Следовавшая за танками пехота почти повсеместно была вновь прижата к земле огнем в ста метрах от оживших окопов. Тем не менее на ряде участков наиболее решительным из атаковавших пехотинцев Херфурта удалось пробиться сквозь свинцовую метель, которая неслась им навстречу с советских позиций, и ворваться в советские окопы. Ряд советских подразделений дрался в полуокружении (среди них взвод лейтенанта Виктора Бойцова; отделение сержанта Абита Сарманова, который пал смертью храбрых в этом бою, поднимая своих бойцов в контратаку [70, с. 54–55]).
Бой достиг крайнего ожесточения – тут и там из окопов неслись хлопки рвущихся ручных гранат, лязг прикладов и ножей, прорывающиеся сквозь грохот боя выкрики сцепившихся в рукопашной. В ближнем бою участвовала не только пехота обеих сторон – на некоторых танках, ползавших среди обваливающихся под их гусеницами окопов, раскрывались люки, и из них летели вниз ручные гранаты, швыряемые немецкими танкистами, – так они стремились помочь товарищам, прижатым к земле автоматно-пулеметным огнем, и заодно отогнать от своих машин набросившихся на них советских охотников за танками, вооруженных бутылками с горючей смесью, взрывчаткой и противотанковыми гранатами [70, с. 55].
Между тем прорвавшиеся за линию траншей танки майора Гомилле постарались совершить отчаянный бросок к окраине Вознесенской через позиции советской артиллерии. Сделать это удалось немногим – расчеты многочисленных, отлично замаскированных тяжелых орудий 68-го и 98-го артполков, прекрасно пристрелявшие местность и стоявшие надежным заслоном позади сорокапяток противотанкового дивизиона 62-й морской бригады, действовали спокойно, хладнокровно и с убийственной точностью. Хотя особой точности от них и не требовалось – тяжелые снаряды, выпущенные 152-мм гаубицами, «выбивали» немецкие средние танки даже без прямого попадания. И. П. Рослый приводит случаи, свидетелем которых он был в тот день, когда близкие разрывы таких снарядов выводили из строя ходовую часть танков, а с некоторых машин срывали «с корнем» башни [70, с. 59].
Отдельным танкам группы Гомилле все же удалось прорваться до крайних домов на северной окраине Вознесенской, и их экипажи даже отправляли донесения о том, что высоты севернее станицы захвачены. «Однако во второй половине дня стало очевидно, – мрачно констатирует отчет штаба 52-го армейского корпуса, – что наступление безнадежно застряло» [222, f. 321]. В 16:00 из группы Гомилле пришла радиограмма о том, что правое крыло 2-го танкового батальона в 15:25 напоролось на мины и мощную противотанковую оборону. Радиограмма завершалась словами о том, что «дальнейшее продвижение в настоящее время невозможно» [247, f. 316].
Таким образом, несмотря на отчаянный натиск переправившихся немецких войск, Северная группа войск достаточно цепко держала оборону против немецких плацдармов на южном берегу. Однако этим дело не ограничилось. Советским соединениям под Вознесенской 6 сентября удавалось не только сравнительно успешно обороняться, но и с разной степенью эффективности контратаковать.
После полудня 6 сентября ряд сильных контратак последовал во фланг прорывавшейся к Вознесенской боевой группы Херфурта – ударного кулака немецкой группировки на плацдарме. По приказу командира корпуса генерала Рослого эти контратаки предприняли части 10-й стрелковой бригады полковника Бушева [71, с. 106].
В результате начавшегося контрудара группы Бушева, по признанию немецкой стороны, возник местный кризис, для ликвидации которого противнику пришлось срочно – что называется, на ходу – менять рисунок своих наступательных действий [222, f. 321].
Вначале части 11-го гвардейского стрелкового корпуса, оборонявшиеся северо-восточнее Вознесенской, атаковали левый фланг боевой группы Херфурта. Затем атакам подвергся и правый фланг немецкого вклинения. Одновременно командарм Коротеев, связавшись с командующим Северной группой войск генералом Масленниковым, прислал на подмогу сражающимся в районе Вознесенской гвардейцам Рослого большую группу штурмовиков Ил-2. Наконец, завершающим аккордом стал залп «неприкосновенного запаса» командира 11-го гвардейского корпуса – «катюш» 50-го полка гвардейских минометов. Выдвинувшись на перевал Терского хребта во время налета штурмовиков на немецкие боевые порядки, «катюши» обрушили приводящий в трепет шквал своего огня на немецкие войска сразу после того, как закончили работать «Илы» [71, с. 115].
Все эти слаженные и эффективные действия различных родов советских войск в совокупности привели к тому, что противник стал постепенно откатываться сперва на флангах, а затем и по всей линии соприкосновения. С наступлением темноты советские части, атаковавшие фланги боевой группы Херфурта, фактически окружили ее [222, f. 321].
Одновременно советские силы добились успеха и на крайнем правом фланге противостояния. К вечеру 6 сентября окончательно был ликвидирован вспомогательный плацдарм в районе Мундар-Юрта. 389-я советская стрелковая дивизия, овладев лесом севернее Мундар-Юрта, вышла на южный берег Терека и закрепилась там [11, л. 24].
8-я гвардейская стрелковая бригада вела частью сил бой в районе Нижний Бекович. Во второй половине дня 6 сентября на стыке 111-й и 370-й немецких дивизий она прорвалась (правда, небольшими силами) вплоть до берега Терека, заняла попутно Нижний Бекович и тем самым нарушила локтевую связь между плацдармами немцев у Кизляра и Предмостного [294, f. 313].
Хотя вспомогательный плацдарм, созданный немцами в первый день наступления 1 сентября, и выполнил в целом свою роль – отвлек внимание советского командования от основного плацдарма, образованного на второй день в районе Предмостного, его ликвидация все же была ощутимым оперативно-тактическим успехом советской стороны. Во-первых, это сужало пространство для маневра действующей на южном берегу группировки противника, заставляло ее воевать в стесненных, лишенных оперативного простора условиях. Во-вторых, ликвидировался «нарыв», отвлекавший советские силы от противодействия наступающим на главном направлении силам врага. Хотя в тот период плацдарм у Мундар-Юрта и не играл уже существенной роли, но в любой момент он мог быть использован немецким командованием как для беспокоящего удара во фланг советских войск, так и для более серьезного военного предприятия. И наконец, в-третьих, то, что противник был отброшен за реку, пусть и на второстепенном направлении, показывало способность советских войск под Малгобеком не только обороняться, но и атаковать и добиваться при этом успеха. В любом случае это свидетельствовало о далеком от исчерпания потенциале советских войск на этом направлении и имело не только немаловажное военное, но и большое психологическое значение.
К вечеру 6 сентября севернее Вознесенской советские войска перед фронтом наносящей главный удар группы Херфурта оборонялись на рубеже 12–15 км южнее линии Предмостный, Терская, Кизляр [11, л. 24]. Хотя при сравнении оперсводок 9-й армии в эти дни заметно медленное, но неуклонное «отползание» северного края советской обороны к Вознесенской (по состоянию на 4 сентября – 7–8 км южнее Предмостного [8, л. 14], 6 сентября – уже 12–15 км), но продвижение наносящих массированные удары танковых и моторизованных частей на 5–7 км в сутки – явно не тот темп, на который рассчитывало в сложившихся условиях цейтнота германское командование.
Вечером того дня группа советских танков прорвалась в тыл атакующих немецких войск, в связи с чем 2-й батальон 4-го танкового полка, поддерживавший дневную атаку группы Херфурта, был отведен для ликвидации этого внезапного прорыва. В 18 часов он все еще вел бой с советскими танками Т-34, поддерживаемыми орудиями и кавалерией, в 3–5 км к югу от Терека, восточнее дороги Моздок – Вознесенская [272, f. 314]. Несмотря на свое положение, близкое к критическому, танкистам и пехотинцам противника удавалось тем не менее то и дело организовывать короткие, но яростные контратаки. В ходе одной из них даже возникла легкая паника в рядах атакующих советских подразделений, но начавшееся было бегство удалось остановить в результате личного вмешательства командира корпуса генерала Рослого и офицеров его штаба [72, с. 15]. Этот эпизод наглядно показывает, насколько шатким было положение маятника военного успеха под Вознесенской 6 сентября. Напряжение того дня хорошо отражают слова самого Рослого в его мемуарах: «Говорят, что марафонец, пробежавший 42 километра, теряет в весе несколько килограммов. Не знаю, сколько в тот день потерял я в весе, но пояс пришлось подтянуть» [71, с. 116].
На отражение советских контратак противнику пришлось бросить и поддерживавший днем наступление на Вознесенскую батальон 201-го танкового полка 23-й танковой дивизии. Таким образом, в бои того дня оказались вовлечены части всех трех танковых дивизий армии Клейста. Танковые бои продолжались до половины девятого вечера 6 сентября [164, с. 187]. В результате продолжение немецкого наступления на Вознесенскую к вечеру 6 сентября окончательно лишилось каких-либо краткосрочных перспектив на успешное развитие.
