Авторитет Мищенко сильно пошатнулся.
За 8 дней было пройдено 270 километров, рассеяно несколько японских тыловых команд, 19 человек захвачено в плен, уничтожено до 600 арб с запасами, сожжено несколько небольших складов, временно нарушена телефонная и телеграфная связь, произведены незначительные разрушения железнодорожного полотна. Главная цель — разрушить железную дорогу на участке Ляоян — Ташичао — Дальний — не была достигнута.
Обремененный, по словам Свешникова, 434 ранеными казаками и 37 офицерами, преследуемый японской пехотой, отряд генерала Мищенко бесславно вернулся в расположение Маньчжурской армии. Кроме не-, нужных человеческих жертв, понесены большие материальные затраты. При отходе было брошено из 5000 пудов взятого продовольствия 2760 пудов, из них 921 пуд сухарей, 182 пуда крупы, 84 пуда соли, 1558 пудов ячменя. В части выдали из транспорта отряда 1817 пудов, на себя обоз израсходовал 423 пуда. Из взятых 16 пудов чая брошено 8, а из 32 пудов сахара — 7. К этим потерям надо добавить брошенные вьюки, мулов и лошадей, ослабленных походом. Мулы нанимались армией в аренду по 4 рубля за сутки. За убитого или приведенного в негодность мула купцу-ростовщику выплачивалось 175 рублей, за вьючную принадлежность с брезентом по 25 рублей.
Мул легко переносил 6–8 пудов груза и в условиях горной местности был незаменим. Потерянное продовольствие, мулы могли пригодиться Маньчжурской армии, тем более что нужда в них постоянно ощущалась.
Кроме людских потерь и материальных затрат, поход на Инкоу нанес большой вред престижу казачества, вынужденному расплачиваться позором за своих неумелых начальников.
9. Забайкальцы в боях под Сандепу
В начале января 1905 года был принят план перехода Маньчжурской армии в очередное наступление. Замысел операции состоял в том, чтобы силами 2-й армии генерала O.K. Гриппенберга нанести главный удар на левом фланге противника в направлении на Сандепу и овладеть позициями между реками Хуньхэ и Шахэ, а затем поочередным вводом в сражение остальных армий отбросить противника за реку Тайцзыхэ.
Забайкальские казаки входили в конный отряд генерала Мищенко, действующего в составе 2-й армии, и в бою под Сандепу должны были «содействовать 1-му Сибирскому корпусу в его атаке на Хуанлатотзы, а затем переправиться на левый берег Хуньхэ и освещать пространство между рекой Тайцзыхэ и линией деревень Хэгоутай — Ландунгау — Тадусампу».
Однако эта задача своевременно поставлена не была, и отряд Мищенко выполнял задачу, определенную генералом Гриппенбергом, — противодействовать колонне японских войск, численностью в 2,5 тысячи человек, появившейся в районе деревни Лаконто, против фланга 2-й армии.
Узнав об этом, Куропаткин отложил наступление, снял с направления главного удара 14-ю дивизию с 41-й артиллерийской бригадой и направил их на помощь Мищенко, который в ночь на 12 января выступил из деревень Асыню, Убаньюла и двинулся на юг двумя колоннами: правая — в составе Кавказской бригады, 4-й Донской дивизии и 2 конных батарей, под командованием генерал-майора Телешова, и левая — генерала Павлова, в составе Забайкальской казачьей бригады, 4-го Уральского казачьего полка и 2 конных батарей.
Вскоре выяснилось, что колонна противника повернула на юг, и прибывшая на помощь Мищенко 14-я дивизия вынуждена была вернуться в исходное положение для наступления.
В эту же ночь 1-й Сибирский корпус генерала Г.К. Штакельберга неожиданной быстрой атакой захватил на западном берегу реки Хуньхэ деревню Хуанлотоцзы и к 6 часам утра овладел всей линией реки.
Около полудня 12 января правая колонна завязала бой у деревни Уцзяганьцзы, занятой спешенной японской кавалерией, которая была отброшена за реку в направлении на деревню Сяобейхэ.
Левая колонна ушла на Мамыкай и Чатайза с целью переправиться через Хуньхэ и угрожать тылу японских войск, действующих против 1 — го Сибирского корпуса.
Ночным штурмом Бузулукского и Орловского полков обе эти деревни были взяты, а к 22 часам 1-я Восточно-Сибирская дивизия захватила Хэгоутай, выполнив основную задачу, поставленную перед корпусом.
Отряду Мищенко была поставлена задача: обеспечивая правый фланг 1-го Сибирского корпуса у деревни Хэгоутай, перейти на левый берег реки Хуньхэ. Выполняя ее, отряд Мищенко с утра 13 января у деревни Чатайза перешел на левый берег реки. Левая его колонна должна была, двигаясь на деревню Шинзя, установить связь с 1-м Сибирским корпусом, а правая, продвигаясь на Саньтьязы, выслать разъезды на восток к линии железной дороги и на юг к реке Тайцзыхэ.
Таким образом 2-я армия получила возможность наступать на Сандепу, не опасаясь за свой правый фланг, надежно прикрытый казаками Мищенко.
Выпал снег, видимость из-за тумана была плохая. В 9 часов утра правая колонна при выходе из Саньтьязы неожиданно оказалась перед батальоном японской пехоты, наступавшим в боевом порядке на деревню с севера. 1-я Забайкальская казачья батарея под сильным ружейным огнем противника стремительно развернулась к бою и с расстояния 800 шагов до японских цепей обрушила на них шрапнельный огонь. Не выдержав его, японцы стали отходить.
К часу дня левая колонна завязала бой у деревни Нюге, но была отозвана на соединение с правой.
Сосредоточив усилия на северо-восток, куда отходил противник, отряд Мищенко, выбивая японскую пехоту с каждой деревни, занял Сюцзяопа и развивал наступление на Ландунгоу. Казаки захватили часть японского обоза и взяли 100 человек в плен.
В этот же день, измученная тяжелыми трехдневными переходами, 14-я дивизия с развернутыми знаменами начала наступление на Сандепу. Из-за тумана полки перемешались и вместо восточного взяли юго-восточное направление. Не доходя 700 метров до противника, они залегли на ровной местности, покрытой тонкой коркой льда, и 6 часов, до самой атаки, находились под сильнейшим огнем противника. Резервы тоже заблудились и не смогли своевременно вступить в бой. С подходом их атаки возобновились, и с наступлением ночи два полка 14-й дивизии ворвались в деревню Баотайцзы, ошибочно принятую за Сандепу, которая находилась в 400 м южнее. Разобравшись, части дивизии предприняли попытки захватить эту деревню, но успеха не имели, так как японцы успели усилить ее гарнизон и другие находящиеся рядом опорные пункты. Потеряв в боях за Сандепу 1122 человека убитыми и замерзшими, 14-я дивизия отошла на исходные позиции.
В ночь на 14 января отряд, под командованием командира 1-й Сибирской дивизии A.A. Гернгросса, овладел Сумапу, наголову разбив части 3-й японской пехотной дивизии, и начал развертывать свой резерв для окружения противника в районе Сандепу. Однако, не поддержанный другими русскими войсками, вынужден был вскоре оставить Сумапу под ударами сильных резервов японцев.
С утра 14 января отряд Мищенко повернул на востоке целью разгрома ближайшего тыла всего левого фланга японцев до железной дороги.
Однако в течение ночи противник подтянул значительные силы и сосредоточил их в 1,5–2 верстах к востоку от деревни Тухенпу. Каждое селение пришлось брать с боем. 1-я Забайкальская казачья батарея выдвигалась как можно ближе к противнику и с близкого расстояния открывала огонь, а казаки решительно бросались вперед. Японцы поспешно отступали, бросая имущество, патроны, двуколки с боеприпасами и продовольствием. Их раненые сами шли на наши перевязочные пункты.
У деревни Ландунгоу отряд вышел на простор и обнаружил колонну противника, силой до пехотного полка, двигавшуюся к этой деревне. Густой снег затруднял наблюдение за колонной, поэтому отряд пошел ей навстречу. Выдвинувшаяся под прикрытием сотни забайкальских казаков 1-я Забайкальская батарея открыла по противнику беглый огонь. Японцы в беспорядке бросились к деревне, понимая, что в чистом поле от шрапнельного огня им не спастись. Казаки спешились и тоже повели наступление на Ландунгоу, стремясь опередить противника, так как в снежной мгле показалась еще одна японская колонна, продвигающаяся в этом направлении. 1-я Забайкальская казачья батарея, сменив огневую позицию, перенесла по ней свой меткий огонь. И эта колонна бросилась вперед, к деревне, ища спасения от шрапнельного огня.
Все стремились в ту войну первыми захватить деревни. Атакуя их, казаки и пехота часто несли неоправданные потери только из-за того, что артиллерия бессильна была чем-то им помочь.
«Каждая деревня, — отмечал А. Игнатьев, — в зимнее время представляла сама по себе оборонительный пункт, так как промерзшие глинобитные стенки, не говоря уже о каменных строениях и кумирнях, надежно прикрывали японцев не только от нашего ружейного, но и от шрапнельного огня. Разбить их можно было только гранатами, а наши артиллерийские мудрецы, предназначая полевые орудия для боя в открытом поле, снабдили их одними шрапнелями. Гранаты имелись только в пушечных батареях устарелого типа»…
