фотоаппараты самой новой модели, много фонарей
и фильтров, уверенный молодой режиссер, который
снимает клипы лучшим российским звездам эстрады.
После всех формальностей мы наконец вошли
за очередную колючую проволоку на территорию
небольшого особняка, в котором содержатся «пожиз-
ненники».
Я познакомилась с женщиной-надзирателем, и мы
стали обсуждать, где и как можно проводить съемки.
ПРЯМОЙ ЭФИР 227
Рядом стояла милая дама в красивом платье и с удо-
вольствием участвовала в разговоре.
«Ты будешь первой, Люба?» — вдруг обрати-
лась к ней надзирательница, и я поняла, что рядом
со мной одна из тех страшных убийц, о которых
я прочитала в присланном Семеновым толстом
досье.
Далее были сплошь поводы для удивления: жен-
щины живут в красивых комнатах по двое-трое, у них
есть все удобства, их хорошо кормят и даже выдают
пенсии. А раз в три месяца на три дня к ним могут
приехать члены семьи на долгое свидание в отдель-
ном отсеке со всеми удобствами.
Правда, мало кто приезжает. В основном к ним
приходят священники из разных церквей и борются
за их заблудшие души. А родственники их не прости-
ли, тем более что убийства часто происходили внутри
семьи.
В общем, Люба действительно стала первой моей
собеседницей, сразу после того, как режиссер Вяче-
слав Мельник установил наконец «правильный» свет
и показал нам где сидеть и куда смотреть. Меня по-
разила аккуратность и трепетность работы съемоч-
ной группы, они действительно работали на уровне
знаменитого BBC и часами искали нужный ракурс
и нужную точку.
А я искала нужный вопрос! Но Люба меня опере-
дила и стала произносить длинный монолог на тему
«Я ни в чем не виновата, меня подставили!». Она
показывала мне разные документы, копии которых
уже отправила в суд Страсбурга, она плакала и очень
убедительно рассказывала версию о том, как высо-
НИНА ЗВЕРЕВА 228
копоставленный чиновник сначала сделал ее своей
любовницей, а потом отправил навсегда за решетку.
Она одна из немногих заключенных этой коло-
нии, кто имеет высшее образование, и говорит она
действительно хорошо, грамотно и эмоционально.
После этого интервью я поняла, что очень трудно
оставаться нейтральной, трудно перебивать изго-
лодавшихся по исповеди людей, которые к тому же
рассчитывают на нашу поддержку.
Дело в том, что украинские законодатели могут
принять решение о поддержке европейских конвен-
ций, и тогда будет определен максимальный срок
наказания, и такие, как Люба, которая уже отсидела
16 лет, вскоре могут оказаться на свободе.
У нее взрослая успешная дочь, ей самой чуть
за пятьдесят, она еще может прожить новую жизнь, если все сложится так, как она мечтает.
Холодным душем после этого интервью стал
разговор с надзирательницей, которая сообщила, что почти все женщины придумали себе легенду
о собственном преступлении и свято поверили в нее.
Она снова показала мне уголовное дело Любы, где
были все экспертизы и множество доказательств ее
вины.
Но после этого первого разговора Леша сообщил
мне с радостью, что другие женщины тоже начинают
соглашаться на интервью, видимо, мы сумели выз-
вать их доверие.
Правда, сказал Леша, они просят заранее, чтобы
я не спрашивала про их семью и еще не задавала во-
просы про совершенные ими преступления. Вот тебе
и на! О чем же тогда спрашивать?
ПРЯМОЙ ЭФИР 229
После бессонной ночи я придумала выход из этой
ситуации. Взяла блокнот, вырвала десять листов, и на каждой странице крупными буквами написа-
ла простые понятия: Первая любовь. Дети. Муж. Ро-
дители. Детство. Суд. Преступление. Мечта. Вера.
Любовь.
Я показала эти листочки Мельнику и сказа-
ла, что каждый разговор будет начинаться с того, что я буду предлагать участнице интервью отложить
в сторону те темы, на которые она не хочет говорить.
Умный Мельник сразу ухватил идею:
— А потом вы спросите, почему они не хотят го-
ворить на эту тему?
Конечно, в этом и была моя идея. Женщины чи-
тали вслух простые слова, задумывались. Затем по-
ловину листков откладывали в сторону, и я брала
их в руки и спрашивала: что в этих словах кроется
опасное, почему им трудно об этом говорить?
Тут-то и начинался настоящий разговор.
Половина моих героинь признавали свою вину, и с ними было разговаривать более интересно, чем с теми, кто «поверил в легенду». Но мысль о том, что все же есть маленький шанс, что Люба сидит
по чьей-то злой воле, тоже не оставляла меня.
Как и мысль о том, как страшно обошлась жизнь
с красавицей, спортсменкой и отличницей Наташей, которую бросили родители в подростковом возрасте, и она стала наркоманкой, а в состоянии аффекта уби-
ла из зависти и злости двоюродных сестру и брата.
Полтора года она ждала смерти в камере смертни-
ков, затем приговор смягчили на пожизненное, и она
просит Бога только об одном — дать ей возможность
НИНА ЗВЕРЕВА 230
ухаживать за больными детьми-сиротами, чтобы
как-то замолить свою вину.
Семенов придумал хорошее название цикла —«Потерянная жизнь».
Я смотрела эти фильмы, когда они уже были гото-
вы к эфиру, пытаясь определить, смогла ли я остаться
нормальным человеком во время разговора с убий-
цами, потому что нельзя поддаться ни жалости, ни гневу. Тонкий баланс — трудная задача.
Но! Теперь у меня есть свежая работа, которую так
интересно обсуждать с моими учениками!
Вдохновение
Три года назад к нам на фестиваль «Живое слово»
в Болдино впервые приехала съемочная группа Пер-
вого канала, и, к моей радости, корреспондентом
оказалась Анна Нельсон — лауреат премии ТЭФИ, прекрасный репортер и бытописатель. Она букваль-
но летала по пушкинскому парку, много разговари-
вала с местными жителями, а потом весь свой сюжет
посвятила разгадке этой тайны — тайны великого
вдохновения. Она сказала буквально следующее: «Сначала он страдал и заливал тоску вином, а потом
начал писать, и писал каждый день по шедевру…
Что случилось тогда с Пушкиным? Почему он, сказав
нам так много, сохранил свою тайну, оставив толь-
ко странную систему координат: место — Болдино, и время — осень».
Я давно думала над этим и много лет назад мечта-
ла организовать в Болдине специальный фестиваль
именно под этим названием — «Вдохновение», и при-
глашать разных талантливых людей, чтобы осенью
в слякотном Болдине участникам фестиваля наконец
НИНА ЗВЕРЕВА 232
пришли на ум великолепные телевизионные идеи.
Потом пришло понимание — история не повторяет-
ся. Сколько раз я пыталась искать грибы под теми со-
сенками, где они так хорошо росли в прошлом году!
Никогда не получалось. Болдино осталось местом
особого вдохновения для Александра Сергеевича
и местом поклонения для нас, его земляков и сооте-
чественников.
Я не отказалась от идеи проводить фестиваль
в Болдине и назвала его «Живое слово». Этот фести-
валь проходит в сентябре, и уже шесть лет подряд
сотня журналистов, писателей, поэтов наслаждают-
ся прекрасными осенними солнечными пейзажами, и на пушкинской земле мы обсуждаем, как говорить
по-русски грамотно и красиво.
Вдохновение нельзя организовать, оно либо при-
ходит, либо нет. Мне кажется, нет никакого единого
правила, кроме, наверное, одного — наличия талан-
та. Но и в этом я не уверена, слишком много на свете
писателей одной великой книги, художников одного
великого произведения. В таких случаях возникает
ощущение, что вдохновение случайно перепутало
адресата и обрушилось на обычного человека, дав
ему возможность вдруг стать талантливым. Впро-
чем, вряд ли можно написать книгу, не будучи куль-
турным человеком, вряд ли можно написать даже
одну великую картину, если не уметь смешивать
краски.
Вдохновение и наличие ремесла — идеальное со-
четание.
Пушкин писал в день по шедевру, хотя ему было, как известно, весьма несладко.
ПРЯМОЙ ЭФИР 233
Злой рок разлучил его с красавицей-невестой
и объявил карантин, чтобы сидел он в своем родо-
вом поместье, и рвал на себе волосы, и писал горькие
