бушующее пламя. На корабль будет воздействовать тепловой поток в несколько тысяч градусов! Но в кабине температура не превысит 20 градусов. Стекла иллюминаторов тоже жаропрочные.
Королев объяснил нам, как устроена кабина космического корабля, рассказал о назначении и принципе действия оборудования, приборов. Кабина была гораздо просторнее кабины реактивного истребителя. В то же время приборов, кнопок, тумблеров было меньше. Управление было во многом автоматизировано.
Слушая объяснения Сергея Павловича, мы поняли, как много сделано конструкторами для того, чтобы обеспечить высокую надежность всех агрегатов и механизмов, а следовательно, безопасность полета гарантировалась.
Летчик-космонавт СССР Борис ВОЛЫНОВ. От рассказа о «Востоке» Сергей Павлович очень быстро перешел в день завтрашний. Он увлеченно говорил о будущем космонавтики, о полетах по орбите спутника Земли, об орбитальных станциях, о стартах к другим планетам. Тогда нам казалось, что Главный фантазирует, а теперь я понимаю, что это была не фантазия.
Инженер-конструктор Святослав ГАВРИЛОВ. Говорить Сергей Павлович умел. Всякий раз, когда он беседовал с кем-либо, он как бы становился со своим собеседником на одну ногу. И на этот раз Королев разговаривал с ребятами так, как если бы мы были на аэродроме и повидавший уже виды старый летчик рассказывал младшим своим товарищам, которые завтра-послезавтра полетят на новом самолете, о его особенностях и обращал их внимание на только ему одному известные детали.
Ребятам было приятно слушать Сергея Павловича: он так убежденно и спокойно раскрывал перед ними величественные горизонты освоения космического пространства человечеством, будто это касалось самых обыденных вещей.
Ведущий конструктор Олег ИВАНОВСКИЙ. Предупреждая появление новых вопросов, Сергей Павлович сказал летчикам, что в одной беседе рассказать о корабле невозможно и что все его системы они начнут изучать в ближайшие дни.
- А сейчас, я думаю, никто из вас не откажется посидеть в корабле. Вот только что нам привезли кресло. Давайте отойдем на минутку, а товарищи поставят кресло в кабину.
Через десять минут кресло было водружено на место, а к кораблю пододвинули специальную ажурную площадку, поднявшись на которую можно было залезть через люк в кресло.
Старший лейтенант Гагарин поднялся первым и, сняв ботинки, в носках, ловко подтянувшись на руках за кромку люка, опустился в кресло. Проделал он все это молча, сосредоточенно, серьезно. Думал ли он в тот день, что ему придется почти вот так же - только уже в скафандре и сняв не ботинки, а специальные чехлы с ботинок - садиться в легендарный «Восток»? Кто знал об этом? Наверное, каждый из приехавших к нам летчиков думал о своем грядущем полете в тот день. Все они аккуратно снимали ботинки и, подтягиваясь на руках, садились в кресло, а через несколько минут, притихшие и серьезные, спускались с площадки.
Летчик-космонавт СССР Герман ТИТОВ. Когда я оказался в космическом корабле, меня охватило волнение, знакомое, наверное, всем летчикам-испытателям, которые садятся в кабину нового самолета. На нем еще никто не летал, еще недавно он существовал только в чертежах и расчетах, а теперь - вот он, готов… Внутри все светилось стерильной чистотой, в удобном мягком кресле можно было сидеть свободно и непринужденно.
В тот день каждый из нас по нескольку минут сидел в кресле космического корабля.
Врач Александр БАБИЙЧУК. Некоторые участники этой встречи впоследствии рассказывали: они заметили, что Главный конструктор еще тогда особенно часто останавливал взгляд на Юрии Гагарине и беседовал с ним дольше, чем с другими. Может быть, это так и было. Мне лично это не бросилось в глаза и не запомнилось. Хороши собой были все, подтянутые, со смелыми, одухотворенными лицами, молодые люди в летной форме. Королеву они явно понравились.
Там, за горизонтом, Байконур
К началу весны 1961 года подготовка первой группы космонавтов была завершена. На основании результатов, показанных на выпускных экзаменах, всем летчикам из «ударной группы» было присвоено звание космонавта. За десять дней до отбытия на космодром в отряде состоялось партийное собрание. В повестке дня было два вопроса:
1. Разбор заявления тов. Г. С. Титова о приеме кандидатом в члены КПСС.
2. Как я готов выполнить приказ Родины.
По вопросу «Как я готов выполнить приказ Родины» первым выступил Юрий Гагарин.
Член-корреспондент Академии наук СССР Константин БУШУЕВ. Поскольку на Земле практически невозможно полностью воссоздать условия космического полета, конструкции и агрегаты бортового оборудования «Востока» проверялись при запусках непилотируемых кораблей-спутников. С мая 1960 года по апрель 1961 года мы провели пять таких запусков, причем четыре - с подопытными животными на борту.
Это был чрезвычайно важный и крайне ответственный этап в подготовке к полету человека в космическое пространство. В этих полетах были не только отработаны конструкции и основные бортовые системы, но и накоплен опыт управления кораблем, контроля за его полетом с Земли, измерений параметров его движения.
Не всегда получалось сразу так, как нам хотелось и как нами было задумано.
Дело прошлое, но, вероятно, стоит, к примеру, напомнить, что первый из кораблей-спутников нам не удалось вернуть на Землю. 19 мая 1960 года, после того как этот беспилотный корабль совершил 64 оборота вокруг Земли, на его борт по радио была передана команда на включение программы спуска. Такая команда подается на витке, предшествующем спуску.
С нетерпением ждали мы конца спускового витка. И вот к нам, на пункт управления полетом, поступило сообщение:
- Команда на включение тормозной двигательной установки прошла!
Команда действительно прошла. Но из-за неисправности в системе ориентации и в бортовой автоматике тормозной двигатель, вместо того чтобы замедлить скорость, наоборот, разогнал корабль еще больше. В результате - корабль не приземлился, а перешел на новую, незапро-граммированную орбиту.
Это случилось на исходе ночи. Все мы были удручены неудачей. Только Сергей Павлович с жадным любопытством первооткрывателя выслушивал доклады о результатах телеизмерений, торопил специалистов, занятых обработкой данных о новой орбите спутника.
Возвращались мы с работы вместе с Сергеем Павловичем. В квартале от своего дома Королев попросил шофера остановить машину и предложил мне пройтись пешком. Было раннее московское утро. Сергей Павлович возбужденно и даже, как мне показалось, с удивлением и восторженностью вспоминал подробности ночной работы. Слушал я его с недоумением и некоторым раздражением, поскольку итоги работы воспринял как явно неудачные. А Сергей Павлович увлеченно рассуждал о том, что это первый опыт маневрирования в космосе, что это важный эксперимент по переходу с одной орбиты на другую, и
