Внезапно противник, расположившийся на окружающих высотах, открыл ружейно-пулеметный огонь по сновавшим на берегу фигурам разведчиков, которые, несмотря на маскировку, были хорошо видны в лунном свете. С транспорта был передан по радио приказ всем возвратиться на корабль. Два человека уже получили ранения, и их усадили в лодки. Одна лодка, изрешеченная пулями, затонула, 2 другие пришлось оставить, так как они были совершенно непригодны к дальнейшему использованию. Когда удалось сосчитать людей, выяснилось, что не хватает 9 солдат морской пехоты.
Один десантный катер на полном ходу приблизился к берегу и спустил на воду лодку. Под сильным огнем противника лодка подошла к берегу, где оказались морские пехотинцы, стоявшие по плечи в воде — никто из них не умел плавать. Все 9 человек были доставлены на десантный катер, двоих раненых отправили затем самолетом в Японию. В донесении разведчиков говорилось, что глубина моря в прибрежной полосе не позволяет осуществить высадку войск в этом районе.
На самом же деле генерал Макартур и не думал организовывать высадку так далеко к югу: он опасался того, что, упоенные своими победами, северокорейские войска смогут выскользнуть из окружения. Его действительной целью был Инчхон, морской порт, обслуживающий столицу Кореи — Сеул. Операция «Кромайт» и представляла собой крупную игру, где делалась ставка на быструю и полную победу. Противник был уверен, что высадка десанта в этом районе невозможна ввиду того, что вслед за приливом, который в Инчхоне достигал 10 м, при полном отливе обнажается совершенно непроходимая полоса илистого дна. Узкий фарватер полностью контролировался с хорошо укрепленного острова Волмидо. Пять лет назад команды подводных подрывных работ, входившие в состав оккупационных войск, доносили, что высадка десанта на этот остров против обороняющегося противника будет связана с очень большими трудностями.
Предполагалось, что на этот раз противник будет яростно обороняться. Тем не менее обследование берега с помощью команд подводных подрывных работ не планировалось, так как этот район был хорошо изучен за время непродолжительной американской оккупации. Американские штурманы проводили свои корабли по фарватеру вплоть до начала войны.
Офицер ВМФ лейтенант Кларк, обосновавшись на одном из прибрежных островов, брал пробы ила, делал замеры высоты прилива и проводил опросы пленных и сочувственно настроенных рыбаков.
Все очень хорошо знали о наличии сильных укреплений на острове Волмидо и о высоком волноломе в Инчхоне.
В ночь перед высадкой несколько эскадренных миноносцев, ориентируясь по радиолокатору, подошли к острову Волмидо и вступили в артиллерийскую перестрелку с вражескими батареями, установленными на острове; с воздуха на куполообразный остров было обрушено большое количество бомб и напалма. Здесь же были впервые применены и доказали свою боевую мощь минометные корабли огневой поддержки десанта (LSMR); на каждом таком корабле, длиной около 65 м, имелось до 10 реактивных установок, которые вели непрерывный огонь по острову. После того как начался прилив, в бой была брошена морская пехота, и к 7 часам остров Волмидо был в руках наступающих. Выполнение основной задачи — высадку на Инчхонский волнолом — пришлось отложить до вечернего прилива.
Пока корабли вели артиллерийский обстрел Инчхона, команды подводных подрывных работ, используя время отлива, обследовали илистые отмели перед волноломами, отмечали буйками фарватер с быстрым течением, работали под водой, освобождая гребные винты кораблей от намотавшихся на них тросов, и всяческими другими путями вели подготовку к вторжению в Инчхон.
К этому времени, то есть к 15 сентября, в Корее уже появились настоящие команды подводных подрывных работ. Сюда прибыли 1-я и 3-я команды, которые были ранее прикомандированы к Тихоокеанскому флоту, укомплектованные по штатам мирного времени. В каждой из них насчитывалось около 50 человек, что составляло половину штатной численности в военное время.
В начале месяца капитан-лейтенант Велч отправился в Японию для того, чтобы встретить остальных бойцов своей команды, которые прибыли из США, где еще в начале августа их срочно собрали для отправки на фронт. В 3-ю команду пловцы прибывали из самых различных мест. Часть их, во главе со старшим лейтенантом Бойнтоном, находилась ранее в Коронадо. Капитан-лейтенант Новак и 8 рядовых пловцов прибыли из Пойнт-Барроу на побережье Аляски, где еще до начала войны в Корее проводились опыты по плаванию в холодных водах Северного Ледовитого океана. В Японию прилетел капитан-лейтенант Маккини, который снова возглавил 3-ю команду. По прибытии к Инчхону команды погрузились на хорошо знакомые им десантные катера.
Когда начался дневной прилив, десантные плавсредства морской пехоты подошли вплотную к Инчхонскому побережью и опустили свои аппарели прямо против высокой стены волнолома, которая в нескольких местах была разрушена в результате обстрела с моря и воздушных бомбардировок. Лейтенанты Филдинг, Смит, Бес и старшина Босвел указывали путь движения войскам десанта. Там, где в стене волнолома не было проломов, солдаты атакующих войск преодолевали волнолом с помощью штурмовых лестниц или подсаживая друг друга. Незадолго до захода солнца наши войска захватили огневые позиции северокорейцев и ворвались в город.
Высадившиеся пехотные дивизии и 1 дивизия морской пехоты продолжали свое продвижение вперед, с тем чтобы захватить Сеул и отрезать большую часть северокорейской армии, которая сражалась с американскими войсками в районе Пусана. Всю следующую неделю команды подводных подрывных работ занимались обвехованием фарватеров, взрывали затонувшие джонки, для того чтобы расчистить фарватеры, по которым доставлялись танки, боеприпасы и продовольствие. Подрывники обнаружили и подорвали несколько мин, выброшенных на берег.
Это было лишь предвестием той большой работы по расчистке минных заграждений, которая ожидала их в будущем. К счастью, северокорейские войска успели только начать минирование подступов к Инчхону.
Через неделю после высадки в Инчхоне 3-я команда погрузилась на «Хорейс А. Бас», который, пройдя вдоль западного берега Кореи, стал на якорь в 2 милях от побережья Кацупайопо. Отсюда предполагалось нанести удар по крупному железнодорожному и шоссейному узлу Тэджон, с тем чтобы еще больше раздробить северокорейскую армию, которая в это время отступала как на севере, так и на юге. Боевые пловцы должны были установить, насколько этот участок берега и подходы к нему пригодны для высадки.
Была светлая лунная ночь, тем не менее десантный катер, которым командовал капитан-лейтенант Маккини, подошел на четверть мили к берегу и спустил на воду 5 надувных резиновых лодок. Лодки приблизились к берегу; первая из них шла вдоль скалы, находившейся справа по ходу движения.
Главетаршина Ветенкамф, рулевой второй лодки, так рассказывает о том, что произошло дальше:
«Когда мы были на расстоянии 25–30 м от берега, один из пловцов вылез из лодки и, держа конец линя, вплавь добрался до берега. Мы делали замеры глубин. Не успели мы подойти к берегу, как раздался винтовочный выстрел. Оглянувшись направо, мы увидели, как трассирующей пулей в первой лодке была разбита рация. После этого началось что-то страшное. Я помню, как кто-то в нашей лодке сказал: «Что же будет с ребятами в первой лодке?»
Я отдал приказание грести в сторону моря.
Никто не поддался панике, все сидели совершенно спокойно, как на учениях. Отойдя достаточно далеко от берега, мы задержались, чтобы подобрать нашего пловца, который непрерывно подавал сигналы своим маленьким электрическим фонариком.
В это время к берегу направились два десантных катера, для того чтобы прикрыть нас огнем своих пулеметов. Нас подобрали первыми. В бинокли нам было видно, что первая лодка все еще держится на воде. Мы подобрали 3 человека из этой лодки, еще 2 подобрал другой катер, но двух человек не хватало. Мы искали их повсюду, хотя и думали, что они погибли. Наконец по радио нам сообщили с транспорта, что эти двое найдены».
Старший лейтенант Бойнтон, находившийся в первой лодке, рассказывает следующее:
«Море здесь вдавалось в берег, справа находилась большая скала. После разведки берега я должен был произвести замеры глубины у самой скалы. Разведчики были одеты в полевую форму зеленого цвета, каждый имел привязанные к поясу ласты. Ярко светила луна, и видимость была, к сожалению, слишком хорошей. Когда до берега оставалось не более 100 м, я выслал вперед двух пловцов. Едва они достигли берега, как с холма справа от нас донеслись слова команды и сразу же на лодку обрушился шквал ружейно-пулеметного огня.
Все стали прыгать из лодки в воду. На шее у меня был подвешен бинокль, а у ног стояла рация. Не успел я опомниться, как рация была разбита, а из изрешеченной пулями лодки стал выходить воздух.
