«Падая в бездну, постсоветское общество уцепилось за этот самый “чекистский” крюк. И повисло на нем. А кому-то хотелось, чтобы оно ударилось о дно и разбилось вдребезги. И те, кто этого ждал, страшно обиделись. И стали возмущаться, говоря о скверных свойствах “чекистского” крюка, на котором удержалось общество…
И все же мы помогли в конце концов удержать страну от окончательного падения. В этом один из смыслов эпохи Путина, в этом историческая заслуга президента России. И это налагает на наше профессиональное сообщество огромную ответственность, не имеющую ничего общего с кичливым самодовольством».
Далее автор констатировал, что внутри «чекистской корпорации» идет война:
«Для того чтобы любая корпорация (чекистская в том числе) была здоровой, она должна быть носителем норм. Желательно, чтобы эти нормы были не только внутренними, но и общенациональными. Но они прежде всего должны быть нормами. Если нормы исчезают и наступает произвол, корпорация разрушается. Уже сейчас эксперты и журналисты говорят о “войне групп” внутри спецслужб».
Фактически Виктор Черкесов выдвигал обвинение против Игоря Сечина и руководства ФСБ, которые действительно незадолго до этого инициировали уголовное дело против его (Черкесова) заместителя. «Но не в меньшей степени это будущее определяет сегодня состояние дел внутри нашей корпоративной среды. Нельзя допустить скандала и драки. Нельзя превращать нормы в произвол. Нельзя позволить, чтобы воины становились торговцами. Как члену корпорации, мне она дорога как таковая. Думаю, что и каждому, кто действительно посвятил себя подобной профессии».
Истинной причиной публикации, как предполагали журналисты, стал конфликт ФСБ и ФСКН из-за контроля над таможней и потоками китайской контрабанды. Но обе стороны, возможно, искренне верили в то, что работают на пользу Отечеству.
Публикация имела колоссальный резонанс — и не пошла Черкесову на пользу. Он хотел достучаться до Путина, доступ к которому ему перекрыл Сечин. Но Путин решил, что нельзя выносить сор из избы. Во время очередной перестановки Черкесов потерял пост в ФСКН, но все же был переведен на менее значимую должность — в новое, специально под него созданное агентство по оборонному заказу. А Сечин, несмотря ни на что, только упрочил свой аппаратный вес.
До дела ЮКОСа у него не было никакого опыта работы в энергетике. Только в июле 2004 года он возглавил совет директоров компании «Роснефть», т. е. к маю 2008 года его опыт работы в отрасли был меньше четырех лет. Впрочем, дотошный Сечин времени не терял. Если его вечный соперник Дмитрий Медведев, возглавляя совет директоров «Газпрома», компанией совершенно не интересовался, а предоставлял возможность руководить ею лично президенту Путину, то Сечин в своей компании, «Роснефти», вникал во все детали.
В 2006 году Сечин пошел дальше: с его подачи следственные органы начали усиленно проверять еще одну крупнейшую нефтяную компанию, «Русснефть». «Роснефть» Сечина хотела выкупить месторождения компании с таким похожим названием, так как у нее было много перспективных неразработанных запасов. Но о цене не договорились, владелец «Русснефти» Михаил Гуцериев отказался продавать. Тогда ему предъявили налоговые претензии на 17 млрд рублей и возбудили уголовное дело. В последний момент он продал компанию, но не «Роснефти», а алюминиевому магнату Олегу Дерипаске, и уехал из страны.
Впрочем, эта история получила неожиданную развязку. В 2010 году, когда президентом уже стал Медведев, бывший владелец Гуцериев был прощен, смог вернуться и выкупить компанию обратно. За него заступились друзья: бывший министр экономики, возглавивший Сбербанк, Герман Греф и олигарх Владимир Евтушенков.
Освоившись в совете директоров «Роснефти», Сечин рассорился с президентом компании Сергеем Богданчиковым и в 2010 году избавился от него, посадив туда подконтрольного себе человека.
Постепенно Сечин становился самым влиятельным человеком в российской промышленности и в российском правительстве. В этом он очевидно обошел даже своего тезку Игоря Ивановича Шувалова (хотя формально Шувалов был выше по должности: первый вице-премьер, а Сечин просто вице-премьер).
Коллеги по правительству говорили про него, что у Сечина нет экономического мышления, что он не любит частный бизнес и считает, что все должно принадлежать государству.
В качестве вице-премьера Сечин начал все активнее проявлять внимание к «Газпрому». Именно «Газпром» после новогодней газовой войны 2006 года с Украиной стал главным внешнеполитическим инструментом Кремля. Путин руководил компанией лично, а Сечин, в качестве куратора, был обязан ему помогать. Председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер ужасно раздражал Сечина тем, что ничего не делал. Во время зарубежных визитов Сечин жаловался журналистам, что он, мол, уже договорился о том или ином соглашении, но подписать ничего невозможно, потому что Миллер спит.
Подобных усилий Сечина, наверное, хватило бы, чтобы свалить любого другого руководителя, но Миллер тоже был старым товарищем Путина, тоже работал в мэрии Петербурга в 1990-е годы. К тому же его стиль совершенно не мешал Путину принимать все решения самостоятельно. Путин ведь воспринимал «Газпром» не как корпорацию, а как политический инструмент, зачастую не заботясь об экономической стороне действий.
Став вице-премьером, Сечин продолжил борьбу с «неправильными» олигархами, но на новом уровне. В 2009 году произошла самая серьезная в постсоветской России техногенная катастрофа — авария на Саяно-Шушенской ГЭС. Сечин приехал на место лично разбираться в произошедшем, по словам очевидцев, сам, не жалея времени, разговаривал с родственниками погибших. А потом на одном из совещаний произнес крылатую фразу: показав в сторону толпы местных жителей, которые хоронили родных, Сечин сказал: «Дайте им все». Это означало, что компания-владелец электростанции должна была взять на себя полную ответственность за выплату компенсаций пострадавшим.
А затем Сечин возглавил комиссию по ликвидации последствий аварии и, удивительным образом, пришел к выводу, что во всем виноват его давний противник Анатолий Чубайс, архитектор еще ельцинской приватизации, которую Сечин считал несправедливой. Именно Чубайс по заданию Путина разрабатывал реформу российской электроэнергетики и успешно завершил ее, полностью ликвидировав электроэнергетическую госмонополию РАО ЕЭС в 2008 году. Когда компания прекратила свое существование, Игорь Сечин принялся за обратный процесс: он возглавил крупный осколок прежней госкорпорации, «Интер РАО», и начал собирать ее обратно, поворачивая вспять либеральную реформу Чубайса.
Председателем совета директоров расформированной корпорации РАО ЕЭС при Чубайсе был Александр Волошин, бывший глава администрации президента и, соответственно, бывший начальник и давний враг Сечина.
В 2003 году фактически именно Сечин добился отставки Волошина. Но после кризиса 2008 года усилившийся Сечин вступил с Семьей в непримиримое сражение и сумел одолеть Волошина, Дерипаску, Юмашевых и даже Медведева.
Внешне это выглядело как корпоративный конфликт в компании «Норникель», крупнейшей металлургической корпорации мира. Вплоть до 2008 года ее основными акционерами были Владимир Потанин, бывший российский вице-премьер ельцинской поры, автор схемы залоговых аукционов, и его давний партнер Михаил Прохоров. Накануне кризиса партнеры решили развестись, Прохоров продал свою долю Олегу Дерипаске, алюминиевому королю и зятю Валентина Юмашева, который приходился, соответственно, зятем Борису Ельцину. Основатель компании Владимир Потанин потерял контроль над ней, а новым председателем совета директоров стал Волошин, представлявший интересы Дерипаски. Как раз в этот момент Потанин обратился к Сечину как к единственной силе, которая могла защитить его от вновь набирающей силы Семьи.
И Сечин помог: сначала он помог сделать гендиректором компании тогдашнего главу «Ростуризма». Не слишком профильное назначение, но кандидат был другом президента Путина еще с петербургских времен, чем никто из боссов «Норникеля» похвастаться не мог: ни Потанин, ни Дерипаска, ни Волошин. Затем в 2010 году Сечин и Потанин предприняли ловкий маневр и выкинули Волошина из совета директоров. То была горячая фаза войны. Волошина поддерживал президент Медведев, но и это дало лишь временный эффект.
На внеочередном совете директоров Волошина восстановили. Но три месяца спустя вообще вывели из совета директоров. Война была проиграна — оказалось, что Сечин просто более терпелив и вынослив. Даже сообща вся так называемая «семейная группировка» — Медведев, Волошин, Дерипаска, Юмашевы — не смогла его одолеть. Это поражение в бизнесе было очень болезненным, ибо демонстрировало, что президент Медведев отнюдь не авторитет. И не то что не первое лицо государства, а, возможно, даже не второе — только третье после Путина и Сечина.
