свечение? — с сомнением спросил инспектор.
— Да, это их вагон, — подтвердил машинист. — Стоит на месте.
Радио начало потрескивать, и инспектор услышал, как Центральная диспетчерская вызывает "Пелхэм, 123". Однако похитители не отзывались.
— Что будем делать? — спросил машинист. — Останемся на месте?
— Мы не можем подкрасться к ним ближе. Они нас заметят. Господи, никогда в жизни не чувствовал себя таким беспомощным!
— Смотрите, там что-то на путях, — внезапно прервал его машинист.
— Где? — испуганно спросил инспектор, вытаращив глаза в лобовое стекло. — Я ничего не вижу.
— Было похоже на фигуру человека, но сейчас я уже тоже ничего не вижу. Наверное, я ошибся.
— Значит, сейчас ты ничего не видишь?
— Ничего, кроме поезда там, вдали.
— И я вижу только тот вагон. Однако продолжай смотреть в оба и немедленно доложи мне, если что-нибудь заметишь.
Однако машинист тут же сделался рассеянным и перестал наблюдать за путями. Вместо этого он посмотрел на часы.
— Если бы не эта заваруха, я был бы уже дома. Получается, что я работаю сверхурочно, а? Нет, я не жалуюсь, конечно. Но домой хочется…
— Хватит болтать. Продолжай наблюдение.
Лонгмэн
Составные части приспособления, которое они окрестили "болваном", были аккуратно уложены в чемодане. Об этом Лонгмэн побеспокоился лично. Все было так же легко и просто, как на репетициях, только теперь в набор входила увесистая железная отливка, которая накладывалась на ручку контроллера. Да, теперь все было просто, хотя он хорошо помнил, насколько неразрешимой казалась проблема, прежде чем им удалось придумать "болвана". Весь план из-за этого был под угрозой. Лонгмэн готов был опустить руки, однако Райдер, как обычно, подошел к делу спокойно и вдумчиво.
— Несколько лет назад, — объяснял ему Лонгмэн, — устройство автоматической остановки поезда было самой обычной кнопкой на ручке контроллера. Нам пришлось бы только заблокировать кнопку куском клейкой ленты и найти способ перевести контроллер в рабочее положение, и поезд пошел бы без машиниста как миленький. Но теперь, когда устройство вмонтировано в сам механизм, это невозможно. Конечно, можно притянуть ручку контроллера проволокой к панели, но тогда нельзя будет повернуть ее и пустить вагон. Вот если бы там по-прежнему была кнопка…
— Никакой кнопки там нет, — остановил его Райдер. — Довольно об этом. Сосредоточься на реальной проблеме, которая стоит перед нами сейчас.
Проблема, которая стояла перед ними, заключалась в том, что поезд нельзя было привести в движение без машиниста. Однако, когда выход из положения был найден, им оставалось только удивляться, почему они сразу до этого не додумались. Самым существенным в "болване" была тяжелая металлическая отливка, в точности повторявшая форму ручки контроллера. Помещенная сверху на контроллер, она замещала собой вес руки машиниста, а это и было ключом к решению задачи.
Под тяжестью отливки отключалось автоматическое приспособление аварийной остановки поезда, установленное на случай, если машиниста в пути хватит удар или произойдет что-нибудь столь же непредвиденное. Отливка позволяла повернуть контроллер в любое положение, и, что самое важное, с ее помощью поезд мог двигаться сам по себе как угодно долго, словно в кабине есть машинист.
Просто и красиво, еще раз подумал Лонгмэн, доставая тяжелый кусок металла из чемодана и пристраивая его поверх ручки контроллера. Столь же просто было и все остальное. Три обрезка трубы, вставлявшихся один в другой: первый из них был чуть меньше шести дюймов длиной и вставлялся в паз на чугунной отливке; второй — около трех футов — был согнут вниз в сторону рельсов; наконец, третий — примерно такой же длины — загибался к стене туннеля.
Эти куски труб были сработаны с таким расчетом, чтобы входить один в другой с разной степенью жесткости. Короткий отрезок прочно закреплялся в пазу отливки. Зато второй отрезок едва держался в противоположном конце первого, но очень прочно соединялся с третьим. Но прежде чем Лонгмэн смог соединить их, ему необходимо было высадить лобовое стекло кабины. При этом им овладела на мгновение необъяснимая робость, словно его, законопослушного гражданина, заставляли совершить хулиганскую выходку. Смешно! — подумал он и после некоторого промедления грохнул прикладом автомата по стеклу. Он ударил еще и еще раз, пока от переднего стекла не осталось ничего, кроме нескольких осколков, засевших в уголках рамы. Оставить? Но ведь Райдер настаивал: "Ни малейшего кусочка стекла оставаться не должно, иначе вся иллюзия пропадет".
Стволом автомата Лонгмэн выковырнул последние осколки.
Райдер
Отойдя метров на сто к северу от вагона, Райдер остановился и опустился на колени у одного из рельсов линии для экспрессов. Он достал первую гранату и отмотал с нее кусок клейкой ленты. Затем, сделав паузу, он пристально вгляделся в темноту туннеля. На некотором расстоянии от себя ему удалось явственно разглядеть черную тень поезда. Он кивнул самому себе, словно увиденное подтверждало его ожидания, и принялся за работу.
При помощи ленты он прикрепил гранату под рельсом так, чтобы под тяжестью колеса поезда взрывное устройство непременно сработало. Повторив ту же операцию на параллельном рельсе со второй гранатой, он встал и не оглядываясь направился обратно к вагону "Пелхэма, 123", уверенный, что через пять секунд после того, как поезд преследователей въедет на заминированный участок, грянут два взрыва.
У задней двери вагона его поджидал Стивер. Кивнув ему, Райдер прошел вдоль грязно-красной боковой стенки вагона к его головной части. Сквозь пустой оконный проем кабины машиниста на него смотрел Лонгмэн. Райдер протянул руку и в ней тотчас очутился отрезок трубы, протянутый Лонгмэном. Райдер вставил его на положенное место, и теперь "болван" был полностью в сборе.
Если надавить резким толчком на конец конструкции из труб, она переведет контроллер в рабочее положение, при котором поезд тронется и будет двигаться не слишком быстро, но и не очень медленно с равномерной скоростью, как если бы его вел машинист. Затем одним рывком можно будет вынуть из гнезда два длинных отрезка труб, и только один — самый короткий — останется в пазу отливки. Разглядеть его снаружи будет практически невозможно.
В остальном Райдер полагался на силу иллюзии, которая часто одерживает верх над реальностью. Две мощные фары будут бить в глаза тем, кто наблюдает за движением поезда, проходящего мимо станционной платформы. Поэтому, если они и не увидят стекла, они все равно будут думать, что оно на месте, потому что должно быть там. Точно так же, зная, что поезд не может двигаться без машиниста, полицейские будут уверены, что в затемненной кабине кто-то есть. Конечно, Райдер допускал, что может найтись человек, который сумеет преодолеть психологический барьер и понять, что происходит на самом деле. Однако он был
