Но скоро выяснилось, что полномочия Оглоблина иллюзорны. Владимир Багазий, преподаватель педагогического института, был назначен его заместителем. В отличие от Оглоблина Багазий уже до этого приветствовал националистических лидеров и сразу попытался отождествить себя с ними. Те скоро узнали, что он обладал непомерным честолюбием и не останавливался перед нападками на своего начальника, которого обвинял в русофильстве[252]. Очевидно, лояльность Багазия к ОУН и его энергичные действия по реорганизации жизни в городе сделали его незаменимым. Во всяком случае, профессор Оглоблин скоро оказался на втором плане[253], а в конце октября, после возникновения у него разногласий с германскими властями относительно мер, которые следует принять для укрепления благосостояния граждан Киева, ушел в отставку[254], и Багазий стал руководителем администрации[255]. Получив этот пост, он отблагодарил ОУН-М за помощь тем, что, используя собственное влияние, сделал приверженцами организации видных официальных лиц.[256]
В то время как большинство подразделений городской администрации, занимавшихся экономическими и культурными вопросами, было оставлено в руках местных кадров, оуновцы стремились поставить под начало своих людей наиболее важные направления деятельности – пропаганду и полицию. Из Житомира привезли Захвалинского, чтобы тот взял на себя командование полицейскими формированиями, но по прошествии короткого периода, в течение которого, как утверждают, некомпетентность и распущенная жизнь сделали его кандидатуру неприемлемой для партии, он был заменен одним из галицких лидеров – Романом Бидаром. Скоро приехал и Кандыба, чтобы взять на себя ответственность за пропаганду. С ним прибыл, во главе с Иваном Рогачем, штат газеты «Украинське слово», которая должна была печататься в Киеве, но из-за ущерба, нанесенного типографиям в результате взрывов, пришлось несколько недель продолжать ее выпуск в Житомире.[257]
Захватив Киев, немецкие войска быстро продвигались на восток. Они брали с собой и большинство переводчиков и консультантов, которые составляли существенную часть мельниковцев из ОУН, принимавших участие во «взятии» Житомира и Киева. К концу октября они достигли Харькова, где Конык возглавил пропагандистскую работу. Ему и его помощникам удалось значительно пополнить ряды организации из числа представителей местной интеллигенции, но, как будет показано дальше, достичь в Харькове такого же успеха, как в Киеве, не получилось.[258]
Чтобы неоднократные упоминания о сотрудничестве мельниковцев с вермахтом не создавали впечатления о преувеличенной роли ОУН-М в операциях немецкой армии, следует отметить, что последняя брала на службу много переводчиков и консультантов из славян и помимо сторонников Мельника. Некоторые из них были украинцами разных политических убеждений, включая сторонников Бандеры. Немало усилий на то, чтобы освободиться от бандеровцев, было затрачено после принятия решения подавить деятельность бандеровской группировки, но полностью достичь этого не удавалось в течение долгого времени. Кроме того, не стоит забывать о многочисленных гетманцах и сторонниках УНР. Среди последних был, например, Петро Сагайдачный, на которого возлагалась организация выхода самых важных украинских газет[259]. Еще следует упомянуть русских эмигрантов и прибалтийских немцев, владевших русским. Цель вермахта состояла в том, чтобы как можно скорее установить спокойствие и порядок за линией фронта. Для этого было необходимо использовать квалифицированных людей, независимо от их политической ориентации. Верно, конечно, что отдельные офицеры вермахта предпочитали украинцев[260], но выход на первый план в этот период группы Мельника объяснялся прежде всего тем, что не существовало никакой другой организованной группировки, имевшей налаженный контакт с местным населением.
Реальная судьба националистической деятельности на Украине решалась, однако, в Берлине, вдали от офицеров вермахта, проводивших описываемую выше политику. За несколько месяцев до начала войны Гитлер решил создать специальное ведомство по вопросам территорий, которые будут отвоеваны у Советского Союза, оно называлось Reichsministerium für die besetzten Ostgebiete (рейхсминистерство по делам оккупированных восточных областей); командовать им был поставлен Альфред Розенберг. Розенберг, родом из Прибалтики, основной теоретик национал-социалистической партии, давно занимался вопросами народов Советского Союза. Он являлся твердым сторонником политики ослабления России, независимо от того, останется она коммунистической или нет. Исходя из этого, он смотрел благосклонно на усилия украинских националистов отделить Украину от России при условии, что группы, занятые такой деятельностью, не помешают осуществлению других целей немцев.
В то же самое время, когда начали формировать новое ведомство, которое часто называли «остминистериум» («восточное министерство»), Гитлер решил создать множество огромных провинций-сатрапий в восточных областях; главной среди них должен был стать рейхскомиссариат «Украина». Руководить этой областью планировалось поставить официальное лицо, наделенное большими полномочиями, но в вопросах общей политики подчиненного Розенбергу[261]. Розенберг понимал, что эта неопределенная директива не многого будет стоить, если он не сможет сотрудничать с главой рейхскомиссариата, поэтому выразил протест, когда на этот пост был предложен Эрих Кох, гаулейтер Восточной Пруссии, уже широко известный своим упрямством и жестокостью. Тем не менее Кох получил назначение, поскольку Гитлер, явно рассматривавший Розенберга как непрактичного мечтателя, хотел иметь на Украине решительного и безжалостного человека.[262]
Данное назначение явилось предвестником еще более серьезных ударов по «умеренной» политике Розенберга в отношении Украины. Другой аспект нацистской политики вызвал, однако, немедленное возмущение украинских националистов, а именно решение включить Восточную Галицию в «область немецкого заселения», то есть сделать ее частью генерал-губернаторства, а не будущего рейхскомиссариата. Непосредственной причиной для такого разделения украинской этнографической территории было желание иметь прямую связь между Большим рейхом и Румынией, в длительной лояльности которой нацистские лидеры имели основания сомневаться[263]. Однако несколькими неделями спустя «ненадежному» придунайскому королевству разрешили управлять всей украинской территорией между Днестром и Южным Бугом[264]. Румыны явно собирались со временем присоединить к себе область, которую они назвали Трансистрия. Так как украинские националистические круги в большинстве своем и без того ненавидели Румынию, понятно, что второе отсечение украинской этнографической территории воспринималось особенно болезненно даже при том, что регион по культурному развитию и национальному самосознанию находился внизу шкалы украинских областей.[265]
Пока делили украинскую территорию, зарождалась еще более серьезная угроза для националистического дела. Из полномочий остминистериума в оккупированных областях исключили полицейские функции, которые сосредоточились в руках Генриха Гиммлера. С начала кампании рейхсфюреру СС было поручено «наведение порядка» в оккупированных восточных областях. Эту задачу осуществляли айнзатцгрупп, состоявшие из специально подобранных, жестоких полицейских во главе с офицерами СС из ближнего окружения Гиммлера. На время периода стабилизации этим офицерам были даны полномочия в пределах широкого диапазона «мер по умиротворению» в тыловых районах, которые превышали полномочия всех военных командиров. Подразумевалось прежде всего истребление еврейского населения и ликвидация всех коммунистических организаций; «комиссары» и сотрудники НКВД должны были расстреливаться на месте.
Предположения о причинах конфликта между айнзатцгрупп и украинскими националистами были сделаны в предшествующей главе. Сначала мельниковцев не трогали, поскольку их считали политически недееспособными[266]. В течение лета СП (SP, Schutzpolizei – полиция, до 1945 г. – Примеч. пер.) утверждала, что «фракционная группа, возглавляемая полковником Андреем Мельником, преимущественно эмигранты, больше не имеет никакого политического значения», и расценивала ОУН-М как полезный противовес организации Бандеры. К началу ноября 1941 года, однако, сообщения СП предупреждали, что группа Мельника может стать опасной, если из-за борьбы с бандеровской группой ее оставить полностью безнадзорной[267]. Как только ОУН-М обнаружила способность вести организационную работу на востоке Украины, немцы ударили и по ней.
