается. Значит, документы… искали документы! Едва заметная улыбка промелькнула на лице следователя.
Осмотр продолжался. В протоколе пришлось отметить, что все документы находились в беспорядке: на столах, на полу и даже на улице у входа валялись раскрытые папки.
Не было лишь указано в протоколе, что многие папки оказались открытыми именно там, где взамен подлинных документов находились копии. Знал об этом один человек — следователь Аккулин. И он понял, что кое в чем успел опередить преступников. Теперь уже вряд ли что они смогут сделать, чтобы замести следы. Однако одной этой уверенности еще было не достаточно. Ведь он пока не мог ответить на вопрос, кто же побывал ночью в конторе сельпо.
Беседа с теми, кто заметил неясные тени, ясности в дело не внесла: разглядеть ночных гостей не успели. Правда, молодой паренек, рабочий совхоза, как-то не очень уверенно высказал мысль: один из убегавших был похож на его соседа, бухгалтера сельпо Валетова. Но тут же поправился, что мог и ошибиться.
Ничего не дало и применение служебно-розыскной собаки. Пробежав около трех километров, она потеряла след.
Кто был ночью в конторе? Кто именно заинтересован в уничтожении документов? Что смогли унести? Эти мысли не оставляли Аккулина.
Он снова поехал в село, вместе с ревизорами из облпотребсоюза и инженером-строителем. Им поручено проверить все бухгалтерские операции по списанию материалов на строительство чайной, а заодно и операции по продаже железа заводу. Так ведь и непонятно пока, откуда в сельпо оказались излишки дефицитного в сельской местности листового железа?
А пока Аккулин ближе знакомился с работниками сельпо.
* * *
В дверь кабинета негромко постучали. Вошел высокий, средних лет мужчина с темным, испитым лицом.
— Прораб Ясков по вашему вызову явился.
Аккулин знал про него, что Ясков с женой и маленьким сыном сравнительно недавно приехал в Гродное, назвался строителем, снял небольшую квартиру и попросил работу.
В сельпо его приняли охотно. Несколько месяцев назад здесь утвердили смету, а руководить строительством чайной было некому. Правда, в трудовой книжке содержались не весьма лестные записи о причинах его увольнения с предыдущих мест работы. Но к этому придираться не стали. Нужен прораб, а где его найдешь? Пусть работает, а там посмотрим. На частые шумные пьянки Яскова и даже на то, что пьяным он бывал и на работе, внимания не обращали. Работа кипела, сновали машины, возили строительные материалы, а что скрывалось за всем этим — никого не интересовало.
— Садитесь, Григорий Тимофеевич, — пригласил его Аккулин, — разговор у нас с вами будет долгий. На днях вы подписали акт о том, что контрольный обмер материалов, израсходованных на строительство чайной, инженер произвел при вашем участии. А сейчас познакомьтесь с заключением ревизоров. Материалов израсходовано в несколько раз меньше, чем отпущено из магазина сельпо и списано бухгалтерией по вашим отчета. Где же остальные стройматериалы на двадцать тысяч рублей
Ничто в лице Яскова не выдавало волнения. Помедлив немного, он ответил:
— А я никуда его и не девал. Растащили скорее всего. Ведь на строительные материалы все зарятся, а охраны не было.
— Почему же вы включили эти материалы в отчет, как израсходованные на объект?
— Ну, что же, в этом я виноват, халатность моя, за нее придется отвечать.
Опять эта настойчивая «халатность». Следователю вспомнилась встреча с Лебедовским.
Аккулин все больше и больше убеждался, что перед ним организованная группа жуликов. Ясно было и другое: так просто они не сдадутся, хотя неудавшаяся попытка уничтожить изобличавшие их документы несколько охладила пыл мошенников.
И все же Ясков долго и настойчиво старался убедить следователя в том, что к работе он относился честно, старался изо всех сил, а если пил, то нечасто и немного, и только на заработанные деньги.
Аккулин его прервал:
— Вы утверждаете, что все материалы по фактурам магазина, в которых имеется ваша роспись, вы действительно получили?
— Да, получил. Все подписи в фактурах мои, подлинные. Чего ж тут отрицать! Получил все сполна. Да вот растащили…
— Вы, Григорий Тимофеевич, зря обижаете людей. Вот взгляните на акт бухгалтерской ревизии, полистайте документы: на шестой странице есть сличительная таблица. Прочитали? Там ведь ясно сказано, что такого количества железа, которое значится отпущенным на строительство чайной, в магазин вообще не поступало. О какой уж «честности» тут можно речь вести? Ведь фактуры-то вы подписывали бестоварные, не получили вы столько железа я других стройматериалов, а значит, воровать-то у вас было нечего… Вот так-то. И ознакомьтесь с постановлением об аресте.
Ясков вздрогнул, он не ожидал такого. Долго и внимательно читал постановление, а затем быстро поставил на нем свою размашистую роспись. В кабинет вошел молодой человек в милицейской форме. Это был участковый уполномоченный, тот самый, которому ночью сообщили о «ворах» в конторе сельпо.
— Ваше указание исполнено, — обратился он к Аккулину, — Моминов арестован.
— Как он?
— Ругался отчаянно, угрожал, — возбужденно говорил Хаким Назиров. Кричал, мол, вы и прокурор, санкционировавший его арест, будете отвечать. Жена его, Камиля, плакала…
— Да, жаль Камилю, хорошего ничего она не видела. Говорят, как прислуга при нем была… Завтра к полудню доставишь Моминова на допрос. А сейчас, Аккулин взглянул на часы, — сейчас прибудет грузовая машина: председатель райпотребсоюза направил. Возьми своих ребят — дружинников, которые покрепче да посильнее, пригласи понятых и отправляйся на обыск к Моминову и Яскову. Вот санкция прокурора. Все ценное имущество изымите, погрузите и сдайте на склад райпотребсоюза. Смотрите повнимательнее, чтобы не обвели вас вокруг пальца.
Продолжительно зазвонил телефон. Аккулин снял трубку и услышал голос прокурора области:
— Здравствуй, Макаш Акимович. Есть новость. Сегодня мне звонил прокурор города. Поручение о проверке движения листового железа на литейно-механическом заводе выполнено; там оказалось все в порядке: ни недостачи, ни излишков. На днях заканчивает работу технологическая экспертиза. Ты оказался прав: выявляются нарушения и самого процесса, и норм расходования железа на заводе. А это создавало неучтенные излишки на складе. Заведующего складом завода пока допрашивать не стали. Лучше будет, если ты сделаешь это сам. Приезжай послезавтра, кстати, и выходной день проведешь дома. К тому времени и акт экспертизы будет готов.
