Команды подводных подрывных работ поступили в распоряжение коменданта района высадки капитана 1 ранга К. Андерсона. Они должны были выполнять его задания по подрывным работам и расчистке фарватеров. Андерсона прозвали «визгуном» за его пронзительный голос, которым он изрыгал бесконечный поток брани. Это был типичный скандинав, человек «квадратного» телосложения. Он носил грязную бейсбольную кепку, низко надвинув ее на свою круглую багровую физиономию, широкую, всегда распахнутую гимнастерку морской пехоты без единой пуговицы и рукавов, которые он отпорол сам, зеленые полевые брюки, невероятно укороченные и скорее напоминавшие трусы, начищенные до блеска черные ботинки и черные носки с подвязками. По часта нарушения формы он нисколько не уступал подрывникам.
Свои команды Андерсон дублировал резкими сигналами, которые заставляли вздрагивать моряков разгрузочных команд. Имея почтенный возраст, он работал за троих молодых. Этот старожил Аляски долгое время служил капитаном плавучего рыбоконсервного завода. Его призвали на военную службу во время Алеутской операции. Вскоре он проявил свои незаурядные способности в деле оборудования мест выгрузки и быстрой доставки боеприпасов и продовольствия на берег. Когда флот двинулся на юг для захвата островов Гилберта и Маршалловых островов, контр-адмирал Хилл взял с собой Андерсона.
— Я — «визгун» Андерсон, комендант района высадки, — так он представился трем командирам подводных подрывных работ на Сайпане. Андерсон обращался с подрывниками, как тренер со своими футболистами, и к концу операции с гордостью называл их «сборной командой Америки».
Подрывники использовались главным образом там, где требовалось обеспечить проходы в барьерном рифе для десантных барж, катеров и грузовиков-амфибий. Днем и ночью они закладывали взрывчатку и подрывали заряды, проделывая проходы через массивный коралловый риф к северу от мыса Сузуп и через мелководную часть лагуны. По этому проходу сплошным потоком двинулись десантные баржи, катера и плавающие автомобили с боеприпасами, продовольствием и плазмой для морской пехоты и 27-й американской дивизии, которые наносили удары по гарнизону острова, состоявшему из 20000 японцев[11], засевших в пещерах и блиндажах.
Сайпан был первым гористым островом, на который высадились американские десанты в центральной части Тихого океана. Бой за этот остров оказался более тяжелым, чем предполагалось.
Соединение авианосцев и соединения других кораблей устремились на запад, навстречу японскому флоту, который отправился с Филиппин на помощь гарнизону Сайпана. Высадку на Гуам пришлось отложить на целый месяц:
На Сайпане команда подрывников обнаружила большие запасы противокатерных и противопехотных мин, подготовленных к установке под водой. Японцы едва не угадали день высадки. Они установили мины и другие заграждения в естественной гавани Мажисьен на восточном побережье острова. Однако американцы не попались и в эту ловушку.
Некоторым подрывникам уничтожение береговых заграждений казалось недостаточно увлекательным занятием. В 5-й команде исчезли 4 бойца. Предположили, что они тайком пробрались на берег, чтобы принять участие в боях.
Начались розыски, и через два дня майор морской пехоты вернул пропавших подрывников в команду, заметив при этом: «Эти бойцы отлично сражались вместе с солдатами моего батальона, но я вынужден отправить их обратно, так как либо они попадут в беду, либо я».
В командах подводных подрывных работ применялось лишь одно серьезное дисциплинарное взыскание — отчисление из команды. Четыре бойца просили оставить их в команде. Они были отличными пловцами. Именно такие пловцы были необходимы для участия в предстоящей высадке на соседний остров — Тиниан. Поэтому Кауфман предоставил им право выбора: быть отчисленными или в течение пяти дней выполнять самое неприятное из всех заданий, которые даются на войне, — хоронить убитых. Бойцы предпочли последнее.
Тем временем морская пехота и сухопутные войска вели ожесточенные бои на горных склонах Сайпана. Они несли гораздо больше потерь, чем во время «кровопролитного сражения у Таравы», хотя общественность на сей раз не проявляла такой озабоченности. Все газетные заголовки были посвящены Франции, и большинство читателей даже не знало, где находится Сайпан.
В течение 12 дней подрывники трудились под руководством «визгуна» Андерсона. На этом их миссия на Сайпане закончилась. 6-я, 3-я и 4-я команды получили приказ принять участие в высадке на Гуаме, которая была перенесена на 21 июля.
Подрывщики имели все основания гордиться результатами своей работы на Сайпане. Сперва они опасались заплывов к вражескому берегу в дневное время. Однако впоследствии они научились укрываться от огня противника в воде. Тренировки в заплывах на большие расстояния, в плавании под водой и преодолении сильного прибоя принесли несомненную пользу. Подрывники не столько «опасались моря», сколько сознавали, что с ним шутки плохи.
Глава 9.
«Добро пожаловать, морская пехота!». Боевые пловцы на острове Гуам
Когда японцы, одерживая одну победу за другой, расширяли свои владения в Тихом океане, они захватили и остров Гуам, который являлся военно-морской базой США. Это произошло 10 декабря 1941 года. Но два с половиной года спустя вокруг этого острова уже крейсировали линейные корабли, крейсера и эскадренные миноносцы авангардного соединения контр-адмирала Л. Конолли, и господству японцев на Гуаме приходил конец. В плане операции по овладению островом (условное название «Стивидор») предусматривались охватывающие действия десантных войск, которые должны были высадиться на берег в северной и западной частях острова. Подступы к районам высадки десантов со стороны моря преграждались грядой рифов. Эти два района разделяли бухта Апра и сильно укрепленный полуостров Ороте, который выдается в море против средней части острова.
Подготовка к высадке войск на Гуам началась в середине июня 1944 года, когда оперативное соединение адмирала Тэрнера с боем высаживало десант на острове Сайпан, находящемся в сотне миль к северу. Систематическая бомбардировка Гуама с моря и с воздуха началась 8 июля и была одной из сильнейших в истории войн.
14 июля к острову Гуам вместе с авангардными силами прибыла команда подводных подрывных работ. С палубы корабля боевые пловцы могли видеть окаймляющий остров плоский риф. Было очевидно, что никакое десантное судно и даже плавающий транспортер не смогут преодолеть воздвигнутых на нем заграждений. На борту «Диккерсона» — эскадренного миноносца старого типа, превращенного в транспорт для команды подрывников, — старший лейтенант Т. Крист дал своим пловцам последние краткие указания. До начала десантной операции оставалось семь дней. За это время пловцам предстояло расчистить путь через риф. По приказанию адмирала Конолли действия по уничтожению заграждений на рифе должны были поддерживаться сильным огнем с линейного корабля «Айдахо», крейсера «Гонолулу», двух эскадренных миноносцев и четырех канонерских лодок. Последние были переоборудованы из пехотно-десантных кораблей. Они уже показали себя с положительной стороны в боях у Кваджелейна, а затем у Сайпана. Теперь эти корабли предназначались для непосредственной поддержки и прикрытия боевых пловцов. Вытянутые и узкие, с круглой башней для командного пункта посредине, они имели скорострельные спаренные автоматы калибра 20 мм и 40 мм и батареи реактивных минометов, снабженные тяжелыми металлическими щитами в целях предохранения личного состава от ожогов пламенем пороховых газов реактивных зарядов. Они могли создавать мощную огневую завесу в те моменты, когда это было особенно необходимо для боевых пловцов. На каждую канонерскую лодку был направлен офицер из команды подрывников для участия в управлении огнем. В назначенный день все четыре лодки направились к заранее намеченным участкам побережья перед небольшим селением Асан и стали маневрировать на расстоянии 450–900 м от плоского рифа. За ними находились два эскадренных миноносца и один транспорт — база подрывной команды. Крейсер и линейный корабль были готовы подавить своим огнем любую японскую батарею тяжелых орудий, которая обнаружит свое местонахождение.
В 14 часов 30 минут при ярком свете тропического солнца четыре десантных катера направились к побережью, оставляя за собой на голубой поверхности моря длинный след. Сверху за их продвижением следили американские летчики. У японцев самолетов не было. Напротив селения Асан с катеров было спущено в море несколько боевых пловцов. Лишь отдельные японские снайперы беспокоили их своим огнем, так как противник боялся обнаруживать свои огневые точки. Хотя японцы и были изумлены при виде обнаженных мужчин, плывущих к побережью, они не усматривали в такого рода вылазке никакой для себя опасности.
