Говоря на своих лекциях по охране что на земле каждые три секунды от голода умирает ребенок, я вспоминаю подобное убожество, что неизменно рождает у моих студентов искренний стыд и возмущение. Кстати, здесь далеко не все знают, что в самих США регулярно недоедают или даже голодают тридцать миллионов человек, включая три миллиона детей (прежде всего для них собирались продукты на том фестивале рок-музыки, о котором я рассказывал в прошлый раз). Так вот, когда вдруг, в той или иной необычной ситуации, американец обнаруживает, что голоден, это нередко рождает у него удивление, а в случае невозможности немедленно утолить голод — раздражение или даже панику. (Наблюдать это очень смешно, особенно, вспоминая, как сам в Москве ел, один раз в день, выезжая из дома в семь утра и возвращаясь к полуночи, перехватив днем на кафедре чая с сушками.) Об этом надо помнить, принимая американских гостей у себя или работая с ними в российских условиях. Если американский партнер в середине деловых переговоров начинает озабоченно ерзать, это не обязательно означает, что он озадачен условиями обсуждающегося контракта, возможно, просто подошло время ланча...
Америка, безусловно, живет на ином, по сравнению с Россией, материальном уровне, это несомненный факт. Практически повсеместно вы находите здесь минимальный пакет прожиточного сервиса. Он включает: еду, телефонную связь, телевидение и радио, хорошие дороги, возможность купить почти все, что вам может понадобиться, рестораны, бензозаправки, отели-мотели, автомобильный сервис и банковские аппараты. Уровень всего этого всегда относителен (кому-то и ресторан на окраине Нью-Йорка уже не ресторан), но в том или ином варианте это есть везде, за исключением совсем уж медвежьих углов. Прочее может обсуждаться, зависеть от обстоятельств, но базовая инфраструктура развита повсеместно и работает, надо признать, без перебоев.
Когда в забытых Богом (по американским меркам) местах въезжаешь в малюсенький городишко и читаешь гордую вывеску, сообщающую о том, что в нем живет 180 жителей, и на протяжении трехсот метров этого поселения, расположившегося вдоль шоссе, видишь по паре маленьких ресторанчиков, автозаправок и мотелей, невольно задаешь себе вопрос, как этот бизнес умудряется существовать. Умудряется. Никто мгновенно не богатеет, но и не разоряется. (Наглядный пример к пониманию того, насколько астрономически неисчерпаем формирующийся сейчас в России рынок услуг и малого бизнеса.) Рыночная экономика и здравый смысл находят свой извилистый путь в хитросплетениях жизни, давая шанс преуспеть очень разным людям.
Обсуждать «среднего американца гораздо труднее, чем «среднего русского». В силу особой иммиграционной политики американское общество ежегодно вбирает миллионы самых разных со всего света и за счет этого разнообразно этнически и культурно. И все же это разнообразие, несомненно, представляет собой некий целостный феномен, цементирует который всеобщая взаимная терпимость и готовность согласиться даже с непонятным лично тебе многообразием.
Начинается это с того, как люди выглядят. Здесь нельзя никого удивить внешним видом. Потому что понятие «обычного» внешнего вида отсутствует. Каждый выглядит, как его душе угодно. Есть, конечно, некие традиционные устои в отношении одежды в пределах соответствующих социальных групп и регионов (в деловых офисах приняты галстуки, а в Техасе шляпы популярнее, чем в иных местах), но нет всеобъемлющей моды и поголовного стремления ей следовать. Каждый руководствуется собственными критериями, почти всегда ставя во главу угла удобство.
Дама в строгом английском костюме может вышагивать по деловому даун-тауну в кроссовках; джентльмен в галстуке покупает газету, держа под мышкой немыслимый желто-красный полосатый зонт и т. д. Такие и подобные картинки обычны в любой точке страны. Про молодежь и говорить не приходится, хотя в среде мода все же заметна (например, в нынешние времена — непомерно приспущенные широченные штаны).
Снимая как-то про все это телевизионную программу, я решил-таки добиться привлечения к себе внимания и вырядился совсем уж по-дурацки, отправившись в самое оживленное место в центре Портленда (Орегон), где на маленькой площади, окруженной амфитеатром ступенек, в обеденный перерыв отдыхали несколько сотен горожан.
На мне был строгий костюмный пиджак, белая рубашка с галстуком, линялые экспедиционные шорты с огромными карманами и высокие желтые турботинки с торчащими из них красными носками. Вы думаете кто-нибудь обратил на это внимание? Никто. Один пенсионер, увидев рядом с собой снимающего меня оператора с камерой, проявил к этому интерес, спросив (продолжая рассматривать камеру), для какого канала мы снимаем. Все.
Так что претендовать на оригинальность внешнего облика в Америке трудно: здесь все оригинальны. И это — одно из очень важных отличий между многими из нас и многими из них. Они раскованно проявляют свою индивидуальность, мы же несколько десятилетий растворяли ее в коллективе, а перестав это делать, все еще предпочитаем выглядеть, «как все», «как принято» или в соответствии с нашим восприятием всесильной моды.
Посмотрев самые разные уголки Штатов, я решусь лишь на одно обобщение в отношении внешнего вида американцев, которых видишь на улицах: повсеместно доминирующие шорты, джинсы, футболки, кроссовки и шлепанцы формируют даже не стиль, а просто фон некой «рекреационной расхлябанности». После него возвращаешься в толкотню московского метро с его повседневными дорогими нарядами (купленными подчас ценой запредельного напряжения бюджета), как на сенаторский прием по особо торжественному случаю. Это, конечно, изумляет новичка, задает определенный тон и настроение, но все же мы тратим абсурдно много внимания, сил и средств на то, чтобы «выглядеть», патологически преувеличивая значение внешнего облика.
Не поймите меня так, что в США всем абсолютно все равно как выглядеть. Это совершенно неверно. Повсюду видишь людей, одетых очень элегантно и с прекрасным вкусом. Народ любит наряжаться для специальных мероприятий или когда по воскресеньям отправляется в церковь, или просто, чтобы создать себе настроение, идя в ресторан или за покупками в особо дорогой магазин (конечно же, здесь есть своя шкала престижности одежды и внешнего вида), но все это весьма мирно соседствует с явной демократичностью отношения к внешнему виду окружающих.
В Европе многие категорически не приемлют американскую манеру одеваться «черт те как», считая это чуть ли не дикостью, я же, после российских крайностей излишнего внимания к одежде, испытываю в Штатах явное облегчение от возможности не думать особо о своем внешнем виде. Не обсуждая американскую богему и «сверхизысканные» богатые круги, скажу так: здесь, так же, как в России, провожают по уму, но уж точно не встречают по одежке, априори уважая ваше право выглядеть так, как хочется именно вам, вне зависимости от каких-либо стандартов.
Сказанное о свободе во внешнем облике полностью проявляется в такой неожиданной сфере, как имена: американцы вытворяют со своими именами все, что душе угодно. Единственный стандарт относительно имен — отсутствие стандартов. Здесь нет обязательного для нас отчества, но зато есть манера произвольно приставлять к полученному от родителей имени второе, а то и пару. Жена довольно часто берет себе фамилию мужа, но такое совершенно необязательно (когда это имеет место, ее фамилией часто становятся имя и фамилия мужа вместе. Мою жену в официальных письмах нередко величают «Миссис Е. Н. Сергей Полозов», что неизменно вселяет в меня еще большую гордость, а ее заставляет еще больше потешаться надо мной...).
Любой человек, если его не смущает несложная, но все же муторная процедура замены банковских карточек и некоторых других обязательных бумаг, легко меняет свое имя. Ну а уж смена имени при официальном наличии двух или трех является делом обычным. Сидит у меня в классе студент, которого зовут Джек Тэйлор Матус. В начале года он представился Джеком, а потом вдруг попросил звать его Тэйлором. Когда я спросил о причине, он просто пожал плечами: «Да так, настроение изменилось...»
Раз уж я заговорил об именах, скажу, что есть среди них интересные. Например, женское имя Осень. Хотя ему далеко до женского имени Вторник. Когда у меня в классе оказалась студентка по имени Вторник, я сначала обалдел, приняв это за насмешку над преподавателем, потом понял, что всякое бывает (ведь звали же молодого человека Пятница...).
Самобытность и раскованность людей проявляются в их поведении еще больше, чем в одежде. Я упомянул про даму в деловом костюме и кроссовках. Так вот она запросто может еще и ехать на работу на велосипеде, везя туфли и портфель в сетке на руле. Или молодой мужчина в тройке, в галстуке, с дипломатом (при этом с серьгой в ухе) лихо катит по деловому центру к своему офису... на роликах (!). Или идет человек по улице, вдруг видит свое отражение в зеркальной витрине, останавливается, смотрит на себя внимательно, а потом вдруг пускается с песней в пляс, после чего, поправив рубашку, спокойно идет дальше.
