Только поднял телефонную трубку, внизу передо мной, там, где находился передний край обороны 62-й морской бригады, разрывая утреннюю тишину, началась канонада. Так, опередив нас на полчаса, противник рано утром 6 сентября перешел в наступление» [71, с. 114].
В 5:30 утра противник предпринял мощную артподготовку, в которой, по оценкам советских командиров, приняла участие артиллерия всех четырех дивизий, наступавших на Малгобек – 3-й и 13-й танковых, 111-й и 370-й пехотных. А в 6 часов утра позиции 62-й морской стрелковой бригады подверглись мощному авианалету двух групп пикирующих бомбардировщиков Ju-88. Лишь после этого в движение пришли наземные части противника [70, с. 44].
Немцы применили испытанный способ тарана оборонительных рубежей противника массированными ударами больших групп танков при поддержке авиации. Данная тактика давала им большое преимущество во всех крупных наступательных операциях первого периода войны – в Польше, на Западе и Балканах, а также на протяжении всего первого года операции «Барбаросса». Не являлось исключением и начало летней кампании 1942 г. Именно благодаря широкому применению танковых и мотомеханизированных войск в сочетании с плотной поддержкой штурмовой и бомбардировочной авиации на фоне завоевания господства в воздухе истребителями люфтваффе немцам удалось в кратчайший срок выполнить задачи первого этапа операции «Блау» – прорыв через Донбасс к Ростову, овладение этими «воротами на Кавказ» и дальнейшее стремительное наступление на юг и юго-восток – к перевалам Большого Кавказа, Новороссийскому проходу и, самое главное, к нефтяным месторождениям Северного Кавказа – важнейшему военно-стратегическому «призу» летней кампании 1942 г.
Немецкое наступление на Вознесенскую с рассвета 6 сентября началось весьма внушительными силами – до 60 танков при поддержке полка пехоты из состава боевых групп Херфурта и Гомилле [11, л. 24]. Его целью стал поселок Красная Горка, расположенный у дороги Моздок – Вознесенская и одноименная высота, господствовавшая над окрестностями [70, с. 40]. Характерно, что в данном случае оценки численности брошенных в бой противником в тот день сил в описаниях непосредственных очевидцев и участников событий с советской стороны совпадают с содержанием штабных документов – уже цитировавшийся В. П. Савельев называет цифру 65 танков, атаковавших позиции бригады Кудинова [72, с. 14].
В этот раз немцы впервые с момента начала боев под Малгобеком применили эшелонированную атаку. В первом эшелоне шли танки 13-й танковой дивизии (2-й батальон 4-го танкового полка) при поддержке одного батальона 117-го пехотного полка 111-й пехотной дивизии [164, с. 186]. Именно силы первого эшелона – в совокупности до 30 танков при поддержке пехоты – обрушились на позиции советских войск у Красной Горки сразу после завершения авиа налета в седьмом часу утра 6 сентября [70, с. 47].
Однако первая атака (скорее ее можно назвать разведкой боем) утром 6 сентября была отбита 62-й морской стрелковой бригадой полковника Кудинова сравнительно легко. Наступающие сразу встретили мощное противодействие советских огневых средств, в том числе и гвардейских минометов «катюша» (или, как их называли гитлеровцы, – «сталинских органов»). При этом вновь очевидна стала важность контроля над господствующими высотами, с обеих сторон нависавшими над дорогой Моздок – Вознесенская, ставшей основной магистралью немецкого наступления. С их гребня советская артиллерия, устроившая здесь чрезвычайно выгодные позиции, имела возможность поражать наступающие танки и мотопехоту противника на значительном удалении и эффективно сковывать его маневр. Оборонявшиеся части 62-й морской стрелковой бригады хорошо укрепили свои линии, надежно зарывшись в землю.
По опыту боев 4 сентября было улучшено и положение дел в связи и взаимодействии разных родов войск – в одном окопе теперь должны были находиться командир стрелкового и приданного или поддерживающего артиллерийского подразделений [72, с. 14]. Хотя такая практика была, с одной стороны, рискованной (поскольку одним попаданием снаряда или бомбы могло быть обезглавлено сразу два подразделения и серьезно нарушено управление), все же она была весьма действенной в плане координации усилий разных родов войск, что сразу отразилось на характере и итогах боев 6 сентября.
Хорошо подготовились к отражению немецкого наступления и поддерживавшие 62-ю бригаду артиллерийские части. Была создана эшелонированная противотанковая оборона, включавшая артиллерийский дивизион 62-й бригады, 98-й и 68-й тяжелый артиллерийские полки, 47-й истребительно-противотанковый дивизион. Позиции советских артиллеристов были так искусно замаскированы на поросших кустарником северных скатах Терского хребта, что даже после начала обстрела боевых порядков атакующих противнику было трудно обнаружить, откуда велся огонь, что и констатируют немецкие документы [222, f. 321].
Срыв первой атаки вскоре после 9 утра привел к перегруппировке и вводу в бой уже второго эшелона группы Херфурта в составе подразделений 201-го танкового полка 23-й танковой дивизии, при поддержке остальных сил 117-го пехотного полка.
16 танков атаковали правый фланг 3-й роты 2-го стрелкового батальона бригады Кудинова. Еще сложнее было положение на левом фланге, где атакующую, прижимаясь к броне, немецкую пехоту не удалось отсечь от танков, добравшихся до позиций обороняющихся. Автоматчики 117-го полка, ворвавшиеся в советские окопы, сошлись здесь в рукопашной с моряками Кудинова. Танки Гомилле прорвались через позиции 2-го и 3-го батальонов бригады Кудинова [70, с. 50]. Передовой взвод младшего лейтенанта Воронова был почти полностью уничтожен, но сумел сильно задержать атакующих. Продвинуться вглубь пехота группы Херфурта не смогла. Между тем прорвавшиеся через траншеи танки были уничтожены в глубине обороны артиллерией 98-го полка и 47-го артдивизиона [70, с. 52].
Таким образом, даже ввод немцами в бой сил второго эшелона (который вообще-то предназначался для усиления атаки и развития успеха после выполнения первоначальной задачи передовыми силами) не принес ожидаемого результата. Бойцы бригады Кудинова, эффективно поддерживаемые артиллеристами и летчиками, дали танковому натиску противника столь же уверенный отпор, как и в ходе отражения первой атаки. В 9:50 из боевых порядков атакующих войск в штаб 52-го армейского корпуса стали поступать первые донесения о провале наступления. Как указывается в отчете штаба корпуса, танки противника напоролись на ведущийся с разных направлений огонь советской противотанковой артиллерии всех калибров. Немецкая пехота, также попав под плотный огонь со всех сторон, вынуждена была залечь [222, f. 321]. Советская оборона севернее Вознесенской оказалась неожиданно прочной.
Успеху оборонительных действий советских наземных сил немало способствовала ситуация в воздухе над полем боя. Несмотря на переброску сил немецких дивизий на южный берег Терека и развертывание массированного наступления на Вознесенскую, вторая составляющая блицкрига – столь же массированная поддержка с воздуха наземных войск авиацией люфтваффе – на сей раз отсутствовала. Зато все силы 4-й советской воздушной армии были брошены на ликвидацию прорыва в районе Вознесенской. 6 сентября авиаторы совершили 460 самолето-вылетов. Советские истребительные и штурмовые части совершали в день по 4–5 вылетов. Штурмовики и истребители, вооруженные пушками и реактивными снарядами, снижаясь до высоты 10–15 метров, в упор расстреливали и поджигали вражеские танки. Сообщается об уничтожении при этом 14 немецких танков; в воздушных боях было сбито 11 «Мессершмиттов» и один «Фокке-Вульф-189» [77, с. 178].
Подготовка новой немецкой атаки началась в 11:30. Боевые порядки моряков Кудинова подверглись сильному артиллерийскому обстрелу, а также ударам с воздуха [71, с. 114].
Около полудня 6 сентября полковник Херфурт попытался вновь бросить застрявшие севернее Вознесенской части своей боевой группы вперед. Удар наносился на более узком фронте – на участке шириной не более 4 км. На сей раз, по советским оценкам, в атаке участвовало около 100 танков [70, с. 57], хотя с учетом потерь, понесенных немцами в утренних атаках, эта цифра представляется несколько завышенной.
Почти втрое увеличив по сравнению с утренним натиском число атакующих боевых машин, немцы сумели на ряде участков перемахнуть своими танками линию траншей. Однако вызвать панику среди обороняющихся стрелков Красовского и морских пехотинцев Кудинова им не удалось. Несмотря на то что некоторые из прорвавшихся в глубь обороны танков, развернувшись на 180 градусов, начали утюжить траншеи и окопы, стремясь проложить дорогу своим пехотинцам, зарывшиеся в землю советские стрелковые части ярко продемонстрировали в тот день, что явление «танкобоязни», столь характерное для советской пехоты в 1941 г., да и в летней кампании 1942 г., для них – вопрос неактуальный.
