В окружении Путина на «болотные протесты» смотрели совершенно иначе. Во-первых, премьер-министру постоянно приносили распечатки разговоров в окружении Медведева, из которых следовало, что многие сотрудники администрации президента вовсе не огорчены происходящим, а радуются. Во-вторых, нашлось немало свидетельств того, что люди, получавшие или даже продолжающие получать немалое финансирование по линии Суркова, активно участвовали в протестах. За примерами далеко ходить не надо — телетрансляцию митингов осуществляло за свой (т. е. бюджетный) счет государственное информагентство РИА «Новости» (два года спустя оно будет расформировано).
Вячеслав Володин, бывший сурковский протеже, а теперь прямой конкурент, наглядно обрисовал премьер-министру открывающуюся картину. Получалось, что, уступив свое место Путину, Медведев вовсе не смирился, а попытался с помощью Суркова расшатать ситуацию и сорвать президентские выборы; бывший борец с «цветными революциями» Владислав Сурков переквалифицировался в творца «цветной революции» — в интересах своего нового патрона, Дмитрия Медведева.
Эта версия казалась Путину весьма убедительной. 27 декабря он произвел очередной кадровый переворот: Владислав Сурков был уволен из администрации президента и переведен в правительство вице-премьером, курирующим инновации и новые технологии. А на его место заместителя главы кремлевской администрации, т. е. главного идеолога страны, назначался Вячеслав Володин. Впрочем, в окружении Суркова сейчас говорят, что ему самому это не казалось наказанием — он якобы устал от работы главного кремлевского злодея и хотел сосредоточиться на чем-то позитивном. Например, войти в историю как главный инноватор страны.
Еще одним символом окончания медведевской эпохи стало возвращение на ключевую должность его некогда поверженного соперника — Сергея Иванова. Он стал главой администрации президента. Впрочем, его кандидатуру якобы предложил сам Медведев — потому что с Ивановым у него сохранились хоть какие-то отношения. Все остальные варианты (Сечин или Володин) были бы для него еще хуже.
Уже к следующему митингу оппозиции — 4 февраля и вновь на Болотной площади — Володин подготовится. Он соберет на Поклонной горе антимитинг, так называемый путинг. Около 100 000 сотрудников бюджетных организаций будут стоять под лозунгами «Нет оранжевой революции», «Нам есть что терять» и «Кто, если не Путин?». Путина такой расклад устроит.
Другим символом володинской борьбы против либеральных протестов станет начальник цеха Уралвагонзавода по имени Игорь Холманских. 15 декабря, вскоре после первого митинга на Болотной площади, Путин проводил традиционную ежегодную прямую линию с гражданами — около четырех часов ответов на вопросы избирателей в прямом эфире. Вопросов, конечно, заранее заготовленных и отрепетированных. Наибольший успех имел такой креатив Володина: «рабочий» из Нижнего Тагила, стоя в ряду товарищей, сказал Путину, что он и его коллектив «дорожат стабильностью и не хотят возврата назад». Вопроса он не задал, но сообщил: «Если наша милиция, или, как сейчас она называется, полиция, не умеет работать, не может справиться (с митингами), то мы с мужиками готовы сами выйти и отстоять свою стабильность, но, разумеется, в рамках закона».
«Подъезжайте, — ответил Путин, и после небольшой паузы добавил: — Но не сейчас и не по этому поводу». Через несколько месяцев он назначил этого человека, начальника сборочного цеха Уралвагонзавода Игоря Холманских, своим полномочным представителем в Уральском федеральном округе.
Это назначение было крайне символичным. С тех пор Путин больше не будет заигрывать с либеральной интеллигенцией. «Креативный класс», как называл Владислав Сурков участников протестов на Болотной, с тех пор проклят — он изменил Путину. Более того, по мнению Путина, он предпочел ему Медведева. С этих пор никаких попыток понравиться интеллигенции, продолжить говорить на одном с ней языке Путин больше не будет предпринимать. Он решил, что средний класс его предал — те люди, которым он дал стабильность, достаток, возможность путешествовать, брать кредиты, потреблять в свое удовольствие, — они не оценили всего этого. Они не удовлетворились тем, что нулевые, по сути, стали самым благополучным десятилетием за всю историю России. Средний класс — в сурковской парадигме опора путинского режима — не оправдал надежд Путина. И средний класс, и Сурков совсем скоро поплатятся за неверность.
Президентские выборы прошли на удивление спокойно. Тысячи участников митингов на Болотной и Сахарова вновь записались наблюдателями, но масштабных фальсификаций уже не обнаружили — Владимир Путин набрал 64 %.
Вечером в день выборов около Кремля, на Манежной площади, был собран грандиозный митинг. Перед ликующей толпой, как и четыре года назад, появились два президента, уходящий, Медведев, и новый, Путин. Первым, что бросалось в глаза, было то, что Путин плакал — у него в глазах стояли слезы. Позже его пресс-секретарь Дмитрий Песков объяснит слезы сильным ветром. Впрочем, на стоявшего рядом Медведева ветер почему-то не подействовал.
«Это были не только выборы президента России — это был очень важный тест для всех нас, для всего нашего народа: это был тест на политическую зрелость, на самостоятельность, на независимость, — говорил плачущий Путин. — Мы показали, что нам действительно никто ничего не может навязать — никто и ничего!
Мы показали, что наши люди действительно в состоянии легко отличить желание к новизне, к обновлению от политических провокаций, которые ставят перед собой только одну цель — развалить российскую государственность и узурпировать власть.
Российский народ сегодня показал, что такие варианты, сценарии на нашей земле не пройдут. Они не пройдут!»
По абсолютно искреннему виду Путина можно предположить, что он действительно считал, что чудом сберег страну от тех, кто хотел «узурпировать власть». Кого он имел в виду? Стоящего рядом Медведева? США? Или сидящего дома Навального?
На протестующих эти выборы и трогательная речь Путина не произвели тем не менее никакого впечатления. Никто не считал, что все потеряно. «Мы понимали, что они, конечно, еще не потеряли власть. Они и Чурова не уволят, и требования не будут выполнять, будут пытаться выпускать пар через какие-то реформы. Но было ясно, что мы их преодолеем, потому что за нами сила», — вспоминает Навальный. Следующий ход оппозиции был намечен на 6 мая — день накануне инаугурации Путина.
«Я и перед этим митингом говорил, что у нас одна стратегия — стратегия эскалации, — вспоминает Навальный. — Все кругом говорили: “Мы не хотим больше на мирные митинги ходить, мы хотим по хардкору, пойдем с ментами драться”».
Накануне митинга 6 мая было понятно, что он добром не кончится. Ксения Собчак, участница всех акций, начиная с проспекта Сахарова, на этот митинг не пошла, сказав, что боится провокаций. Навальный вспоминает, что заранее знал, что в Москву из регионов с палатками едут человек 600, которые собираются не расходиться, а устроить на Болотной палаточный лагерь.
Теперь уже ясно, что среди оргкомитета митинга был предатель — помощник координатора «Левого фронта» Сергея Удальцова Константин Лебедев был агентом спецслужб. Обо всех планах оппозиционеров было заранее известно ФСБ, причем в преувеличенном виде, считает Навальный. Сотрудники спецслужб и Следственного комитета пришли на площадь, зная, что что-то будет.
Дальше протестующие попались в аккуратную ловушку. В разгар шествия полиция перекрыла мост, по которому шли участники в направлении митинга, началась давка, драка, разгон. Это был первое серьезное столкновение между участниками протестов и стражами правопорядка — и на следующее утро у оппозиции было отличное настроение, ощущение, что все идет по плану. «Все думали: отлично, началась движуха», — вспоминает Навальный.
Следующее утро было утром инаугурации Путина. Для безупречной телетрансляции с утра был перекрыт весь центр города — от Белого дома, т. е. Дома правительства, прежней работы Путина, до Кремля — места инаугурации и новой резиденции Путина. Во избежание инцидентов улицы были расчищены так, чтобы на них не было ни одного прохожего, ни одного случайного зеваки, — обычно так выглядят города в фильмах-катастрофах после ядерной войны или конца света.
Совершенно случайно в 100 метрах от пути следования кортежа по Новому Арбату, на Никитском бульваре проходил символический пикет. Пусть он и не имел никаких шансов помешать церемонии или даже попасть в кадр, ОМОН на всякий случай повязал всех участников, а заодно вломился в кафе, где сидели их приятели, — знаменитое кафе «Жан-Жак». Все телеканалы транслировали безукоризненную картинку проезда Путина по пустому городу, а телеканал «Дождь» поделил экран пополам — и в одной половине показывал инаугурацию, а в другой — штурм «Жан-Жака» омоновцами. Эта картинка и стала символом нового срока старого президента — правда, в тот момент этого еще никто не осознавал.
