Итак, вместо того чтобы лежать на столе в штурманской рубке, радиограмма оставалась у Брюса Исмея до 19 часов 15 минут. Капитан вспомнил о ней лишь перед ужином, когда увидел Исмея в курительном салоне.
— Кстати, сэр, у вас та телеграмма, которую я передал вам днем? — спросил он.
— Да, — ответил Исмей и с минуту рылся в карманах, прежде чем нашел ее. А Смит тем временем объяснил:
— Я хочу передать ее в штурманскую рубку.
В конце концов радиограмма, из которой следовало, что «Титаник» продолжает приближаться прямо к упомянутому району с дрейфующими льдами, появилась в штурманской рубке. Судно еще не скоро окажется в опасном районе, однако отношение капитана Смита к такому важному предостережению, мягко говоря, было непонятным.
Вскоре после приема радиограммы от «Балтика», примерно в 13 часов 45 минут, радист Филлипс поймал сообщение, посланное немецким судном «Америка» Гидрографическому управлению в Вашингтоне. Это было частное сообщение, которое Гидрографическое управление должно было получить через радиостанцию на мысе Рейс. В нем говорилось:
«14 апреля „Америка“ встретилась с двумя большими айсбергами в точке с координатами 41°27’ северной широты и 50°08’ западной долготы».
Не будучи уверенным, что передатчик «Америки» обладает достаточной мощностью для того, чтобы быть услышанным станциями на побережье, Филлипс для большей надежности отправил эту депешу на континент, используя свою мощную аппаратуру, и подписал: «„Титаник“, британское судно». Эта инициатива Филлипса спустя несколько дней стала для американской печати и общественности красноречивым доказательством того, что «Титаник» был проинформирован об опасности встречи со льдами. Поскольку речь шла о сообщении, содержавшем важные для судоходства сведения, оно в обязательном порядке должно было быть передано на мостик. Но этого не произошло. Младший радист Брайд, переживший гибель «Титаника», не смог найти объяснение этому факту. Филлипс, очевидно, отложил радиограмму и забыл о ней.
В два часа дня старший помощник капитана Уайлд принял на мостике ходовую вахту от первого помощника Мэрдока. В четыре часа Боксхолл и Муди сменили Питмана и Лоу. Вскоре Боксхолл отправился в штурманскую рубку, где на столе лежала открытая книга приказов капитана. Он знал, что скоро, около пяти часов, «Титаник» достигнет точки поворота, от которой должен будет взять курс на полуостров Санди-Хук у входа в нью-йоркский порт. Поэтому он очень удивился, когда увидел в книге приказ изменить курс в 17.50. Вернувшись на мостик, он сказал об этом Уайлду, и оба офицера пришли к выводу, что, продолжая идти в юго-западном направлении почти до шести часов, капитан хочет тем самым обойти появившийся лед.
В 17.50 Боксхолл напомнил Уайлду о приказе изменить курс. Старший помощник скомандовал рулевому, тот переложил руль влево, следя за картушкой компаса, и, как только судно легло на курс 289°, поставил руль прямо.
В 18.00 офицеры на мостике сменились вновь. Уайлда сменил второй помощник Лайтоллер, из младших офицеров заступили Лоу и Питман, место у руля занял второй рулевой Роберт Хитченс. Ему было приказано держать прежний курс 289°. В ходе расследования катастрофы Хитченсу в Лондоне задали вопрос, отклонялось ли судно от этого курса перед столкновением с айсбергом. Он ответил:
—□Насколько я знаю, нет. Но в любом случае не больше чем на одно деление вправо или влево.
Лорд Мерси, председательствовавший на заседании британской следственной комиссии, заметил, что такой курс вел «Титаник» прямо в район скопления льдов, и это несмотря на то, что он был предупрежден об опасности.
В «вороньем гнезде» на фок-мачте в 18.00 Джуэлл и Саймонc сменили Хогга и Эванса. Пятый помощник Лоу, заступив на вахту, зашел в штурманскую рубку и увидел на столе записку, в которой карандашом было написано слово «лед», а под ним указаны координаты. Он быстро произвел в уме приблизительные расчеты и, установив, что «Титаник» достигнет обозначенного района лишь после того, как его вахта окончится, потерял интерес к этому сообщению.
В семь часов на мостик пришел первый помощник Мэрдок, чтобы дать возможность Лайтоллеру пойти на ужин. Примерно через четверть часа матрос Сэмьюэл Хемминг, следивший на «Титанике» за ходовыми огнями, сообщил Мэрдоку, что все огни зажжены. Хемминг уже уходил с мостика, когда Мэрдок окликнул его и приказал закрыть люк вентиляционной шахты в носовой части судна, через который из трюма проникал свет. Он не хотел, чтобы даже такая мелочь мешала наблюдению за морской поверхностью с мостика или из «вороньего гнезда». Мэрдок объяснил Хеммингу:
— Поскольку близко лед, перед мостиком все должно быть затемнено.
Хемминг закрыл люк.
В 19 часов 30 минут «Титаник» принял новую радиограмму. Британский пароход «Калифорниан», следовавший, как и «Титаник», в западном направлении, сообщал находившемуся неподалеку от него пароходу «Антиллиан»: «Капитану „Антиллиана“. 18.30 судового времени, координаты 42°03’ северной широты, 49°09’ западной долготы. Три больших айсберга в пяти милях южнее нас. С приветом. Лорд». Младший радист Брайд отнес сообщение на мостик, но затем в ходе расследования не мог вспомнить, кому из офицеров он его передал. В это время «Титаник» находился в 45 милях от ледяных полей. Его час приближался.
Тогда же, то есть около половины восьмого вечера, второй помощник капитана Лайтоллер принялся с помощью секстанта определять по звездам координаты судна. Пятый помощник Лоу работал с хронометром. Небо в это время было усыпано множеством сверкающих звезд, и работа двух офицеров быстро продвигалась вперед. В восемь часов места младших офицеров Питмана и Лоу заняли Боксхолл и Муди. Одновременно такая же смена вахты произошла в «вороньем гнезде», а Роберт Хитченс отошел от штурвала. Лайтоллер оставался на мостике, поскольку его вахта должна была закончиться в десять вечера. Он приказал шестому помощнику капитана Муди на основе последнего определения местоположения судна и поступивших сообщений о появлении льда рассчитать, когда «Титаник» достигнет района, где был замечен лед.
Муди ушел в штурманскую рубку, произвел необходимые расчеты и, вернувшись, доложил, что это произойдет около 23.00. Лайтоллер на основании информации, полученной от «Каронии», с которой его бегло ознакомил после полудня капитан Смит и в которой сообщалось о наличии ледяных полей в районе между 49° и 51° западной долготы, сам рассчитал, что «Титаник» может оказаться в опасной зоне уже в 21.30. Он не сказал об этом Муди, полагая, что шестой помощник произвел расчеты на основе какой-то другой, неизвестной ему информации. Таким образом, возникла странная ситуация, которую позднее Лайтоллер никак не мог объяснить, и в ходе лондонского расследования лорд Мерси обоснованно выразил свое удивление: почему Лайтоллер, придя к выводу, что «Титаник» войдет в зону скопления льдов еще до окончания его вахты, не сообщил об этом Муди, а если он полагал, что Муди делал расчеты на основе другой информации о появлении льда, то почему он не спросил его, что это была за информация, кто и когда ее передал. В своих показаниях Лайтоллер обходил эти неясности, утверждая, что не очень опасался плавания среди льдов, поскольку был уверен, что даже слегка выступающий из воды айсберг будет отчетливо виден и его можно будет обнаружить на расстоянии полутора или двух миль. Такому опытному офицеру, каким, бесспорно, являлся Лайтоллер, нелегко было согласиться с тем, что он действовал непоследовательно, не предпринял необходимых мер или проявил халатность. Объяснение его пассивной реакции на обнаруженное противоречие между расчетами Муди и его собственными, видимо, следует искать в уже упоминавшемся отношении к риску офицеров, регулярно плававших в Северной Атлантике на быстроходных пассажирских судах: риск, конечно, надо принимать во внимание, но при достаточном опыте и решительности можно справиться с любой ситуацией, как это не раз бывало в прошлом.
В течение всего вечера температура быстро падала. Около 21.00 оставался всего один градус до минусовой отметки. Лайтоллер подозвал Роберта Хитченса, который передал штурвал другому рулевому, но еще два часа должен был нести вахту на мостике, и послал его за судовым плотником.
— Передайте ему от меня привет и скажите, что температура опускается все ниже и ниже. Ему надо последить за водой на случай, если она начнет замерзать.
Хитченс ушел, и вскоре на мостике появился плотник, сообщивший, что он уже позаботился о запасе пресной воды в судовых цистернах. Тогда же Лайтоллер передал приказ в машинное отделение: в связи с падением температуры принять необходимые меры для обеспечения работы лебедок. Потом Лайтоллер поручил Хитченсу разыскать палубного механика и попросить его включить отопление в коридоре возле кают офицеров, в рулевой и в штурманской рубках. В ходе расследования катастрофы лорд Мерси задавал Лайтоллеру вопросы, связанные с внезапным похолоданием.
