Я поддерживаю отечественную промышленность. Преклоняюсь перед взлётами, показанными Россией в облике СССР в ХХ веке. Да, мы не сделали своей «Тойоты», хотя, как выясняется, автоматические коробки передач и даже гибридные двигатели изобрели именно русские. Нам было не до этого. Все силы тратились на то, чтобы накормить страну, дать людям жильё, вооружить армию. Мы одержали победу в войне, которую бы проиграл любой другой народ. Через какие-то полтора десятка лет после этого мы первыми в мире вывели человека в космос. Этого у нас уже никто не отнимет, никакой американский Шеппард. Дефлоратором космоса стал наш Гагарин, курносый паренёк со Смоленщины в нимбе скафандра, и никто больше. Я восхищаюсь материальными и духовными достижениями, на которые оказался способен мой оболганный народ. Более того, я аплодирую нынешним победам Чагина и Кабирова из команды «КамАЗ-мастер» и не вижу в этом непоследовательности. Я хочу гордиться нашей промышленностью. Я знаю, что мы можем сделать всё и даже больше. Но я не понимаю, почему я должен ездить на машине, оскорбляющей мои эстетические чувства. Следует окружать себя красивыми вещами. Не обязательно дорогими, но красивыми. Как море, или тайга, или древесный ствол, или кварцевый кристалл, или автомат Калашникова. Глядя на некоторые творения отечественного автопрома, я невольно думаю, что их проектировали скучные толстые тётки, а собирали такие же примитивные толстоживотные мужики с тусклым взглядом. Есть известная книга «Дао Toyota». «Дао Жигулей» — звучит издевательски.
Великого советского народа не стало, как в иные эпохи не стало множества других великих народов. Он распался на множество обитателей постсоветского пространства, которое сразу пошло трещинами, наполнилось гибельными веществами злобы и нищеты. Русский народ, пока ещё цементирующий континент и удерживающий часть суши, способную претендовать на имперский статус, тоже оказался размагниченным и практически прекратил своё существование. Он превратился в аморфное, лишённое возвышающей человека цели множество. В толпу бесполезных потребителей-эгоистов, всё ещё объединяемых, хотя всё слабее и слабее, территорией, языком, культурой и — да, ненавидимой мною властью, гнилыми верёвками российского стозевного чиновничества. Если мы хотим собрать осколки постсоветского пространства в новую Российскую империю, второй СССР или четвёртый Рим — это одно. Тогда придётся пожертвовать малым ради большого и, выражаясь аллегорически, запретить правый руль. Если же мы решили «интегрироваться в мировой рынок», вступать в ВТО и становиться «нормальной демократической страной» — тогда давайте перестанем повышать пошлины на иномарки. Если власть отстаивает принципы «свободной конкуренции» и не понимает того, что Россия в глобальном мире неконкурентоспособна по определению, пусть сделает в Тольятти и Нижнем Новгороде хорошие машины. Потребитель обязательно проголосует за них своим рублём. Или же давайте закроем границы и будем развивать собственное производство. Без олигархов, зарубежных счетов и чиновничьих «Мерседесов». Давайте по крайней мере будем последовательными. Если власть отдаёт земли китайцам, пусть ввоз иномарок будет беспошлинным. Если власть запрещает иномарки, пусть не уходят за бугор наши территории.
Я готов пересесть на изделие российского автопрома тогда, когда на него пересядут Путин и Медведев и оно, это изделие, будет доступно по цене среднему российскому гражданину. Я не понимаю, почему наши правители передвигаются на лимузинах марки «Мерседес» — автомобилях, сделанных внуками тех самых фашистов, которые блокировали столь любимый Путиным город на Неве. Президент России передвигается на фашистской машине, это не натяжка. Прекрасный «Мерседес» — порождение фашизма. Не только потому, что Гитлер сам ездил на «Мерсе» и многое сделал для пиара этой марки. И не только потому, что сама эта фирма поддерживала политику национал-социалистов, вследствие чего Гитлер оставался верен трехлучёвой звезде до конца. Оказывается, в своё время, в 1920-е годы, Адольф Шикльгрубер работал художником-автодизайнером и даже заявлял: «Я горжусь тем, что в прекрасных линиях “Мерседеса” есть и моя работа».
Отвлекаясь от темы, замечу, что вожди, похоже, выродились. Сталин в молодости писал стихи, которые, как известно, высоко ценил и публиковал ещё до революции Илья Чавчавадзе. Гитлер был талантливым художником и архитектором. В великих правителях прошлого пульсировали несомненные творческие импульсы, из них сочился «креатив». Можете себе представить президента Медведева, сочиняющего музыку?
Сталин, превращённый внутренней и внешней пропагандой в исчадие ада, спокойно передвигался на отечественных автомобилях. Он понимал, что не машина красит человека. Сегодняшние правители выбирают «Мерседес», следуя моде «мирового сообщества». Иногда я думаю: неужели нельзя, пусть даже по спецзаказу, изготовить для Путина какое-нибудь подобие шикарной советской «Чайки»? Или пусть ездит на «УАЗе-Патриоте», можно его даже забронировать в целях защиты от покушений. Но зачем ездить на безумно дорогом «Мерседесе-пульмане» и после этого ратовать за отечественный автопром, отбирая у полунищих дальневосточников и сибиряков милые их сердцам «праворульки»? Если уж хочется что-то запретить, может быть, начать как раз с «Мерседесов», а не с «народных машин»?
Мне скажут, что запрещать «Мерсы» и «Бэхи» нет смысла потому, что в России всё равно не выпускаются конкуренты этих марок. Это, конечно, ерунда. Смысл здесь в том, чтобы власть дала людям сигнал: мы готовы наступить на горло собственной любви к комфорту и понту. Мы начинаем с себя. «Людям государевым», как любят солидно называть себя чиновники, следует запретить передвигаться на иномарках. Президент, премьер и далее — вниз по вертикали.
Ярый поклонник, даже фанат правого руля, я понимаю, как на самом деле плохо то, что мы пришли к отрицанию отечественной промышленности, что мы её презираем. В результате «крупнейшей геополитической катастрофе», как позже лицемерно назовёт Путин ликвидацию Советского Союза, государство бросило Дальний Восток. Нам повезло, мы нашли выход. Мы открыли для себя и всей страны правый руль. Мы, русские левши, потомки битых голодом и войнами поколений, выжили на подножном корме, спаслись японскими автомобилями да ещё китайскими шмотками. Автомобиль стал не роскошью, а методом выживания. Образовалась новая система координат, в которой каждый приморец бывал в соседнем китайском Суй-фэньхэ или Дуннине, но далеко не каждый — по ту сторону Урала. Если в Чечне выросло поколение, не знавшее мира, то у нас выросло поколение, которое никогда не было в Москве. Украина с Белоруссией для нас — не «ближнее», а самое что ни на есть дальнее зарубежье. Ближнее зарубежье — это Китай, Корея и Япония. Иномарка — это «Лада».
Честнейший и любимейший женщинами ВВП, несравненный Владимир Владимирович Путин даёт нам наглядные уроки лицемерия, говоря попеременно в разных аудиториях диаметрально противоположные вещи. Приезжая на Дальний Восток, он обещал нам некие «преференции» — за то, что мы живём так далеко и неудобно и дабы излечить нас от «островного синдрома». Потом он возвращался к себе на западную окраину страны и там говорил: «Поезжайте на Дальний Восток, там послушайте. Там многие считают, что им нужно заплатить только за то, что они там живут». Единственной «преференцией» по-прежнему оставался правый руль. Делом Кремля занимались япы с паками и наши приморские «барыги». Если бы вертикаль была гибче, Москва могла бы разрешить ввозить правый руль в льготном режиме — скажем, до Урала и только для личного пользования. Это была бы настоящая преференция. Пока таковой остаётся только наша близость к Китаю и Японии. Сосед ближе родственника.
«Провинция». Странное, с уничижительным оттенком слово, в котором слышатся и некие провинности, и унции вина с провансалем, и Венеция. Владивосток на самом деле настолько далёк от столицы, что уже перестаёт быть провинцией. Дыра — пусть, но не провинция. Это просто другая Россия. Девять часов в самолёте воспринимаются мной как погружение в иное измерение, где по-другому организованы пространство и время, а не просто как перемещение моего физического тела из точки В. в точку М. Владивосток — особый мир, отдельный космос со своей системой светил и планет и одновременно окраина и часть другого, большего космоса — России, в который входит целая куча микрокосмосов. Планета Владивосток движется по орбите вокруг Москвы, но сформировала и свою маленькую планетную подсистему со своими гравитационными полями. Не нужен нам берег турецкий и египетский. У нас тут своя Турция — по крайней мере, есть свои Золотой Рог и Босфор. Есть своё море, куда более солёное и живое, чем Чёрное (так говорят; я на Чёрном не был, не знаю). Есть своя курортная Ливадия и свой Крым. Есть даже своя Новая Москва — деревня на партизанской (ведущей к городу Партизанску) трассе.
