биографию.
Когда через несколько лет Валерий Черкасов по-
гиб в автокатастрофе, Юрий Лебедев позвонил мне, мы помолчали. Почему земля забирает самых краси-
вых и могучих мужчин, которых так мало в России?
Через некоторое время Юрий Лебедев перебрался
в Нижний, стал вице-губернатором, а затем выиграл
выборы мэра Нижнего Новгорода с удивительным де-
визом: «Летящий лом не остановишь!». Он был мэ-
ром четыре года, а потом опять начал жизнь с белого
листа.
Судьба по-прежнему испытывает его на проч-
ность. Мы редко встречаемся, хотя, смею надеяться, по-прежнему рады видеть друг друга. Его зычный ве-
селый голос не изменился, хотя давно выросли доче-
ри, и внучка стала вполне взрослой девушкой.
НИНА ЗВЕРЕВА 108
А у меня осталось странное чувство, что в Шаху-
нье без Лебедева стало скучно, тихо. Обычно. Никто
уже не пытается взбить масло лапками. Впрочем, это
мое сугубо личное мнение.
Просто в моей жизни был такой особенный че-
ловек — Юрий Лебедев, глава Шахунского района.
И эта встреча осталась со мною. Навсегда.
Как меня обули
в Германии
Это грустная история, но у каждого из нас в жизни
случались такие моменты, когда от стыда хочет-
ся умереть. Такие уроки запоминаются навсегда, не правда ли?
Так вот. Много лет назад, в 1994 году, я впервые
в жизни была приглашена в качестве члена офици-
альной делегации Нижегородской области в Герма-
нию — именно тогда у нашей области появился по-
братим — Земля Северный Рейн — Вестфалия.
Я только что была избрана депутатом законода-
тельного собрания, где оказалась единственной жен-
щиной, что предопределило включение меня в состав
делегации, так как надо было продемонстрировать
Европе, что у нас тоже имеются политики-женщины.
В составе делегации были депутаты, бизнесмены, даже
митрополит Нижегородский и Арзамасский Николай.
Возглавлял делегацию губернатор Борис Не-
мцов — молодой, веселый, уверенный. К нему в то
НИНА ЗВЕРЕВА 110
время в мире был огромный интерес — город стал
открытым и претендовал на звание третьей столицы
России.
Организатором нашего визита со стороны Герма-
нии был настоящий породистый немец, фамилию
которого я забыла, да это и не важно. Этот человек
в свое время был директором компании «Люфтганза», а выйдя на пенсию в 60 лет, занялся большой полити-
кой. Его в Германии хорошо знали, уважали, его имя
открывало разные высокие двери, включая кабинет
канцлера Германии. Он был изысканно одет — тон-
кий свитер, клетчатый дорогой пиджак с налокотни-
ками из замши, шерстяные тонкие брюки и шикар-
ные узкие ботинки из светлой кожи в тон пиджаку.
Назовем его Куратор. Куратор очень волновался за со-
блюдение всех формальностей и приличий, которые
наша делегация непрерывно и радостно нарушала.
Он инструктировал Немцова — как заходить в ка-
бинет и какие первые слова принято говорить, а Бо-
рис делал все с точностью до наоборот, но надо чест-
но признать, что переговорщикам с немецкой сто-
роны такая открытость и новизна поведения очень
нравилась.
Была у нашего Куратора еще одна проблема, кото-
рую, судя по его встревоженному лицу, решить было
еще сложнее, чем научить Немцова соблюдать фор-
мальности. И этой проблемой была я, то есть скорее
не я сама по себе, а мои белые сапоги. Была осень, шли дожди, и я выбрала обувь по погоде. Это были
надежные российские «мокроступы», в которых мне
было тепло, уютно и не мокро. Никакой другой обуви
у меня с собой не было, но я и не переживала. Я взяла
ПРЯМОЙ ЭФИР 111
с собой длинную белую кофточку, которая отлично
«подходила» к сапогам, и меняла только брюки и сви-
тера, иногда надевала юбку с блузкой, но поверх —ту же кофточку. И — те же сапоги на ногах. Представ-
ляете? Я ловила постоянный взгляд Куратора на сво-
их сапогах и старалась их мыть почаще.
И все же он не выдержал и однажды перед очеред-
ным высоким приемом ко мне подошли двое вежли-
вых немцев и пригласили пройти с ними. Куратор из-
далека сделал мне кивок, который не оставлял шан-
сов на спасение. Меня привезли в шикарный обувной
магазин, сняли «слепок» с моей ноги (там был такой
состав — опускаешь ногу, и сразу ясен и размер, и особенности стопы). Мне даже не дали пройтись
по магазину — и правильно, так как я поглядела бы
на цены и тут же сбежала бы!
Очень быстро продавцы принесли несколько пар
потрясающей тонкой кожаной обуви — туфли, боти-
ночки, легкие летние лодочки — и предложили вы-
брать любые две пары. Мне сказали, что за покупку
платит Куратор. Я прижала к себе коричневые лай-
ковые ботинки и черные удобные туфельки — такие
мягкие, что в это невозможно было поверить.
Переобувалась я в этом же магазине и старалась
не смотреть, как упаковывали мои любимые сапоги
в фирменную немецкую коробку. Зато было приятно
видеть улыбку на лице достойного джентльмена, ког-
да он встретил меня на пороге очередной мэрии, где
ждали нашу делегацию.
Кофту, кстати, я тоже больше не надевала — Кура-
тор мне шепнул, что вечером дамы не должны носить
белый цвет. Да и разонравилась мне эта кофта!
НИНА ЗВЕРЕВА 112
Все свои небольшие командировочные деньги
я оставила в шикарном немецком магазине, где ста-
ралась купить «правильные» одежки. Вот только ког-
да я вернулась в Россию, они мне показались такими
скучными, что я их быстро раздарила подругам.
И продолжила свой путь к поиску собственного
стиля.
Клинтон
Как-то в начале 90-х ночью в нашей нижегородской
квартире раздался звонок. Звонил Александр Люби-
мов. Мы с ним были хорошо знакомы еще со времен
«Взгляда».
— Нина, ты нам нужна. Телекомпания «ВИД» го-
товит прямой телемост с Клинтоном во время его
визита в Москву. Мы хотим сделать точку в Нижнем.
Ты готова провести прямой телемост?
— Конечно, с удовольствием! (Хорошо, что он
не видит выражение моего лица!)
— О,кей! Подробности чуть позже, готовься.
И я готовилась! Больше всего думала о прическе
и одежде, так как понимала, что этот прямой теле-
мост покажут крупнейшие телекомпании мира. До-
говорилась с парикмахером, купила красивую ко-
лючую шубку (дело было зимой). А тут еще в Ниж-
нем Новгороде появилась первая сотовая компания
и первый сотовый телефон — тяжелый, килограмма
на полтора. Ребята из этой компании предложили
мне общаться не только по телемосту, но и немнож-
НИНА ЗВЕРЕВА 114
ко по телефону («продакт плейсмент» 90-х). Все это
было немного странно и непривычно, но я согласи-
лась, кажется, даже бесплатно.
Мои резоны были понятны — я очень боялась.
Никаких наушников у меня не было, и я надея-
лась, что по этому телефону смогу — если вдруг
что-то не так — связаться с Сашей Любимовым.
Кого пригласить из нижегородцев для общения
с раскованным и красивым американским президен-
том, решать приходилось мне самой.
Я пригласила наших бизнесменов, молодого мэра, а также простых нижегородцев, которые с интересом
прогуливались мимо наших камер.
Все в напряжении ожидали прямого включения.
Вдруг пошел снег! Моя прическа стала «таять» на гла-
зах, шубка покрылась снегом, ноги замерзли, люди
устали, а нас все не «включали».
На больших экранах мы видели роскошного
президента Америки и телемосты из других горо-
дов. Операторы знаками показывали мне, что вот
еще чуть-чуть, и мы в эфире… Но опять шел разго-
вор в студии в Москве, и меня охватило полное от-
чаяние.
Мокрые волосы, мокрая шуба, холодно, люди во-
круг смотрят на меня как на обманщицу, самые ин-
тересные из приглашенных развернулись и ушли.
В моей руке тяжеленный «сотовый» телефон, кото-
рый не работает (что-то случилось с сигналом)! Рас-
статься с ним я не могла, так как надежда не покида-
ла меня до последнего.
И вдруг мы увидели себя на экране! Шок, расте-
рянность. До окончания программы оставалось всего
ПРЯМОЙ ЭФИР 115
10 минут. Я встряхнулась, улыбнулась и сообщила
Клинтону:
— А мы тут совсем замерзли! Спасибо, что дали
возможность высказаться, а то у ваших дипломатов
