— Ладно, молчун. Глянем каков ты в деле, — хмыкнул Горыня, играя новым клинком.
Не смертельная схватка. А мечи меж тем настоящие, так что поаккуратнее надо. Потому мудрить, выхаживать да вываживать соперника не стали. Крутнули пару раз. Сделали по нарочито обманному движению, да сошлись со звоном стали.
Горыня несмотря на свои стати оказался ловким и подвижным бойцом. Отличная реакция и хорошая скорость. Хотя конечно за Романовым ему не угнаться. И дело тут не только в молодости, но и в способностях, проявившихся после того, как сознание Михаила наложилось на новое тело. Это поначалу управлять им словно с стороны было сложно, или скорее непривычно. Теперь же он делал это походя, и с невероятной легкостью.
— А молодец ты, Миша. Добро у тебя получается. И не гляди, что молод, да мечу стал учиться не так давно, — удовлетворенно произнес Горыня.
— Как клинок? — улыбаясь в ответ на похвалу, поинтересовался Романов.
— Клинок добрый.
— Я гляжу пользовал ты гнутые мечи и с ухватками знаком.
— Да каких только не пользовал, за три десятка-то лет, с тех пор как воинский пояс повязал. Но этот хорош. В руке порхает аки бабочка. Все ухватки с легкостью выходят.
— Моя работа.
— Я уж понял, что в кузницах твоих добрый товар куется.
— Не, Горыня, ты не понял. Я его самолично выковал. А потому и слово знатного воя, для меня особо дорого стоит.
— Сам? — выставив вперед клинок, с сомнением произнес воин.
— Сам, — кивая для вящей убедительности, произнес Романов.
— Ну, то что многие ремесла тебе по плечу, о том ведаю. А вот что ты столь знатный оружейник, не знал.
— Я еще и не тем тебя удивить могу.
— Ну-ка, ну-ка.
— Давай возьмем учебные мечи. Только позволь, я со своим, — разворачивая второй сверток, произнес Романов.
При этом на лице Горыни появился легкий налет разочарования. Он-то поди думал, что там еще какой подарок. А на поверку деревяшка. Правда исполнена в форме гнутого меча, а главное, рукоять под углом.
Снова сошлись. Только на этот раз уже всерьез. Это с острым железом они осторожничали. Теперь же можно работать почитай в полную силу. Не забывая конечно о том, что доспехов на них все же нет.
Одна атака, и Гаврила ощутил удар, от коего не спасла бы и броня. Во второй раз он пропустил укол в живот. Укол в бок. Укол в спину. Михаил использовал различные вариации, демонстрируя как скорость так и технику исполнения. Хозяин усадьбы всерьез старался противостоять его финтам, но всякий раз немного опаздывал. И в основном от того, что подобные ухватки были ему в новинку. Потому как колющие удары на Руси были не в чести. Да и не только здесь.
— Эвон как. Не знал, что такое еще кому скажу. А ну-ка покажи, как ты это делаешь, — озадаченно произнес воин.
Показал. Тот повторил. Закрепили. Попробовали в схватке. В общем, увлеклись и провозились до самого обеда. А там и стол им накрыли в небольшом садике.
Сентябрь, или ревун по местному, в этом году теплый. Так отчего бы и не присесть под раскидистыми яблонями. Правда, местные плоды не поражали воображение. Крупных Михаил пока не встречал, да и сладкие сорта ему пока еще не попадались. В основном кислые, в лучшем случае кисло-сладкие. Правда, от этого они не становились менее желанным лакомством. Ну вот любил он яблоки и все тут. От одной только мысли, рот сразу же наполнился слюной.
— Разузнал я тут насчет тебя, Миша. Много чего интересного выяснилось. И лекарь ты, и мастер каких мало, и вой не из последних, и басурманам подсыпал соли под хвост. А еще, сказывают будто чуть ли не ты же подстрелил султана сельджуков. Много чего рассказывают. Но все сводится к тому, что ты из молодых, да ранних. И на особом счету у императора Алексея. Причем приметил он тебя задолго до того, как взошел на царьградский престол. Куда чуть ли не ты его и посадил.
— Так-таки и посадил, — хмыкнул Романов.
— Врать не стану. Сказали иначе. Мол не удивятся, коли он там твоими стараниями оказался. Будто бы варяги за императора горой стояли. Ты же как прибыл, сразу подался разговоры с ними разговаривать. А там вскорости и император отрекся.
— Н-да. Ну, думать и додумывать можно много чего, — покачав головой, произнес Михаил.
— Было?
— Не так, как о том говоришь ты. Или вернее, как сказали тебе. Но кое-что было, — хмыкнув, вынужден был признать Романов.
Оно конечно, источник, поведавший все это Горыне вроде как и наврал с три короба, но по сути-то ведь оказался прав. Оно ведь и впрямь Комнин оказался на престоле благодаря Романову. Только не стараниями его, а бездействием. Припоздай тогда весть об отречении Никифора и он по сей день правил бы в Царьграде. Только ведали о том, лишь доверенные Михаила. И лучше бы больше никому и не знать.
— А как оно было? — не унимался Горыня.
— Вызвать-то нас Комнин, вызвал. И я действительно ходил на переговоры к варягам. Дружина моя башню занимала, которую мне велено было атаковать. А как на своих руку поднять.
— И?
— Сказали, если не стану драться, сами меня в лоскуты порежут, — с добродушной улыбкой, произнес Михаил.
— И дрался бы?
— Неа. Я со своими не дерусь.
— А ведь не по воинской чести.
— Резаться со своими чести нет. То позор и предательство, — убежденно возразил парень.
— И как бы изворачивался?
— Да как тут извернешься. Отдал бы себя на суд Комнину, а людей своих против дружины не повел бы.
— А как порешил бы он тебя?
— Мог. Но что теперь уж гадать о том, чего не было.
— Это да. Такие гадания пустое. Ты вот что скажи. Мне еще сказывали, будто бы два года тому русичи взбунтовались и бунт тот вроде как Олег же и возглавил. И ты со своими воями тот бунт усмирил.
— Усмирялка у меня не выросла, против тысячи с сотней воев стоять, — покачав головой, возразил Михаил. — Башню дворцовую мы отбили, а оттуда и весь дворец взять можно было. Олег это дело понял и пошел на переговоры. Да человечек из-за которого все началось, предал себя на суд императора. Так все и закончилось.
— Ну, может и так. Только по всему выходит, ты правду говорил и с Олегом Святославичем у вас любви нет, — подытожил Горыня.
— А он не баба, чтобы я его любил.
— Ну будя. Будя. Неча закипать, аки походный котел, — добродушно махнул на него рукой хозяин. — Я чего сказать-то хотел. Порешил князь, и совет бояр то поддержал, позволить тебе ставить град у слияния реки Псёл со Славутичем. А под то дело и воев нанимать и челядью обзавестись.
— А вот за это спасибо, Горыня.
— Меня-то почто благодарить. То воля князя и совета бояр.
— Так ить благую весть ты принес.
— Ага. Ну так, вестнику пожалуй подарок какой полагается, — эдак нарочито-многозначительно произнес боярин.
— Благодарствую, хозяин, — с этим словами Михаил снял с пояса и выложил на стол ножны с ножом дамасской стали.
— То была шутка, — взглянув на затейливый узор, произнес воин.
— Зато я всерьез, — добродушно улыбаясь возразил Михаил. — Ну чего ты. Как говаривал один мой знакомый — легко пришло, легко ушло. Зато на доброе дело.
— Уж не покупаешь ли ты меня?
— А тебя можно так дешево купить? Вот то-то и оно. И вообще, почто это ты решил, что только ты обижаться можешь? Мне поди, такие твои мысли тоже обидны.
— Ну так и не будем о том. Благодарствую за подарок.
— Спасибо за добрую весть, — в тон ему ответил парень. — Кстати, а далече это от Переяславля.
— Поприщ сто сорок по реке*, точнее не скажу.
*Порядка 200км.
— Ясно.
— И да. Пока мы тут кваском балуемся, на торжище уже выкликнули повеление князя и совета бояр о строительстве нового града. Время осеннее, так что затягивать не станем. Завтра чуть свет к тебе подойдет мой холоп, он укажет место, где тебе надлежит град ставить. Совет порешил два года пошлину с тебя не взимать, дабы ты мог укрепиться. Ну а потом уж… Назвался груздем, полезай в кузов, — разведя руками произнес Горыня.
