Смесь народов, населяющих Кавказ, представляет собой благодатный материал для изучения процесса сосуществования различных наций как в военное, так и в мирное время. Интересно, что еврейская нация на Кавказе не смогла противостоять армянской. Вообще, евреев там много, но почти все они занимаются извозом и имеют репутацию грубых хулиганов, при любой возможности демонстрирующих свою физическую силу. А вот торговлей они там вообще не занимаются. Здешние русские торговцы в основной массе умные и предприимчивые люди, но и они, по собственному признанию, не могут сравниться в коммерческих делах с армянами и греками. Лучшими коммерсантами на Кавказе, как и вообще на всем Востоке, считаются греки. Но армяне, когда они действуют сообща, побеждают и греков, которые обычно работают поодиночке, индивидуально.
Когда через несколько дней мы продолжили наше путешествие по железной дороге, я обнаружил, что у подножья плато Кедабека появилась железнодорожная станция Долляр, от которой через новую швабскую колонию Анненфельд вверх, в Кедабек, шла ветка. Здесь же полным ходом шло строительство уже упоминавшегося мной трубопровода, по которому доставляемые из Баку мазут и лигроин будут закачиваться в Кедабек, на высоту около 1000 метров. Прокладка труб и возведение насосной станции шли хорошими темпами, но все-таки было понятно, что запустить линию до зимы мы не успеем.
Наша поездка на лошадях от Долляра до Кедабека, к великой радости дам, превратилась в настоящий спектакль в восточном стиле. Местные беки из соседних селений, прослышав о прибытии хозяев удивлявших их рудников, непременно желали встретить нас и лично проводить до Кедабека. Поэтому компания наша на протяжении всех 40 километров пути становилась все больше и больше. Все эти наши провожатые, вооруженные до зубов и одетые в традиционные кавказские костюмы, скакали мимо наших колясок на своих резвых кавказских горных лошадях галопом взад и вперед, производя своим видом и поведением неизгладимое впечатление. На полном скаку они выполняли самые невероятные приемы джигитовки, стреляли из своих огромных ружей в воздух, так что наша поездка напоминала скорее картину военного столкновения, чем мирную встречу. Уже на самом подъезде к Кедабеку к нашей процессии примкнули местные жители и рабочие горно-металлургического завода. В главном административном корпусе нас встретили дамы директора, господина Болтона, которые помогли нам разместиться здесь со всем комфортом. Этому способствовало еще и то, что за несколько недель до нас шахты и завод соизволили осмотреть молодой наследный принц Италии и сопровождавшие его высокопоставленные русские, к прибытию которых здесь готовились долго и тщательно. Специально для приема и развлечения этих важных гостей были обустроены особые необычные механизмы, начиная со спусковой платформы в шахту и кончая специализированным салон-вагоном для поездки особ по нашим железным дорогам. Этот вагон мы потом неоднократно использовали для веселых поездок по замечательно-живописным, проложенным через горы и пропасти путям на Калакент и Шамкир.
Несмотря на раздражающий черный дым из заводских труб, мы в полной мере насладились прелестью окрестностей Кедабека, чему весьма способствовала прекрасная осенняя погода. К числу особенных удовольствий можно было отнести проведенную в так называемом раю медвежью охоту. «Рай» – это живописное, сплошь заросшее дикими плодовыми деревьями и окаймленное калакентскими и шамкирскими ручьями небольшое горное плато. Изобилие фруктов привлекает сюда осенью большое количество медведей, и служащие заводов и шахт часто устраивают здесь на них весьма успешную охоту.
Мы переночевали на заводе в Калакенте и с рассветом отправились к соседней горе, где наш лесничий за ночь уже расставил по местам загонщиков. Это было удивительно прекрасное, тихое утро, приятное ощущение от которого усиливалось постоянным ожиданием того, что на тебя в любой момент может выскочить огромный медведь. Это придавало утру особое очарование. В глубокой тишине слышен был только известный мне до того исключительно по бульварным романам шорох падающих листьев. Мой пост был устроен на узкой горной тропе, между братом Карлом и доктором Гаммахером. Вооружение мое состояло из двуствольного ружья, один из стволов которого был заряжен пулей, а другой – дробью. Так же примитивно были вооружены и другие охотники. Спустя длительное время мы наконец услышали далекий шум. Это кричали бежавшие со стороны косогора загонщики. Постепенно крики их становились все ближе, яснее и отчетливее, однако гонимых ими медведей не было ни видно, ни слышно. Внезапно лесник обратил наше внимание на незначительное движение в кустах перед нами и, не дожидаясь нашей реакции, выстрелил в этом направлении. Пуля прошла мимо, а медведь, которого мы наконец увидели, резко бросился влево. Выстрел доктора Гаммахера также не принес результата. Тут же с другой стороны от меня раздались два последовательных выстрела Карла. Я уже свыкся с мыслью, что мне сегодня стрелять не придется, как вдруг увидел, что прямо на меня бежит огромная бурая медведица с медвежонком. Я выстрелил в медведицу. Медвежонок от испуга упал на колени, и я подумал, что попал в него. Однако он быстро поднялся и вместе с матерью довольно спокойно и быстро сбежал с горы. Каждый из нас безусловно был уверен в том, что попал хотя бы в одного из медведей, и мы долго потом обыскивали окрестности нашей засады. Следы крови нами и правда были найдены, но ничего более существенного вокруг не было. В ходе дальнейшей охоты мы так и не убили ни одного зверя. И не только не убили, но и увидели мы еще всего одного медведя, и то совсем рядом с загонщиками. Похоже, они друг друга до смерти напугали, так как после встречи бросились бежать в разные стороны, с той лишь разницей, что медведь убегал молча, а загонщики орали как резаные.
Одним из лучших туров по окрестностям Кедабека оказалась поездка через Келакентскую долину в горы, окружающие большое озеро Гокча. С высоты мы видели лежавшее прямо перед нами огромное озеро с возвышавшимися вдали в качестве величественного фона горными цепями. Это была поистине замечательная панорама. Мои товарищи, из тех, что не испугались длительной поездки, были вполне вознаграждены за свои труды незабываемым видом заснеженных горных вершин Большого и Малого Арарата.
После того как мой брат Карл и я получили полное удовлетворение от достигнутых за последние годы успехов нашего некогда почти заброшенного рудника, а наши спутники и спутницы – от лицезрения окружающих красот, мы продолжили наше путешествие в Баку, где хотели посетить древние святилища с вечными неугасающими огнями и осмотреть источники безусловно величайшего и благословеннейшего топлива будущего – нефти. У нас было достаточно оснований считать так, поскольку именно использование мазута и лигроина, которые были даже не основными продуктами перегонки, а, напротив, ее отходами, вдохнуло в наше предприятие новую жизнь.
Маршрут наш проходил мимо Елизаветполя, столицы провинции Кедабек, недалеко от которого располагалась самая большая на Кавказе швабская колония – Еленендорф[222]. Когда жители колонии услышали о нашем посещении Кедабека, они отправили к нам своего мэра, который настойчиво уговаривал нас пожаловать к ним в гости. Поскольку это было нам по пути, мы приняли приглашение и по прибытии в Елизаветполь были встречены целой депутацией швабских крестьян, которые быстро препроводили нас в находившуюся в нескольких милях от города деревню. Все местное население высыпало на улицу, с тем чтобы показать соотечественникам, а в особенности своей швабской землячке, все местные технические и культурные достижения. Мы посетили церковь, школу, прошли по линии действующего водопровода и везде наслаждались строгим немецким порядком и аккуратностью, будто бы бросавшими смелый вызов царившим на других восточных территориях совершенно противоположным нравам. Еленендорф – самая процветающая и богатая из швабских колоний на Кавказе. Отчасти причиной этого можно считать здоровый климат и удачное местоположение на плодородных, хорошо орошаемых землях. Именно ее жители первыми пересадили местных жителей на повозки немецкого типа. Сейчас жители Еленендорфа в основном занимаются выращиванием винограда, из которого, используя самые современные методы и оборудование, производят великолепные вина и прочие продукты.
Железнодорожная поездка по степи от Елизаветполя до Баку была крайне скучна, и рассказать мне о ней решительно нечего. Растительность здесь довольно скудная, за исключением земель, лежащих около рек или каналов искусственного орошения, от которых в большинстве случаев остались лишь жалкие остатки. На самом деле в этих краях вода, которую легко можно подвести к требуемым местам, имеет гораздо большее значение, нежели почва. В этом направлении еще многое предстоит сделать, но следует признать, что даже если выкачать воду из всех здешних рек, ее хватит на орошение лишь малой части великих российских степей. Здесь крайне не хватает дождей, и трудно сказать, уменьшилось ли вообще количество осадков за последние десятилетия, о чем говорит множество признаков, или просто изменилась география их распространения.
