безусловно, ценное приобретение: комплектный батальон САУ с длинноствольной 88-мм пушкой. Их также разбросали по разным участкам фронта. 1-я и 2-я роты батальона «Хорниссе» были приданы 19-й танковой дивизии и дивизии СС «Дас Райх» соответственно, а 3-я рота осталась в резерве командования LIX корпуса.
Кроме новейших «Хорниссе» в состав LIX корпуса входил 616-й батальон истребителей танков РГК, вооруженный более старыми САУ «Мардер» с 75-мм орудием (17 боеготовых машин на 4 марта) [31]. Имелись в составе корпуса также экзотические для того периода формирования 482-я и 484-я роты истребителей танков, вооруженные реактивными ружьями «Офенрор». Тогда, весной 1944 г., ручные противотанковые средства были еще экзотикой. Роты с «Офенрорами» достались 291-й пехотной дивизии. Артиллерия LIX корпуса располагала дивизионом САУ «Хуммель» на гусеничном шасси, что было особо актуально в условиях начавшейся распутицы, дивизионом легких гаубиц, буксируемых тягачами RSO, 10-см пушками и батареей мощных и дальнобойных 170-мм орудий.
Надо сказать, что накачка LIX армейского корпуса подвижными соединениями произошла незадолго до начала советского наступления. Так, 6-я танковая дивизия получила приказ на переброску под Староконстантинов только 23 февраля 1944 г. и уже 26 февраля сосредоточилась в указанном районе. Боевая группа «Дас Райха» выдвинулась под Шепетовку также сравнительно недавно, в середине февраля, и с 18 февраля участвовала в боях на этом направлении.
По немецким мемуарам и некоторым историческим работам может сложиться обманчивое впечатление, что в 1944 г. бои вели немногочисленные отряды вермахта, буквально тонувшие в море наступавших «монголов». Если обратиться к реальным цифрам численности немецких соединений, то получается следующая картина (см. таблицу).
Таблица. Численность личного состава (число рационов, «едоков») некоторых соединений 4-й танковой армии на 1 марта 1944 г. [32]
|
Общая численность личного состава соединения |
В том числе |
| Персонал германской армии и войск СС |
«Восточные добровольцы» |
| 7 тд |
11 947 |
11 865 |
82 |
| «Генерал-Губернаторство» |
6 810 |
6 670 |
140 |
| БГ фон дер Баха |
9 892 |
9 208 |
365 |
| 6 тд |
14 000 |
13 435 |
565 |
| 19 тд |
15 630 |
14 980 |
650 |
| 1 тд |
11 465 * |
н/д |
н/д |
| 96 пд |
12 487 |
11 865 |
82 |
| 291 пд |
16 175 |
15 000 |
1 100 |
| «Дас Райх» |
5 598 |
5 530 |
68 |
| «Лейбштандарт» ** |
12 483 |
н/д |
н/д |
| 8 тд |
9 695 |
9 310 |
305 |
* На 5 марта, NARA T314 R1524 frame 905.
** На 28 февраля 1944 г., NARA T313 R70 frame 7307086.
Как мы видим, общая численность соединений вермахта даже после кровопролитной зимней кампании 1943/1944 гг. оставалась достаточно высокой. Пехотные дивизии были несравненно более многочисленными, нежели стрелковые дивизии Красной армии. Из числа танковых дивизий только боевая группа «Дас Райха» имела сравнительно небольшую численность, но это объяснялось частичным выводом дивизии на переформирование на запад.
Колонна 16-й тд на марше. На переднем плане БТР SdKfz251.
Кроме того, в вермахте широко практиковалось усиление одних соединений за счет других. Это приводило к некоторому перемешиванию войск, но данная практика сохранялась с 1941 по 1945 г. [33] Соответственно 19-я танковая дивизия была усилена, во-первых, отдельными частями из состава 8-й танковой дивизии. Это был так называемый «танко-гренадерский полк Нейсе» (один сильный и один средней силы мотопехотный батальон), зенитки и САУ с 75-мм орудием. В итоге в составе 19-й танковой дивизии насчитывалось 5 «Веспе» и 6 «Хуммелей», 11 «Мардеров» с 75-мм орудием и еще 2 САУ этого типа, переданные из 8-й танковой дивизии [34]. Во-вторых, ей были подчинены подразделения 9-го танкового полка 25-й танковой дивизии. Все это делало 19-ю танковую дивизию серьезным противником для войск 1-й гвардейской армии.
Командир немецкой 4-й танковой армии Эрхард Раус. Бывший офицер австрийской армии сделал неплохую карьеру в вермахте. Воевал на Восточном фронте с 22 июня 1941 г.
Всего же 4-я танковая армия на 1 марта 1944 г. насчитывала 314 066 человек, в том числе 232 125 человек личного состава армии, 14 754 человека войск СС и полиции, 26 833 человека персонала люфтваффе и 9444 «хиви» (в основном в тыловых частях) [35]. Таким образом, хотя Красная армия весной 1944 г., безусловно, обладала численным перевесом над вермахтом, это численное превосходство совсем не походило на бурный поток, захлестывающий небольшие островки армейцев и эсэсовцев. Также необходимо подчеркнуть, что разграничительные линии объединений сторон не совпадали. Соответственно по состоянию на 1 марта 1-му Украинскому фронту противостояла не только немецкая 4-я танковая армия, но и часть сил 1-й танковой армии.
Несмотря на размывание понятий «танковая армия» и «танковый корпус», в вермахте, безусловно, оставались штабы, раз за разом использовавшиеся для руководства подвижными соединениями. Таковым был III танковый корпус Германа Брайта, выдвигавшийся в район Староконстантинова в составе 1, 11 и 16-й танковых дивизий и 210-го батальона штурмовых орудий. Управление корпуса прибывало в Проскуров уже 4 марта. Именно III танковый корпус являлся тараном, пробивавшим дорогу к окруженной под Корсунь-Шевченковским группировке. Теперь его решено было задействовать для обороны с перспективой наступления (по вышеописанному плану).
Первой из подчиненных Брайту соединений перебрасывалась 1-я танковая дивизия. В ходе запланированных перегруппировок немецкие войска столкнулись с теми же проблемами передвижения в условиях распутицы, что и Красная армия. Так, 1-й танковой дивизии из района к западу от Винницы предстояло пройти около 200 км до Красилова (южнее Шепетовки). Главные силы дивизии сосредоточились в районе Проскурова к 2 марта 1944 г., но состояние их после марша было плачевным. Доля боеготовой техники упала до 50–55 %. Автомашины, полугусеничные тягачи и БТРы танко-гренадерских полков и артиллерийского полка оказались разбросанными по обочинам дорог на пути в Проскуров из-за разнообразных поломок. Один из дивизионов артполка был полностью
