Фергюсоны и Скотты породнились домами через семью Свинтонов из Свинтона, семейство, как пишет сэр Вальтер, «породившее множество покрывших себя в Средние века славой воинов, доблестью своею и древностью могущее поспорить с самыми славными семействами Британии».
Из посвященных в 1754 г. около тридцати назвались «писателями»; к этому роду занятий принадлежал и Досточтимый Мастер, и отец сэра Вальтера. Последний был посвящен 4 января, на первом собрании семестра, по рекомендации Досточтимого Мастера бр. Уолтера Фергюсона. Вот что говорится об этом событии в протоколе собрания:
Ложа была созвана и собрана на внеочередное заседание. Ложе было представлено прошение от имени кандидатов Энтони Фергюсона, торговца из Эдинбурга, Уолтера Скотта и Джона Тэйта, писателей из Эдинбурга и Крэйвинга, изъявляющих желание стать вольными каменщиками и быть принятыми в члены сей ложи, представивших рекомендации от Воистину Досточтимого Мастера сей ложи. Их прошение было одобрено единогласно, и в соответствии с этим решением они были посвящены в вольные каменщики, и каждый из них уплатил положенные взносы Казначею.
Бр. Скотт родился 11 мая 1729 г. первым сыном в семье Роберта Скотта, фермера из Сэнди-Ноу в окрестностях Смэйлхолм-Тауэр в Роксбургшире, потомка сэра Уолтера Скотта из Хардена. Харденские Скотты произошли в XIV веке из рода Бакклойхов. Он получил юридическое образование и в 1755 г. был принят в коллегию адвокатов сессионного суда. «Семейные связи обеспечили его солидной практикой, которая, правда, впоследствии значительно поредела из-за присущей ему чрезмерной щепетильности. Сэр Вальтер писал, что, будучи человеком очень совестливым, он всегда приносил свои личные интересы в жертву интересам клиентов и, сам живя на грани нищеты, терпел убытки при ведении дел подзащитных».360 Его портрет сын представил нам в изложении Сондерса Фэйрфорда в романе «Редгонтлет».
Бр. Скотт довольно быстро завовевал уважение братьев ложи и еще даже до приема во вторую степень исполнял обязанности Второго Стража в отсутствие этого офицера 25 и 30 января, и еще 4 февраля. 20 марта он был переведен в Подмастерья, а через два дня – возведен в степень Мастера. Затем он снова временно исполнял обязанности Второго Стража 29 марта и 3 апреля, а 10 апреля – обязанности Заместителя Мастера. На Празднике Св. Иоанна Евангелиста 27 декабря 1754 г., менее чем через год после посвящения, он был избран и инсталлирован Первым Стражем. В те времена протоколы собраний подписывали Досточтимый Мастер и оба Стража, и подпись бр. Скотта в качестве временно исполняющего обязанности Второго Стража (1754) и инсталлированного Первого Стража (1755) встречается на страницах Книги протоколов 19 раз.
Многие годы после учреждения ложи в ней было принято составлять при выборах Досточтимого Мастера так называемый пул (leet) из троих братьев, чьи имена выносились на голосование на Ежегодном Зимнем Празднике Св. Иоанна. Имя бр. Скотта вносилось в пул кандидатов в Досточтимые Мастера на собрании 10 декабря 1755 г. В протоколе собрания сказано:
Весьма Досточтимый Мастер (бр. Джеймс Юарт, бухгалтер Королевского банка) предложил кандидатуру Досточтимого бр. Джеймса Уолкера, Заместителя Мастера, для включения [в пул], и ложа единогласно это одобрила. Стражи (брр. Уолтер Скотт и Джон Грей) предложили самого Воистину Досточтимого Мастера. Братья ложи предложили Досточтимого брата Уолтера Скотта, Первого Стража, для включения в пул третьим кандидатом. Все трое получили единогласное одобрение членов ложи.
На Ежегодном празднике 27 декабря Заместитель Мастера врач бр. Джеймс Уолкер был единогласно избран и инсталлирован Досточтимым Мастером ложи.
Следующее интересное сообщение, касающееся отца сэра Вальтера Скотта, датируется тридцатью годами позже, 7 декабря 1785 г., когда в отсутствие Досточтимого Мастера он занял его место:
Когда братья собрались, бр. Уолтер Скотт, эсквайр, занял Престол, и ложа была законно открыта и составлена; были поданы прошения от имени господ Роберта Скотта и Чичестера Чейна (оба моряки) и Джона Джонстона Крэйвинга, изъявляющих желание стать вольными каменщиками и быть принятыми в члены сей ложи; двое первых, т. е. Г-да Скотт и Чейн представили рекомендации от Воистину Досточтимого бр. Скотта, а г-н Джонстон – от бр. Уильяма Аллена; их прошение было одобрено единогласно, и, по распоряжению, поступившему с Престола, церемонию посвящения провел бр. Патерсон.
Этот протокол подписан Уолтером Скоттом.
Вероятно, «моряки», упомянутые в протоколе, занимали не самое низкое положение в обществе, а упомянутый Роберт Скотт – это, скорее всего, старший брат сэра Вальтера Скотта. Он вышел в отставку из военного флота после заключения Парижского мира (Версаль, 1783) и вернулся домой. Вполне вероятно также, что это собрание было проведено вне плана, по личной просьбе бр. Скотта, для посвящения его сына и г-на Чейна.
В 1808 г. сэр Вальтер Скотт интересно описал своего брата Роберта в очерках своих юных лет:
Моим самым старшим братом (то есть старшим из тех, кого мне довелось видеть) был Роберт Скотт. Он взрос на королевской службе при адмирале, тогда еще капитане, Уильяме Диксоне и принимал участие в большинстве баталий Родни. Характером он был высокомерен и самоуверен, а его отношение ко мне было отмечено тем, что казалось мне капризным тиранством. Во всем прочем же я очень любил его, потому что он был в высшей степени склонен к литературе, читал поэзию, рассуждал о ней рассудительно и проявляя недюжинный вкус, сам писал стихи, снискавшие ему немалую славу среди соратников. Прочтите, например, следующую его элегию на возможное крушение корабля, написанную в ночь перед знаменитым сражением Родни 12 апреля 1782 года. Она прославляет различные радости его компании.
Гусиный гогот смолкнет на корме,
И в кубрике волынок стихнет гам,
И мичманы веселые во тьме
Уж не осушат «за прекрасных дам».
У Смерти в гавани причалили навек,
До первых труб архангельских, раздастся
Гром с неба – и прикажет человек:
«Наверх! Фок ставить, с якоря сниматься!»
Роберт вполне прилично пел (этого достоинства никогда не было у меня), разбирался в механике и, будучи в хорошем расположении духа, баловал нас многими историями о приключениях отважных людей и опасных превратностях судьбы. Но будучи в плохом настроении, он на практике давал нам понять, что такое дисциплина на линкоре, и раздавал нам пинки и затрещины без всякой жалости. Я думал иногда, что он многого бы добился, останься он во флоте до нашего времени, столь славного своими морскими походами. Но Парижский мирный договор отсек всякую надежду на повышение в чине тем, у кого не было иных поводов служить; к тому же некоторая степень презрения, которую встречал он в отношении себя со стороны старших офицеров тоже способствовала тому, что бедный Роберт оказался ввергнут в тенета Ост-Индской компании, к службе в которой его натура не была приспособлена. Он дважды бывал на Востоке и пал жертвой тамошнего климата.
После 7 декабря 1785 г. отец сэра Вальтера Скотта более не упоминается в протоколах ложи.
Смерть этого достойного человека на семидесятом году жизни после тяжелой и продолжительной болезни стала для него самого скорее избавлением от мук, чем страшной трагедией. Его постигли несколько инсультов, в результате которых пострадали и тело его, и разум361. Он умер 12 апреля 1799 г. и был погребен в подворье церкви Серых Монахов (Грейфрайерс) в Эдинбурге. Слева от входа, прямо у железных ворот Новой Церкви Грейфрайерс установлен гранитный памятник, пользующийся общемировой известностью и знаменитый лаконичной эпитафией:
Пред сей плитой
покоится прах
Уолтера Скотта, эсквайра, адвоката
отца
Сэра Вальтера Скотта
вместе с несколькими членами этой семьи
Сэр Вальтер Скотт – Великий Мастер барон Далкит – Джеймс и Джон Баллантайны – Джозеф Гиллон – Посвящение сэра Вальтера – Предложенный им кандидат – Посещение собраний
В год посвящения в Братство Вольных Каменщиков сэру Вальтеру Скотту было тридцать лет. Он родился в Колледж-Уайнд, Эдинбург, 15 августа 1771 г. и там же учился в школе. Перед отъездом в университет в ноябре 1783 г. он несколько недель провел в Келсо, ежедневно посещая народную школу. Там он и познакомился с братьями Джеймсом и Джоном Баллантайнами, с которыми позднее сотрудничал после открытия ими издательского дома и печатного дела «Баллантайн и Ко». В пятнадцать лет он поступил в ученичество к собственному отцу и по истечении срока обучения в 1790 г. решил избрать иную, чем у отца, отрасль юриспруденции. Он прошел обычное предварительное обучение и в 1792 г. был принят на факультет адвокатской практики. 16 декабря 1799 г. он получил назначение на пост шерифа Селкиркшира и в том же месяце женился на Маргарет Карпентер, дочери Жана Шарпантье из Лиона. На внеочередном собрании в понедельник 2 марта 1801 г. Вальтер Скотт был посвящен сразу в три степени Цеха в ложе Св. Давида. В протоколе этого собрания не указано имя его рекомендатора, но и так ясно, что долговременное и активное участие его отца в жизни ложи сыграло здесь определяющую роль. На его желание вступить в Братство могли повлиять и другие факторы. В 1801 г. Великий Мастер барон Далкит, впоследствии герцог Чарльз Бакклойхский, считавший ложу Св. Давида своей материнской ложей, «участвовал в тогдашнем всплеске воинственного патриотизма и оказался вброшен в шотландское общество при тех сопутствующих обстоятельствах, которые вполне способствовали превращению знакомства в дружбу». Братья Джеймс и Джон Баллантайны также часто посещали эту ложу, а Скотт постоянно общался с ними в связи с изданием «Песен шотландской границы», первые два тома которых вышли в «Келсо Пресс» в январе 1802 г. Интересен приведенный ниже отрывок из протокола собрания 18 марта:
