Для начала патриотически настроенные граждане бойкотировали концерт певицы в клубе «Ибица». «Добро» всё же было дано, когда представители Ани Лорак пообещали выделить половину гонорара на поддержку АТО. Логично в стране, где с граждан собирают 1,5‑процентный налог на убийство других граждан.
Однако материальные обещания не успокоили патриотов, названных прессой «сторонниками Евромайдана». Трансформировать недовольство в действия агрессивного, как пишут в милицейских хрониках, толка они начали с метания овощей в плакаты Лорак, скандируя при этом незабвенное «Слава нации! Смерть врагам!».
Разогревшись, украинские патриоты двинулись штурмовать концерт. Видимо, с желанием наказать, проучить Лорак. В результате патриотическая активность закончилась жутким побоищем с милицией; кровь, травмы, задержания.
Из-за чего обиды и драки? Ани Лорак надела майку с портретом Стрелкова? Призналась в симпатиях к Путину? Предлагала стрелять в украинских солдат? Поддержала ДНР и ЛНР? Нет, ничего этого не было.
Просто Ани Лорак, по мнению украинских патриотов, недостаточно рьяно поддерживала Евромайдан. А недавно выступила в Крыму и получила российскую награду. Интересно, если бы награда оказалась американской, а тусовалась Лорак не с Киркоровым, а с Эминемом, как бы на неё реагировали? Несли бы песок и булыжники или медведиков и цветы?
Но «маємо те, що маємо». Итог таков: ты можешь быть причислен к врагам нации только за то, что недостаточно яро выпячивал свои патриотические чувства и, будучи артистом, выступал на территории России. Какие тут ещё могут быть разговоры о европейских ценностях? Если одной из них является уважение к инакомыслию в самом широком понимании данного слова.
Европейскими в одесском концерте Лорак оказались лишь действия милиции, вызвавшие возмущение в медиапространстве. Мол, для чего лезли? И так жестоко? Всех в зону АТО! Но одесская милиция действовала согласно западным стандартам. Хотели их. Привыкайте!
Одесские патриоты же сыграли по правилам заклятого врага. Это ведь в России проблемы с цензурой. Впрочем, сложно представить, чтобы, например, в Екатеринбурге на концерт Макаревича пришла агрессивная толпа со снегом и палками, дабы избить Андрея Вадимовича.
Фашизм, замаскированный под патриотизм, обосновался в украинском обществе: пустил корни и разросся так, что в тени его можно совершать любые бесчинства, не заметят. Конечно, это априори не означает то, что Украина – фашистское государство, а граждане её ходят с Бандерой в сердце, как рисуют подобное многие российские СМИ, но заявляет то, что фашистская идеология встречается не просто молчанием, а замалчиванием, означающим пусть и пассивное, но согласие.
Как на Евромайдане радикальные боевики подавались под видом храбрых бойцов за некую высшую идею, а русофобские вопли не находили материализованного протеста, так и сейчас патриотизм-национализм-фашизм идеализируется как единственно возможная альтернатива внешней – чаще всего, российской – агрессии.
И тем, кто олицетворяет жовто-блакитную угрозу, необязательно верить в неё, а достаточно лишь направлять и управлять. Но тем, кто выходит на площади, митинги и протесты, – ударной силе – верить необходимо; иначе священная война не состоится.
Потому они готовы идти до последнего, умирать в сражении за независимую Украину, а ещё лучше – убивать тех, кто ей мешает. Порой в реальности, но чаще – не сходя с диванных мест. Если первые куют живую ненависть, то вторые создают её атмосферу. И не понять, что опаснее, что тлетворнее для страны.
Зато благодаря мобилизации стало ясно другое: вторых, тех, кто предпочитает ненавидеть из офисных стульев и мягких кресел, несомненно, больше. Сколько моих знакомых готово было давить, уничтожать донбасских и крымских сепаратистов, сколько фраз настучали они на забрызганных слюной клавиатурах; грозились, красовались, но вот родина призвала в армию – и сразу по дачам, сразу по другим городам, и даже в Россию.
У меня есть знакомый, уехавший из Харькова в Воронеж и оттуда строчащий гневные посты в «Одноклассниках» относительно украинских военнослужащих, попросивших убежища в России. Их он считает предателями, а себя патриотом.
Это насколько смешно, настолько и мерзко. Потому что задача любого патриота делать благо для своей страны. Какую же пользу приносят Украине диванные ура-патриоты? Плодят ненависть, разделяют страну? Какое благо творят наёмники, едущие убивать таких же, с точки зрения прав, гражданства, как и они, украинцев? Что дали Украине герои, скачущие, дабы не быть москалями?
Пройдёт время, и те, кто ещё полгода, год назад клялся в любви к родине, как всегда начнут предъявлять ей претензии. Почему, Украина, ты вот такая неказистая, погрязшая в болезнях, нищете и коррупции? Почему ты раздроблена на части? Почему граждане твои ненавидят друг друга?
А потому, что вы нацепили даже не розовые очки, а розовые шлемы и бронежилеты, попутно заткнув рты тем, кто осмелился критиковать.
Да, Евромайдан дал Украине активных порядочных людей, я знаю таких лично, но и породил фашиствующих молодчиков, способных лишь кричать, проламывать черепа и жечь шины. К сожалению, в матрице современной Украины они заметнее. За их воплями и кровавой пеленой не слышно истинных патриотов Украины, осознающих последствия воинственных, деструктивных настроений. Ибо, как писал Джулиан Барнс, величайший патриотизм – сказать своей стране правду, если она ведёт себя глупо, бесчестно, зло.
Отстрелялся?
Об отставке Игоря Стрелкова
15.08.2014
Игорь Стрелков больше не министр обороны Донецкой Народной Республики. Он ушёл по собственной инициативе. Совет министров утвердил его добровольную отставку. Тем не менее Стрелков остаётся в структуре ДНР, но теперь, по словам Александра Бородая, со «спокойным сердцем может покидать пределы республики».
Такова официальная версия ухода Игоря Стрелкова. Однако за ней – куда более сочные версии его бегства-изгнания-исхода-убийства (вариантов много, выбирайте).
Независимо от истинной причины отставки, которую пресловутая общественность, безусловно, никогда не узнает, можно наверняка говорить о том, что среди населения и ополченцев Донбасса, а также среди сочувствующих им уход Игоря Стрелкова вызвал тот же эффект, как если бы Путин оставил Россию.
Неслучайно социальные сети тут же наводнились вопросами из серии «Это всё?», «Конец?». Стрелков был не просто министром обороны, но реальным символом ополчения.
Герой комедии Гайдая заявлял: «Он слишком много знал». О Стрелкове можно сказать так: «Он слишком многим стал». Некоторые даже – и таковых оказалось порядком – заговорили о нём как о конкуренте Путина. Но теперь – он не в деле.
Чувство от этого для некоторых сравнимо с потерей друга. И тем наивнее разговоры о том, что уход Стрелкова плановый, обоснованный. Коней на переправе ведь не меняют. Тем более, если замена эта провоцирует сугубо пессимистичные настроения.
Обставить уход – или изгнание – можно, конечно, любым образом, но суть от этого не изменится. Те, кто уходил из руководства Народных Республик, ведь тоже приводили аргументы, больше смахивающие на оправдания, а после уезжали из Донбасса, оставляя там умирать людей, поверивших им.
Между тем о готовящемся «уходе» Стрелкова заявляли давно. Слишком многим он мешал. Независимостью, самостоятельностью, подчас переходившей в самодурство. Сперва он нарушил планы донбасских олигархов своим появлением в Славянске, а после зашёл в Донецк. Если изначально Стрелкова воспринимали как проводника идей Москвы, то вскоре заговорили о нём как о независимой фигуре. Его комментарии, коих всегда ждали, были идеальны с точки зрения баланса здравого смысла, апеллирования к патриотизму и анализа боевых сводок с точностью и терпеливостью шахматиста.
Украинские власти не раз заявляли о ликвидации или бегстве Стрелкова. Очень хотели того, но никак не могли дождаться. И вот – удача.
Впрочем, мешал Стрелков не только Киеву, но и Москве. Травля, устроенная ему персонажами вроде Кургиняна или Царёва, – тому подтверждение.
За несколько дней до отставки появились сообщения о том, что Стрелков тяжело ранен. Позже данную информацию в штабе ДНР опровергли. Однако привычного видеообращения от Стрелкова не последовало. Некоторым это показалось особенно странным на фоне того, что народный губернатор Луганщины Валерий Болотов сложил полномочия именно по причине невозможности полноценно работать из-за ранения. Сообщалось, что уход Стрелкова – дело решённое. Слишком идеалистичен он был для сражений в новом формате, коего требовал контекст войны.
И на данном фоне «добровольная отставка» Стрелкова выглядит маловероятной. Тем более, что она сильно напоминает историю с народным мэром Севастополя Алексеем Чалым. Тот ведь тоже, словно Дубровский, появился, казалось, из ниоткуда в тяжёлый для Родины час, дабы, завоевав реальную любовь тысяч людей, выполнить едва ли не священную миссию (так, во всяком случае, это преподносилось) возвращения Крыма России. Но затем, на пике славы, Чалый исчез. Якобы по своей инициативе подал в отставку, сменил вектор, деятельность. Знакомая история, не правда ли?
