«Мы – ракетостроители знали еще и о том, что ответить агрессору нечем, – об этом откровенно высказался в своих воспоминаниях («От штурмовиков ИЛ-62 до космических ракет», Днепропетровск, издательство ДГУ, 1993 год) академик Герой Социалистического Труда В.С. Будник, – только в начале 1960 года в СССР была принята на вооружение Советской Армии ракета Р7 (8К71 или так называемая «семерка») главного конструктора С.П. Королева. Она могла поразить цель на расстоянии всего лишь в 8000 километров вместо необходимых в то время 12000 километров. Она была малопригодной для эксплуатации в войсках, так как имела открытый незащищенный старт. Недостатком ее была громоздкая система радиоуправления, незащищенная от внешних помех. Особое беспокойство у военных вызывала заправка «семерки» жидким кислородом. Надежность ее была крайне низкой. При летно – конструкторских испытаниях ее первые четыре пуска были аварийными. Но уже ее пятый, на этот раз удачный запуск был провозглашен ТАСС на весь мир созданием в СССР межконтинентальной ракеты.
В руководстве нашими вооруженными силами понимали, что «семеркой» не защитишься. Она пригодна для информационной войны. Запущенный ею в космос первый в мире советский «Спутник» выиграл на данном этапе в информационной войне между СССР и США. Необходима была другая ракета, с которой можно было бы указать США на их место на планете. К разработке такой ракеты приступило во второй половине пятидесятых годов наше ракетно-космические КБ «Южное».
В связи с низкими тактико-техническими и эксплуатационными характеристиками королевской ракеты Р-7 13 мая 1959 года специальным постановлением ЦК КПСС и Советом Министров было поручено КБ «Южное» (главный конструктор М.К. Янгель) и заводу 586 создать межконтинентальную баллистическую ракету Р16 (8К64) на основе горючего – несимметричного диметилгидразина и окислителя – азотной кислоты АК-27И с дальностью – 12000 километров и круговым вероятным отклонением от цели в 2700 метров.
Вот так днепропетровские сторонники высококипящих компонентов ракетного топлива вместе с руководством вооруженными силами СССР выиграли первый этап битвы за создание в Советском Союзе настоящих боевых, а не информационно-космических ракет.
Но С.П. Королев не смирился с проигрышем в «боевой схватке» гигантов ракетостроения. Добился, чтобы правительство постановило о модернизации его «семерки» (ракеты Р-7) в военных целях.
Можно понять нас, разработчиков ракеты 8К64, превосходившей в боевых характеристиках королевскую Р7 («семерку»), как мы стремились поскорее сказать свое веское слово – запустить по настоящему боевую межконтинентальную ракету».
В нашем КБ «Южное» был точно рассчитан план – график разработки «межконтиненталки» 8К64 (Р16) – выход на летно-конструкторские испытания – март – апрель 1961 года.
Но глава СССР Н.С. Хрущев торопил:
– Если бы эти ракеты были на вооружении Советской Армии, я бы гарантировал, что третьей мировой войны не будет.
По поручению Хрущева в Днепропетровск прибыли Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л.И. Брежнев и министр вооружения СССР Д.Ф. Устинов. Они задали ракетостроителям «кавалерийские» темпы разработки ракеты Р16. В который раз «кавалерия» вмешалась в ход истории! А что из этого получилось?
Сроки вывоза ракеты Р16 были изменены с марта – апрель 1961 года на вторую половину 1960 года. В сентябре 1960 года первая изготовленная на заводе 586 ракета Р16 поступила на полигон в в/ч 11284 (ныне Байконур). В октябре 1960 года ракета 8К64 была вывезена на стартовую площадку 41.
В это же время на свой старт вывез С.П. Королев свою модернизированную «семерку».
Конкуренция набрала силы! Кто вырвется вперед, тот и догонит американца Вернера фон Брауна, то есть заставит США присмиреть, тому слава о почет!
2. Ракета – это слишком сложное изделие
В 1962 году я впервые переступил порог ОКБ – 586. Был определен в проектный отдел, в задачи которого входило умение управлять разработками систем управления в организациях, которые создавали их для наших ракет. Академик дважды Герой Социалистического Труда В.П. Глушко говорил, что ракета без двигателя – это просто консервная банка. Аналогичное можно сказать и о системе управления: ракета без нее – это просто болванка.
Моим первым наставником был начальник группы, в которую я был определен, Николай Алексеевич Мягков. Первое, что поручил он мне, было изучение комплексной схемы системы управления ракеты 8К64. Надо было досконально вникнуть в особенности построения харьковских создателей этого сверхсложного творения.
Вникая в «синьки» (так в то время называли светокопии) электрической комплексной схемы, я призадумался. За разъяснением обратился к Николаю Алексеевичу:
– Почему такое огромное количество блокировок и дублирования в ней? Неужели они являются защитой от проникновения в наши ряды шпионов и вредителей?
– Станислав, если бы два года назад в комплексной схеме ракеты 8К64 было бы такое же количество блокировок и дублирования, то у меня не были бы обожженными руки и другие части тела, – вздохнул и продолжил, – и не погибли бы наши прекрасные специалисты.
И поведал мне о том, что повергло меня в шок:
– Первую ракету 8К64 вывезли на старт. Предстартовые испытания напоминали скорее ликвидацию непредвиденных случайностей или не случайностей, а скорее тех недоработок, что не могли не появиться в измененном план-графике… От того, что случилось потом, у меня до сих пор волосы встают дыбом!
Горько об этом вспоминать, но из истории советского ракетостроения этой катастрофы не выбросишь! Однако были те, кто пытался ее спрятать за семью замками.
26 октября 1960 года в официальной советской газете «Правда» было опубликовано сообщение, заставившее многих граждан СССР запомнить его надолго. И на Западе придали ему особое значение.
«Центральный Комитет КПСС и Совет министров Союза ССР с глубоким прискорбием извещают, что 24 октября с.г. при исполнении служебных обязанностей в результате авиационной катастрофы погиб Главный маршал артиллерии Неделин Митрофан Иванович – кандидат в члены ЦК КПСС, Герой Советского Союза, заместитель министра обороны, главнокомандующий Ракетными войсками СССР, один из виднейших…»
Так что же случилось 24 октября 1960 года? И что предшествовало этому трагическому дню?
3. Катастрофа на стартовой площадке 41 Байконура
Долго информация о катастрофе 24 октября 1960 года была засекречена. Документы о катастрофе под грифом «совершенно секретно – особой важности» хранились в архиве ЦК КПСС, затем в так называемой «особой папке» у Президента России. В начале девяностых годов они были рассекречены.
В 1994 году к 35-летию ракетных войск стратегического назначения была издана под редакцией главнокомандующего этими войсками генерал-полковника Н.Д. Сергеева книга «Хроника основных событий истории ракетных войск стратегического назначения». В ней есть раздел «Трагедия на Байконуре». В нем приведены потрясающей силы документы.
Сообщение № 1. Оно пришло в ЦК КПСС с аппарата «Пурга-3», то есть с аппарата маршала М.И. Неделина. Он был установлен в в/ч 11284 (Байконур). Сообщение было подписано главным конструктором межконтинентальной баллистической ракеты 8К64 М.К. Янгелем (начальником и главным конструктором ОКБ 586). Привожу сообщение полностью:
«В 18.45 по местному времени за 30 минут до пуска изделия 8К64 на заключительной операции к пуску произошел пожар, вызвавший разрушение баков с компонентами топлива, в результате случившегося имеются жертвы в количестве до ста или более человек. В том числе со смертельным исходом – несколько десятков человек. Глав. Маршал артиллерии находился на площадке для испытаний. Сейчас его разыскивают. Прошу срочной помощи пострадавшим от ожогов огнем и азотной кислотой».
Роковой октябрь 1960 года! Как тогда могла случиться катастрофа? Неужели не были тогда не замечены ее предвестники? Ведь они же были! Как стали утверждать после нее ракетостроители, мы создавали лучшие в мире ракеты, преодолевая собственные ошибки. Кстати и Вернер фон Браун тоже. Только Вернер фон Браун совершал их в тридцатые и сороковые годы, так и не доведя Фау-2 до совершенства – продвела Брауна наша Победа.
… Подготовка к запуску первой ракеты 8К64 шла полным ходом. О ней мне многократно рассказывали мои коллеги – сотрудники КБ «Южное», оставшиеся в живых в тот злополучный день – 24 октября 1960 года.
Тогда на стартовой площадке работало непривычно огромное количество специалистов – более ста человек. Одни проверяли заправочные магистрали, другие – готовность к старту ракетных двигателей. На ферме обслуживания, обеспечивавшей доступ к приборному отсеку на двадцати пяти метровой высоте, харьковчане меняли один из приборов системы управления. Другие работали на проверочных пультах, часть из которых была размещена в специальном автомобиле, находившемся на старте возле ракеты.
