Казалось бы, что как раз сейчас, пока не исчерпан победный порыв и пока еще хватает боеприпасов, надо не терять темпов наступления и беречь время. Тем не менее изданная в этот день, 2 июня, директива Ставки разрешала главкозапу отложить намеченное на 3-е число наступление на виленском направлении. Значения временного фактора в Ставке то ли не осознавали, то ли генерал Алексеев, бессильный бороться с близкими императору военачальниками, в какой-то степени пустил дело на самотек.
Также очевидно, что главкозап сумел доказать свои доводы перед царем. По крайней мере та аргументация переноса направления главного удара, что приводится ниже в директиве от 3 июня, явно принадлежит логике генерала Эверта. Директива Ставки, подписанная императором Николаем II, от 3 июня 1916 года гласила: «Слишком заблаговременно исполненное полное сосредоточение наших войск на виленском направлении и густое расположение их в ближайшем тылу вполне ориентировали противника в наших намерениях. Помимо сильного развития укреплений на угрожаемом фронте, неприятель собрал со всего протяжения своих армий сильные резервы, создав, таким образом, крайне благоприятные условия для обороны.
Главнокомандующий Западным фронтом, свидетельствуя о законченности подготовительных мероприятий для атаки, указывает, однако, что армиям предстоит брать ряд весьма сильно укрепленных рубежей лобовыми ударами, что обещает медленное и с большим трудом развитие операции.
Созданная успехами Юго-Западного фронта обстановка позволяет в известной мере отказаться от производства прорыва в наиболее подготовленном для обороны участке неприятельского расположения и использовать на южном театре возможность маневрирования, при котором наше численное превосходство может в большой мере принести нам пользу.
Государь Император повелел:
I. Западному фронту.
1) Продолжая энергично работы на виленском направлении, привлекая к нему внимание противника действиями демонстративными, назначенной на 4 июня подготовки к атаке не начинать…
2) Главный удар организовать на левом берегу Немана, нанося его на фронте Новогрудок, Слоним и развивая при успехе на фронт Лида, Гродно…
3) Связующим звеном между действиями на барановичском и ковельском направлениях должна служить группа войск, сосредоточиваемых на пинском направлении. Задача этой группы – овладение Пинским районом и развитие дальнейшего удара на Кобрин, Пружаны…
4) Начать немедленно перевозку по железным дорогам двух армейских корпусов с двумя тяжелыми артиллерийскими дивизионами на ковельское направление для усиления здесь наших сил и для образования новой армии, которая будет развивать удар на Кобрин, Брест…
5) На барановичское направление переместить войска походным порядком в числе, какое будет признано необходимым главнокомандующим Западным фронтом…
7) На переброску войск и организацию подготовки удара на левом берегу Немана назначается от 12 до 14 дней, считая с вечера 3 июня, по истечении коих удар должен быть произведен обязательно…
II. Юго-Западному фронту.
Ближайшей задачей фронта является сосредоточение сил и нанесение удара теперь же на Ковель как для овладения этим районом, так и для содействия 4-му конному, 46-му и 30-му корпусам очистить от противника пространство между Припятью и Стырью и выйти на высоту Ковеля.
В то же время фронт развивает свои действия для обеспечения левого своего крыла и подготавливает дальнейшую операцию для овладения линией рек Сан и Днестр, развивая главный удар своим правым крылом, чтобы по возможности отрезать противника от Сана и разъединить германские и австрийские армии.
Главнокомандующий Юго-Западным фронтом руководит операцией по овладению Ковелем и направлением дальнейших действий из этого района до той минуты, пока обстановка позволит вступить в командование соответствующей армией начальникам Западного фронта…»
Итак, согласно весеннему оперативному планированию, армии Западного фронта должны были наносить главный удар из района Молодечно на Ошмяны и далее – на Вильно. При этом армии Северного фронта проводили вспомогательный удар на Свенцяны. Производство прорыва возлагалось на 4-ю армию ген. А. Ф. Рагозы. Для непосредственной поддержки 4-й армии предназначалась 2-я армия ген. В. В. Смирнова. Общая численность сосредоточенной под Молодечно группировки достигла громадной цифры в почти полмиллиона (480 000) штыков и сабель. Однако теперь, с переносом главного удара на барановичское направление, предстояло предпринять значительную перегруппировку, особенно в части артиллерии, боеприпасов и фронтовых резервов.
Таким образом, получив первую отсрочку на два дня, ген. А. Е. Эверт тут же заявил, что вместо виленского направления будет наступать на Барановичи, но для этого необходимы еще полмесяца подготовки. Всего же за две недели командование Западного фронта сумело выпросить аж целых четыре отсрочки! Это:
– 19 мая, когда стало ясно, что наступать придется несколько ранее намеченных сроков вследствие просьб союзников, генерал Эверт просил Ставку отложить главный удар на 1 июня;
– 22 мая, когда армии Юго-Западного фронта бросились вперед, генерал Эверт просит отложить удар на Западном фронте до 4 июня;
– 1 июня, накануне предстоящего удара – до 6 июня;
– 2 июня, когда стало ясно, что наступать все-таки придется, последовала просьба о переносе удара на барановичское направление, причем крайним сроком производства наступления называлось 20 июня.
Конечно, тот факт, что главкозап был вынужден подчиниться и приступить к перегруппировке сил и средств под Барановичи, откуда и намечалось производство главного удара, чтобы соединиться с армиями генерала Брусилова у Брест-Литовска, уже было неплохо. Если, конечно, ген. А. Е. Эверт был действительно решительным образом настроен на удар… Но немцы также понимали выгоду данной местности: железнодорожная магистраль Брест – Барановичи являлась стратегической, поэтому, готовясь к оборонительным боям, этот участок противник укреплял особенно тщательно[132].
Представляется, что Ставка должна была все-таки заставить командование Западного фронта наступать на Вильно. Во-первых, согласно планированию, в этот же район наносили удар и главные силы Северного фронта. Во-вторых, своевременное и худо-бедно, но уже как-то заблаговременно подготовляемое наступление должно было дать больший успех, нежели перенос его на новое направление, где ни войска, ни местность не были заранее подготовлены для атаки. Ведь всю весну 1916 года на виленском направлении вплоть до района Молодечно русские части вели минную борьбу за обладание выгодными участками местности или ключевыми высотами. Обе стороны – и русская, и германская – старались занять такое положение, которое позволяло бы простреливать неприятельские ходы сообщения или траншеи. В случае успеха деятельности русских саперов в минных галереях противник вынуждался относить свои окопы назад, в более неблагоприятную местность. Понятно, что минная борьба подразумевала непрестанные контратаки между окопами противников, зачастую доходившие до штыковых ударов[133].
К сожалению, под влиянием не желавшего вообще наступать ген. А. Е. Эверта Начальник Штаба Верховного Главнокомандующего ген. М. В. Алексеев, помимо каких-то соображений сугубо личного и придворного характера, рассудил, что будет более выгодным наступать там, где обозначился большой успех. То есть наступать следовало на Ковель, чтобы охватить его и с севера, и с юга. Возможно, что генерал Алексеев уже понял, что заставить главкозапа наступать будет чрезвычайно сложно вообще, а потому полагалось, что, быть может, удар армий Западного фронта на Барановичи отвлечет на себя часть германских резервов, что, в свою очередь, облегчит положение 8-й армии Юго-Западного фронта, рвущейся к Ковелю. А дальше уже, в случае глубокого прорыва неприятельского фронта, австро-германцы будут принуждены откатываться на запад, что сдвинет с места армии Западного и Северного фронтов.
Теперь штаб Западного фронта получил директиву, согласно которой главный удар должен был быть нанесен из района Барановичи на участке Новогрудок – Слоним с целью выхода на рубеж Лида – Гродно. Одновременно часть войск должна была оказать поддержку главному удару, овладев Пинским районом с тем, чтобы развить дальнейшее наступление на Кобрин – Пружаны[134].
Так или иначе, но ранее завуалированные на бумаге недостатки первоапрельского оперативно-стратегического планирования (передача главного удара на Западный фронт, взаимодействие Северного и Западного фронтов друг с другом, а не Западного и Юго-Западного, кадровые назначения главнокомандующих фронтами и т. д.) всплыли только теперь, когда началось наступление. Главное же, армии Юго-Западного фронта продолжали драться в одиночку с противником, который ежедневно получал все новые и новые подкрепления и продолжал укреплять Ковельский район, куда отчаянно наступала ударная 8-я армия: переброска одной пехотной дивизии из-под Барановичей под Ковель занимала четверо суток.
