летчик-испытатель СССР доктор технических наук Марк ГАЛЛАЙ. В подготовке первых советских космонавтов принимало участие много специалистов различного профиля. В их числе был и я.
Во всех подробностях, будто случилось это всего лишь вчера, помню я день, когда в помещение, где был установлен моделирующий стенд-тренажер космического корабля «Восток», вслед за организатором и первым начальником Центра подготовки космонавтов Евгением Анатольевичем Карповым вошли шестеро будущих космонавтов. Все шестеро - стройные, подтянутые, не выше среднего роста. Первые космические корабли, в которых каждый килограмм стартового веса был на счету, накладывали на комплекцию космонавта довольно жесткие ограничения. Это обстоятельство в значительной мере определяло состав первой шестерки.
Кандидаты в космонавты поочередно - кратко, по-военному - представились и сразу же с нескрываемым интересом принялись рассматривать тренажер, на котором им предстояло отрабатывать навыки своих действий в ожидавших их космических полетах.
Надо сказать, что искреннее уважение и симпатия к будущим космонавтам возникли у всех нас еще до личного знакомства с ними. Невозможно было не оценить по достоинству хотя бы ту решительность, с которой они так круто повернули весь ход своих столь удачно начавшихся биографий.
Судите сами: человек служит летчиком в военной авиации. Ему нравится его работа. Он на хорошем счету, хорошо летает - иных в группу подготовки к космическим полетам просто не брали. Он ощущает романтичность и в то же время престижность и государственную нужность своего дела. Видит ясную перспективу повышения своей летной и командирской квалификации и соответствующего продвижения в должности и званиях. Наконец, он и его семья обеспечены материально. Словом, он, что называется, твердо стоит на ногах. Казалось бы, что еще остается желать человеку?
И вот он оставляет все это ради какого-то совершенно нового, толком никому еще не ведомого, явно рискованного дела… Отрешиться от обывательской концепции «от добра добра не ищут» - для этого нужно было быть сделанным из того самого «добротного материала», из которого испокон веков «изготовлялись» мореплаватели, исследователи Арктики, путешественники в дебри диких континентов, экспериментаторы, испытатели, исследователи, наконец, просто легкие на подъем - в большом и малом - люди…
Очень точно сказал о своих питомцах Евгений Анатольевич Карпов:
«Те, кто участвовал в отборе космонавтов, особо выделяют тот факт, что никто из кандидатов ни одним словом не обмолвился о материальной стороне, не поинтересовался, будет ли он получать больше, чем на прежнем месте службы. А ведь многие были семейными. У наших космонавтов чистые, благородные побуждения».
В справедливости этих слов я убедился с первых же дней знакомства с будущими космонавтами. Очень скоро выяснилось, что вся шестерка отличается четкой целеустремленностью, добросовестностью, активным желанием не просто выполнить очередное задание, но и выполнить его самым что ни на есть наилучшим образом!…
Космонавты поселились в нашем общежитии. Поселились и как-то сразу растворились среди множества командированных, посещающих, приезжающих и уезжающих. Ходили в кино и на вечера танцев в наш клуб, широко общались с нашими старожилами, но особого внимания к себе не привлекали: мало ли на свете молодых людей в форме военных летчиков!
Зато потом, когда портреты этих веселых, компанейских недавних старших лейтенантов и капитанов начали появляться на первых страницах газет, немало наших сотрудников, а еще больше сотрудниц, широко раскрыв глаза, всплескивали руками.
- Бог ты мой! Неужели это… - следовало имя очередного космонавта. - Вот уж в жизни не подумала бы! Он ведь как все. Только симпатичнее… И остроумный… Ну, а уж героического совсем ничего из себя не строил…
«Ничего героического…» Казалось бы, давно пора нам привыкнуть к тому, что, если бы героические поступки совершались только персонажами с плакатно-героической внешностью, количество таких поступков, скажем, во время войны уменьшилось бы, наверное, в тысячи раз! Пора бы привыкнуть, да вот что-то трудно привыкают к этому люди. Если уж герой, то подавай двухметровый рост, косую сажень в плечах, волевой подбородок и уж конечно непреклонность и железную волю во взоре.
А по этой части, особенно, как было сказано, по росту, наши космонавты выглядели гораздо менее авантажно, чем, к примеру, их же собственные изображения на большинстве портретов, в изобилии появившихся после их полетов. Не было в них и намека на печать исключительности, многозначительную задумчивость или иные внешние признаки осознания предстоящей им высокой миссии.
Как выглядели Гагарин, Титов и их товарищи? Я бы сказал: обычно. В любом авиагарнизоне можно было без труда встретить таких ребят. Плохо ли это? Напротив, убежден, что очень хорошо! Ни в коей мере не умаляет достоинств первых космонавтов, но многое говорит в пользу «любых авиагарнизонов».
Юрий ГАГАРИН. Занятия наши продолжались в ускоренном темпе. Мы все больше и чаще тренировались в макете кабины космического корабля, обживали ее, как обживают новый дом, привыкали к каждой кнопке и тумблеру, отрабатывали все необходимые в полете движения, доводили их до автоматизма. Руки сами знали, что надо делать в любом случае.
В макете кабины имитировались не только нормальный полет - так, как он должен был протекать по всем расчетам, - но и различные аварийные варианты. Словом, все делалось на земле по-полетному. Да еще в защитном скафандре, в гермошлеме и в гермоперчатках, обеспечивающих сохранение жизни и работоспособности космонавта в случае разгерметизации кабины. И пищу и воду тоже принимали в этом одеянии.
- После такой тренировки, - говорили мне товарищи как старшине группы, - устаешь больше, чем на центрифуге со всеми ее прелестями.
Летчик-космонавт СССР Герман ТИТОВ. Инструкторы часто создавали условия, при которых корабль переставал повиноваться автоматическим сигналам, и заставляли быстро ориентировать его по солнцу, включать тормозные устройства так, чтобы все сработало идеально и точно и мы вручную смогли приземлиться в заданном районе.
Инженер-испытатель Эрнест ВАСКЕВИЧ. Никогда не забудется день зачетных тренировок - первого в истории экзамена на звание космонавта.
Экзаменационных билетов не было. Вместо них - макет космического корабля с бортовыми системами и имитаторами полета. Нужно воспроизвести в нем весь полет по правилам, которые оговорены в инструкции, ответить практическими действиями на все ситуации.
- Старший лейтенант Гагарин, - скомандовал инструктор. - На космическом корабле «Восток» вам необходимо провести космический полет в соответствии с предусмотренной программой. Посадка в корабль и выход из него - штатные.
Гагарин занял место в кабине, надел шлемофон и начал предстартовую проверку оборудования. Потом доложил:
- Земля, я - космонавт. Начинаю проверку оборудования перед стартом. Сообщаю параметры кабины: давление - 750, температура - 20 градусов, содержание кислорода и углекислого газа в пределах нормы. Давление в приборном отсеке - одна атмосфера.
Земля ответила,
