– Если подняться на наш верхний этаж, можно через окно увидеть их обеденный зал. Ближе не подобраться. И наконец, «Скетч» на Кондуит-стрит. Формально находясь за пределами Пиккадилли, он, по сути, принадлежит ей в силу избыточной роскоши и безудержного веселья. Придуманный французским шеф-поваром Пьером Ганэром и ресторатором алжирского происхождения Морадом Мазузом (основателем супермодного «Момо»), «Скетч» умело сочетает сексапильную атмосферу, экзотическую музыку, шикарное обслуживание и игривый интерьер. Один репортер назвал его самым дорогим местом в Лондоне, что не пошло заведению на пользу. Хозяева поспешили опровергнуть клевету: да, у них есть страшно дорогие блюда (закуска за 70 фунтов – мраморное мясо «Кобе», которое доставляется самолетом прямо из Японии), но это же деликатесы. А в остальном – все, как у всех…
Клуб состоит из Гостиной, Западного бара с красными стенами и стульями в виде лоханей, Восточного бара в форме белого шара и Галереи – строго квадратной комнаты с больничнобелыми стенами, на которых демонстрируются видеоинсталляции лидеров современного авангарда (сюда приглашались Трейси Эмин, Дамиен Херст, Эллен Кантор)… Наконец мы нырнули под веревку, ограждающую ретро-футуристический Восточный бар от нечленов клуба. Наибольшее внимание обращают на себя туалетные комнаты, расположенные над шарообразным Восточным баром. Белые лестницы по обе стороны этого бара ведут к гигантской белой комнате, по бокам освещенной тусклым неоновым светом: розовым для девочек, голубым для мальчиков. И весь пол покрыт гигантскими то ли яйцами, то ли коконами, каждый из которых представляет собой отдельную кабинку. Похоже на кадр «Будильника» Вуди Аллена. Ретро 60-х замыкается шиком XXI века, пройдя сквозь горнила восьмидесятнических излишеств. Все это балансирует на грани, но каким-то чудом удерживается от падения. Как и сама Пиккадилли, ярмарка тщеславия.
Компромисс по-английски
…Никогда раньше не могла подумать, что, проведя сутки на Пиккадилли, можно так ею «насытиться». Так увязнуть в этой эклектической смеси богатства, показной роскоши, удовольствий, привилегий, авторитетов, истории и широких жестов.
И все это, как водится в Англии, проступает только изнутри. Если вникнуть. А так – тишь да гладь. Встань вечером спиной к Пиккадилли-серкус: улица выглядит аскетически. По сравнению с другими знаменитыми магистралями мира на ней меньше огней, пестрых навесов, рекламы; очень простые уличные фонари. Она кажется вам однотонной, строгой, сдержанной и немного стерильной, словно застывшей во времени физиономией, совершенно как классический портрет англичанина в твидовом костюме с тростью в руке. Но было бы огромным заблуждением принимать все это за чистую монету. Это – фасад для непосвященных.
Да, более чем любая другая лондонская улица напоминая парижские бульвары, Пиккадилли в сущности не имеет с ними ничего общего. Парижский бульвар желает обольстить, увлечь и завоевать. Он откровенно выставляет свои прелести напоказ.
У англичан, как всегда, все по-другому. Между публичным и частным, фасадом и интерьером, между внешним и внутренним, словом и умолчанием – дистанция огромного размера. Настрой Пиккадилли суховат, зато предназначен персонально вам – «сделав свой ход», она с бесстрастным выражением ждет, пока вы придумаете, как парировать. Англичане вежливы, сдержанны, отлично владеют собой. Одним словом – цивилизованны. Но в душе, которая иногда раскрывается на главной артерии Лондона, они темпераментны и подвержены страстям. Кто-то сказал, что британцы – мастера «обходиться без». Правильнее так: они мастера впитывать. Адаптируют идеи, обычаи, течения, а потом переиначивают и присваивают их. То, что ассоциируется с классическим англичанином, чаще всего не является собственно английским: джин, как известно, пришел из Голландии, а теннис – из Франции. И кого теперь удивляет, что самое распространенное в Англии блюдо нынче – карри?
Главная улица Лондона олицетворяет фирменный английский компромисс: частные клубы – для джентльменов; площадь – для пестрой толпы. Кричащие, дешевые, убогие кварталы на востоке – и изысканно-строгая, прячущая свои сокровища западная оконечность у Грин-парка. Пиккадиллисеркус вся на виду и вся переливается. Пиккадилли-стрит таится и застыла. Это игра, театр самого широкого репертуара. Такова в некотором роде вся Англия. Чего стоит комедия вечной девственности, разыгранная королевой Елизаветой в XVI веке? Следует ли воспринимать всерьез эпатажные эскизы ранней Вивьен Вествуд или просто настроить себя на маскарадный лад? А как насчет Томми Наттера и Освальда Бетенга, которые «разъяли» традиционный мужской костюм на две отчетливо видимые части, просто придав каждой шокирующе яркие цвета? Не это ли показывает нам Сэвил-Роу? А Джермин-стрит и Сент-Джеймсстрит? Они не существовали бы без этих убедительных внутренних контрастов, где крайности подыгрывают друг другу. Иначе осталась бы голая вульгарность.
В ее распоряжении все темы, размеры, запахи и цвета. Она предлагает любой выбор. А наличие выбора, в свою очередь, провоцирует способность различать и распознавать. Провоцирует проницательность, искусство подлинного джентльмена. Именно этот эксклюзивный товар улица Пиккадилли предлагает на экспорт.
Екатерина Довлатова | Фото Александра Лыскина
Перевод с английского Ирины Дорониной
Феномен:
Ускользающая красота
Грибной компонент, или микобионт, подавляющего большинства лишайников образован так называемыми сумчатыми грибами, или аскомицетами. Все грибы размножаются крошечными, микроскопическими спорами. У сумчатых грибов споры образуются в специальных цилиндрических клетках, похожих на длинные вытянутые мешочки. Каждый такой мешочек содержит восемь спор. Эти мешочки и есть «сумки», или аски.
Впрочем, существует совсем небольшая группа примитивных лишайников, которые образованы не сумчатыми, а базидиальными грибами. Все так называемые шляпочные грибы – от белых до мухоморов – принадлежат именно к базидиомицетам. Их споры образуются не внутри клеток-сумок, а снаружи, на специальных клеточных выростах. Однако количество базидиальных лишайников не идет ни в какое сравнение с сумчатыми. Именно последние составляют гигантское разнообразие лишайников, насчитывающее более 20 000 видов. Известно, что грибные организмы состоят не из клеточных тканей, как животные или растения, а из переплетения микроскопических нитей, или гифов, – тех самых, что образуют грибницу. Тела лишайников, которые называются слоевищами, также создаются переплетающимися гифами. Поэтому именно гриб определяет облик того или иного лишайника.
По внешнему виду все лишайники обычно делят на накипные, листоватые и кустистые. Накипные лишайники выглядят как тонкая мелкозернистая корочка, плотно покрывающая камни или древесную кору. Считается, что это наиболее примитивный тип этих организмов. Более развитые лишайники уже не лепятся к субстрату всем своим слоевищем. Они имеют вид более или менее оформленного листа, часто с многочисленными лопастями и бахромками и обычно прикрепляются с помощью короткой и толстой «подошвы». При этом их края относительно свободны, и слоевище довольно легко отделяется. Лишайники такого типа называют листоватыми. К ним относится большая часть самых обычных видов, которые можно встретить на стволах деревьев в пригородных лесах и парках. Самые сложные по своему строению – кустистые лишайники. Они не стелятся по субстрату, а создают вертикально поднимающиеся или, наоборот, свисающие вниз образования, которые называются подециями. Подеции могут выглядеть как рога, бокальчики или даже целые бороды, состоящие из тонких длинных нитей.
Растительный компонент лишайника, или фитобионт, составляют водоросли. Известно, что водоросли обитают не только в воде. Огромное количество одноклеточных водорослей живет на суше – в почве, на стволах деревьев, на камнях и скалах. Необходимые для жизни углекислый газ и влагу они получают непосредственно из воздуха и в процессе фотосинтеза создают из них органические вещества.
В состав лишайников входят зеленые, бурые, желтозеленые и даже примитивные синезеленые водоросли. Единственным требованием, которому должна соответствовать водоросль, чтобы войти в состав лишайника, является высокая устойчивость к неблагоприятным факторам. Ведь жизнь внутри лишайника отнюдь не является такой же простой, как на открытом воздухе. Здесь могут существовать лишь самые неприхотливые водоросли. Обычно водоросли составляют не более 5—10% от общего объема слоевища. Однако есть среди лишайников особая группа, у которой роль водорослей в формировании внешнего вида гораздо значительнее. Это так называемые слизистые лишайники. В сухую погоду они выглядят как неприметные темные корочки, расположенные, как правило, на древесном субстрате. Однако с наступлением дождей корочки вдруг очень сильно разбухают, превращаясь в коричневатые, зеленоватые или даже темно-фиолетовые слизистые комочки, иногда достигающие размеров нескольких сантиметров. Дело в том, что фитобионтами таких лишайников являются синезеленые водоросли. Их толстые клеточные оболочки активно образуют всевозможные слизи. В водоемах нашей средней полосы во второй половине лета и осенью довольно часто можно видеть странные зеленые шарики, формой и размером напоминающие брошенные кем-то в воду виноградины. Эти «виноградины» образует синезеленая водоросль носток, которая также входит в качестве фитобионта в состав многих слизистых лишайников. Впитывая воду, выделения ностока способны увеличиваться в объеме в тридцать раз. Но и сами грибы, специализирующиеся на симбиозе с синезелеными водорослями и образующие слизистые лишайники, также выделяют желатинообразные вещества.
