Любопытно, что никаких конкретных требований протестующих власть выполнять не собиралась: т. е. глава ЦИКа Чуров в отставку отправлен не был и новые выборы Думы назначены не были. Однако объявленная политическая реформа означала, что полностью игнорировать общество власть — или, по крайней мере, Медведев — не может. «Мы понимали, что они, конечно, пытаются нас обмануть и развести. Но это казалось не очень важным, потому что было ясно, что у них все шло по наклонной — а у нас по восходящей. У них все разваливалось — и во всех интервью тогда я говорил, что этой власти остался год-полтора», — вспоминает Навальный.
Одновременно с политреформой Медведева случилось покаяние Суркова — в тот же день, 22 декабря, газета «Известия» опубликовала программное интервью, в которой идеолог Кремля и убежденный борец с «цветной революцией» восхвалял Болотную, правда, в своем диалектическом стиле.
Он уверял, что начавшиеся протесты — это вовсе не протесты («Тектонические структуры общества пришли в движение, социальная ткань приобрела новое качество. Мы уже в будущем. И будущее это неспокойно. Но не стоит пугаться. Турбулентность, даже сильная, — все-таки не катастрофа, а разновидность стабильности»). Протестующих Сурков называл «лучшей частью нашего общества или, вернее, наиболее продуктивной его частью». «Нельзя высокомерно отмахиваться от их мнения. Конечно, можно утверждать, что вышедшие на улицу — это меньшинство. Это так, зато какое это меньшинство!» — проповедовал перековавшийся охранитель[43].
Неожиданный протест произвел впечатление не только на «либеральную башню Кремля». Внезапно оживились все «спящие ячейки» российской политики — те люди, которые только в глубине души задумывались о политике, вдруг почувствовали, что пришел их час.
Неожиданный интерес к политике вновь проявил Михаил Прохоров, распрощавшийся со своей партией в августе и пропустивший думские выборы. Через день после митинга на Болотной площади Прохоров, исчезнувший за полгода до этого, вдруг материализовался и объявил о намерении баллотироваться в президенты. В своем предвыборном блоге 14 декабря он написал: «Конечно, Кремлю я выгоден на выборах. Конечно, они хотят как-то поиграть с Болотной. Хотят поиграть в демократию, чтобы у людей “типа был выбор”. Поэтому и выступление Пескова, и кремлевские политологи, и федеральные каналы, на которых я не появлялся вот уж три месяца как… Все это правда — власть пытается использовать нас в своих, очень понятных всем целях…»
К декабрю среди протестующих оказался еще один неожиданный персонаж — Алексей Кудрин. Ближайший советник Владимира Путина оказался первой жертвой рокировки 24 сентября.
В день съезда «Единой России», на котором Медведев и Путин объявили о том, что меняются местами, Алексей Кудрин был в Вашингтоне, на заседании совета управляющих МВФ. Для него, как и для всего ближнего круга Путина, это объявление стало сюрпризом. Особенно неприятным сюрпризом стали слова Путина о том, что главой правительства с мая станет Дмитрий Медведев, с которым у Кудрина был давний конфликт.
Кудрин давно уже белой завистью завидовал своему товарищу Герману Грефу, бывшему министру экономразвития, который сумел уйти из правительства и возглавить Сбербанк. Кудрин тоже устал от правительства, от Минфина, реформы остановились, он ничего не мог поменять и постоянно растрачивался на внутренние аппаратные битвы. Поэтому, посмотрев у себя в гостиничном номере в Вашингтоне трансляцию съезда, он совершил странный поступок — собрал в лобби отеля журналистов и провел короткую пресс-конференцию. «Я не вижу себя в новом правительстве. Дело не только в том, что мне никто не предлагал, но я думаю, что те разногласия, которые у меня есть, не позволят мне идти в это правительство», — сказал он.
Медведев не смог снести пощечины. Пока Кудрин летел из Вашингтона, его слова о том, что он не будет работать с Медведевым-премьером, стали главной новостью. И Медведев — пока еще президент — решил провести внеплановое совещание по вопросам экономики, причем не в Москве, а в Ульяновской области, куда он должен был отправиться с плановой поездкой.
Накануне совещания Кудрину позвонил сначала Сурков, удостовериться, что Кудрин собирается лететь, потом глава медведевского протокола — предложила довезти его президентским бортом. Потом позвонил Путин: «Видел твое выступление. Считаю его неправильным. Зря ты так сказал»[44].
Совещание превратилось в публичное выяснение отношений между Медведевым и Кудриным.
— Вот Алексей Леонидович, который здесь присутствует, сообщил радостную весть о том, что не планирует работать в новом правительстве. И о том, что у него есть практические серьезные расхождения с действующим президентом. У вас есть только один выход. И вы знаете какой — подать в отставку. Будете писать заявление?
— Дмитрий Анатольевич, у меня действительно есть с вами разногласия, но я приму решение в связи с вашим предложением, посоветовавшись с премьер-министром.
— Можете посоветоваться с кем угодно. Но пока я президент, такие решения я принимаю сам.
Перепалка произошла перед телекамерами. Униженный накануне Путиным на съезде «Единой России», Медведев отыгрывался на его старом друге. Совещание закончилось тем, что Медведев отправил Кудрина звонить Путину — советоваться по поводу отставки. Кудрин собрал вещи и вышел, но не стал звонить — под рукой не было закрытой линии, а Путин никогда не разговаривает по незащищенным каналам связи.
Но Медведев был настойчив. После совещания он сам связался с Путиным, рассказал ему о случившемся разговоре, а потом дал трубку Кудрину. Вечером того же дня был опубликован приказ об отставке министра финансов.
Однако, даже будучи уволенным в прямом эфире, Кудрин, по сути, сохранил все свое прежнее влияние. Он остался ближайшим советником Путина. И даже не выехал из своего кабинета в Министерстве финансов.
С началом декабрьских митингов Кудрин стал проявлять к ним огромный интерес. Накануне первого митинга на Болотной несколько членов оргкомитета решили с ним посоветоваться и назначили ему встречу в ресторане неподалеку от Минфина. Лидерам протеста хотелось понять, разрешат ли власти митинг, не будет ли провокаций. Официально безработный Кудрин взялся помочь. Пообедав с группой активистов в ресторане в центре Москвы и выслушав их вопросы, Кудрин сказал: «Мне нужно поговорить по закрытой линии». И ушел в сторону Минфина.
Продолжая регулярно общаться с Путиным, Кудрин тем не менее завоевал доверие оппозиционеров. Очевидно, он по просьбе премьера изучал оппозиционеров, а по их просьбе — рассказывал о том, что происходит в голове у Путина. Однажды он пришел на встречу к Алексею Навальному, и тот начал расспрашивать его о том, чего на самом деле хочет Путин. Правда, что он устал? Правда, что он давно уже хочет все бросить, уехать куда-нибудь на юг? Вести праздный образ жизни в стиле беззаботного олигарха, с яхтой, пляжем, виллой у моря и красивыми женщинами? Но Кудрин, по словам Навального, заверил его, что это не так: Путин считает, что без него Россия развалится; он спасает Россию, а вы все ему мешаете, примерно так описал образ мысли Путина бывший министр.
24 декабря состоялся самый большой митинг — на проспект Сахарова пришло больше 100 000 человек. «Это был пик политики», — говорит Навальный. Перед митингом все едва не переругались на тему, кого надо звать, а кого нет, надо ли приглашать националистов или левых. Одни были категорически против того, чтобы выступали националисты, другие — против Ксении Собчак. Но в итоге выступали все желающие. На митинг пришел даже Михаил Прохоров, который старался держаться в стороне от «болотных» протестов. Он не поднялся на сцену, но постоял в толпе. Но самым неожиданным участником митинга был не Прохоров и не дочь наставника Путина Ксения Собчак, а именно Алексей Кудрин — ближайший соратник Путина, его неизменный министр финансов и ближайший экономический советник.
Более того, на проспект Сахарова пришли не только люди с неожиданно проснувшимися политическими амбициями. Туда вышли даже самые осторожные люди в России — крупные бизнесмены и банкиры.
В окружении Путина на «болотные протесты» смотрели совершенно иначе. Во-первых, премьер-министру постоянно приносили распечатки разговоров в окружении Медведева, из которых следовало, что многие сотрудники администрации президента вовсе не огорчены происходящим, а радуются. Во-вторых, нашлось немало свидетельств того, что люди, получавшие или даже продолжающие получать немалое финансирование по линии Суркова, активно участвовали в протестах. За примерами далеко ходить не надо — телетрансляцию митингов осуществляло за свой (т. е. бюджетный) счет государственное информагентство РИА «Новости» (два года спустя оно будет расформировано).
