Стремясь поскорее восстановить прерванное сообщение с окружающим миром, австрийцы двигались вдоль железнодорожного полотна, выбрав самый простой путь, за что жестоко поплатились. Шрапнель и пулеметы, грамотно расставленные кавалеристами Келлера, быстро пресекали все попытки австрийских солдат прорвать кольцо блокады, кроме того, у солдат империи не было огромного желания драться за императора Карла. Вслед за русскими, австрийцы тоже были заражены бациллами революционных идей, легко превращающих солдат любой из воюющих армии в пацифистски настроенный сброд.
Но самую большую лепту в разложение боевого настроя солдат империи Габсбургов, внесло известие о капитуляции окружённых частей под Тернополем, которое с молниеносной скоростью облетело весь Львов. Весь город гудел, как растревоженный улей, не предпринимая никаких попыток прорвать блокаду города. На беду у осажденных частей не было единого командира, который бы взял на себя руководство обороной города. Командиры многих отступивших в город частей были выше коменданта Львова по званию, хотя номинально должны были ему подчиняться. Все ждали официального назначения командующего гарнизоном, но никаких назначений из Ставки не поступало. Несогласованные, предпринятые отдельными частями попытки деблокады к успеху не привели. Устланная трупами австрийских солдат железнодорожная насыпь не вдохновляла солдат на чудеса героизма.
Конец метаниям окружённых положил подход дивизий Дроздовского с полевой артиллерией 29 июля. Видя, какие силы окружили город, австрийцы с радостью встретили парламентёров и уже к вечеру, Львов вновь стал русским городом. И снова потянулись в русский тыл вереницы пленных, радовавшихся окончанию своей войны.
Не желая повторить судьбу 4 армии, под давлением Зайончковского и Каледина, генерал Ботмер оставил Букач и поспешно отошёл к Днестру, надеясь закрепиться на его берегах. Однако все его планы сорвала 9 армия, перешедшая в наступление в районе Каменец-Подольска. Ещё с прошлого года в руках русской армии оставался плацдарм на западном берегу Днестра, с которого и был нанесен сильный фланговый удар по тылам Ботмера.
Австрийцы пытались контратаковать, и им удалось затормозить продвижение русских войск, однако известие о наступлении корпуса Мамонтова на Галич заставило Ботмера вновь отступить. Теперь новый рубеж австрийской обороны был намечен на берегах реки Прут, к которым спешно прибывали резервы, надёрганные Штрауссенбургом, где только можно.
Тем временем дела под Парижем развивались не менее бурно. 18 июля после яростной 6 часовой бомбардировки линии парижских фортов, германская пехота двинулась в атаку и в некоторых местах сумела прорвать оборону и выйти к предместьям города в районе Венсенского леса. Обе стороны дрались с яростью обреченных: французы не желали отступать из столицы, упорно цепляясь за каждое строение и каждый клочок земли. Немецкая пехота продвигалась вперед через руины, заполненные трупами их защитников. Стремясь поскорее ворваться в город, немцы торопливо обтекали узлы неподавленной обороны, непрерывно атакуя врага, ставя всё на продвижение вперёд любой ценой. Так Венсенский замок, превращенный защитниками в полноценный форт, был обойдён штурмовыми отрядами, которые к исходу дня полностью выбили обороняющихся французов из леса и уже подступили к городским кварталам Берси и Пеклю.
19 июля стал самым решающим днем в битве за Париж. Едва только расцвело, как германская артиллерия обрушила свой смертоносный груз, на город, стремясь полностью уничтожить все возможные очаги сопротивления. Немцы методично разрушали дома, стремясь ещё до атаки сломить волю защитников Парижа к сопротивлению.
Однако, когда отряды штурмовиков пошли в атаку, из всех окон и щелей разрушенных домов на них обрушился ответный огонь. Людендорф, предвидя подобное развитее событий, приказал отрядить легкие орудия в непосредственную поддержку наступающей пехоты. Поэтому едва только пехота залегала, германские канониры выкатывали свои пушки на прямую наводку и немедленно расстреливали все активные очаги сопротивления.
Действуя такими жесткими мерами, немцы смогли углубиться в город, но в это время их продвигающиеся вперёд соединения были контратакованы со стороны Венсенна. Это подошли части, спешно переброшенные Фошом для защиты столицы с других участков фронта. Как и предполагал маршал, эти разрозненные силы смогли только временно задержать продвижение врага, но не более. Всего три раза французы контратаковали противника и каждый раз откатывались назад, неся огромные потери, но эти, казалось бы безрезультатные попытки, сдержать врага, выигрывали драгоценное время, так необходимое Фошу и которого так мало оставалось у Людендорфа.
Благодаря этим отчаянным контратакам германская пехота не смогла продвинуться дальше 12 парижского округа, испытывая постоянное давления с фланга. И пусть в этот день немцы и смогли выйти севернее к Бельвилю, тем самым расширяя фронт своего соприкосновения с городскими кварталами, но 19 июля оказалось переломной датой во всей кампании 1918 года. Французы выстояли, несмотря ни на что. Рано утром во фланг немецкого штурмового клина со стороны полуразрушенного Венсенского замка ударили передовые части 2 Марокканского корпуса, успевшие пройти за ночь от Версаля до Венсенна. Алжирцы, марокканцы и мавританцы дрались столь отчаянно, что заставили немцев не только отойти от города, но даже оттеснили врага из Венсенского леса.
Соблазнённые богатыми посулами и громкими патриотическими словами, африканцы гибли сотнями под огнём немецких орудий и пулеметов, но смогли полностью выполнить поставленную перед ними задачу. Появление свежих сил у противника спутало все карты Людендорфа: вместо последнего и решительного штурма города ему предстояла новая борьба с дикарями, смело идущими на смерть, неизвестно ради каких целей. Фельдмаршал спешно выискивал подкрепления своим измотанным боями дивизиям, когда ему сообщили о прорыве русскими Восточного фронта.
Людендорф в бешенстве скрипел зубами, гневно проклинал своих союзников, чьи бездарные действия поставили под удар всю германскую стратегию на Западе. Больше всего его возмутило пренебрежение к его советам, ведь о направлении главного удара русских войск и сроках его нанесения Австрийский Генштаб был информирован им заранее. Плюнув на крики союзников о помощи, Людендорф приказал продолжить штурм Парижа всеми имевшимися силами. Однако, и новый день не принёс немцам долгожданного перелома, 2 Марокканский корпус стоял намертво, с каждым часом усиливаясь прибывающими подкреплениями.
Огонь германской артиллерии превратил в выжженную пустыню линию обороны марокканцев, но продвинуться вперёд пехота кайзера не смогла. В атакующих порядках немцев убыль личного состава дошла до 60 - 70 процентов, и вопрос о пополнении штурмовых отрядов встал перед Людендорфом, как никогда остро.
Неизвестно, чтобы смог предпринять прославленный гений Второго рейха, но 22 июля германские войска подверглись нападению там, где они совершенно этого не ожидали. Видя, что противник крепко завяз под Парижем, Фош решился нанести удар по врагу своим потрёпанным бронированным кулаком.
Местом своего наступления французский маршал выбрал Эперне, куда втайне от всех, он перевёл все свои танки. И здесь удача впервые за многие месяцы боев полностью отвернулась от немцев. Плотные слои утреннего тумана накрыли германские позиции, когда на них устремились французские «Сен-Шамоны». Без привычной для штурма огневой подготовки, машины Фоша атаковали укрепления врага и имели успех.
Заслышав гул вражеских моторов, немецкие артиллеристы вовремя открыли огонь, но из-за плохой видимости они били по площадям и не смогли остановить прорыв танков врага. 97 машин пересекли передовую линию германской обороны и, расстреливая пехоту, двинулись вглубь укреплённых позиций, никем не остановленные.
Под прикрытием тумана они смогли достигнуть артиллерийских позиций врага и уничтожили их орудия. Ободренные успехом, танкисты продолжили свою атаку, прорвав и вторую линию немецкой обороны, уверенно подавляя разрозненные попытки контратак дивизий резерва, храбро пытавшихся остановить продвижение врага. Казалось, воинская удача улыбнулось Фошу, но фортуна оказалась капризной дамой.
Продвинувшись на восемь километров вглубь немецких укреплений, «Сен-Шамоны» были остановлены на третьей линии обороны противника. Здесь бронированный кулак Фоша был подвергнут жестокому избиёнию огнём германской артиллерии, против которой вновь не устоял.
Без своего коварного союзника тумана бронированные машины прочно застряли на первых линиях пехотных траншей. Вооружённые цейссовской оптикой корректировщики уверенно отслеживали и передавали целеуказания на батареи. Немецкие канониры точно поражали неповоротливые машины противника, как с открытых, так и закрытых позиций.18 французских танков было полностью уничтожено в этом бою, и 34 были повреждены и оставлены экипажами. Французы были остановлены, но и немцы были вынуждены отступить, оставив Реймс и потеряв только пленными 16342 человека.
