– Утром все будет готово.
Гликерия, с некоторым сожалением надевающая обратно свое довольно неказистое платье, радостно поблагодарила. После чего, находясь целиком и полностью в плену сладостного предвкушения ТАКИХ обновок, едва не прошла мимо поджидавшего ее экипажа. Легкий ужин в компании пришедшей в себя подопечной и самого князя, усилившееся недовольство со стороны горничной по имени Дарья, крепкий сон – а утром целое море восторга. Потому что семнадцатилетней сироте никогда еще не дарили таких дорогих и красивых подарков!!! Причем без каких–либо условий. Вернее, условие как раз было, и даже не одно, ведь ее внешний вид определял именно ее работодатель. А ему почему–то захотелось видеть рядом со своей воспитанницей не скромно одетую гувернантку, а молодую барышню весьма состоятельного вида – против чего Гликерия совсем не протестовала, впервые в жизни покорно подчиняясь хозяйской (более того, мужской!) причуде. Кстати, странное дело – но вид горничной, увидевшей гувернантку в одном из ее новых платьев, доставил девушке просто удивительное наслаждение. Растерянность, чуть ли не ярость, жгучая ревность, переходящая в жаркую неприязнь… Воистину, некоторые мгновения просто бесценны! Правда, потом ей было очень стыдно за такую низменность чувств.
– Вас просят в Бежевую гостиную.
Думая, что знает о чем будет разговор, она прихватила с собой наброски учебного расписания и перечень предметов, которым будет учить свою милую подопечную – но вместо этого с удивлением увидела в гостиной явно взволнованную чем–то Глафиру Несторовну, ее дочь–горничную, и… И еще одну дочь? Присмотревшись внимательней, семнадцатилетняя учительница в этом полностью уверилась. Тем временем, в комнату вошла вторая горничная, затем какая–то стройная девица довольно невзрачного вида в компании с одним из сторожей, а затем пожаловал и сам Александр Яковлевич, тут же доставший из внутреннего кармана пиджака сложенный вдвое документ.
– Дарья, вы можете дать объяснение изложенным здесь фактам?
Поглядев на побледневшую служанку, а затем и на лист, выпавший из ее ослабевших пальцев и спланировавший на пол, хозяин дома выдержал небольшую паузу. После чего негромко, но как–то внушительно резюмировал:
– Вы уволены за нелояльность работодателю.
Бледность лица немедля дополнилась яркими красными пятнами на щеках, после чего горничная слегка пошатнулась и закрыла глаза.
– Глафира Несторовна?..
Время от времени поглядывая на свою теперь уже бывшую подчиненную, экономка–домоправительница познакомила всех с новой горничной по имени Устинья, после чего старая и новая прислуга вышла прочь, как–то незаметно прихватив с собой и вздумавшую зарыдать во весь голос Дарью.
– Гликерия Ильинична.
Встрепенувшись, гувернантка тут же подошла поближе, всем своим видом показывая готовность внимать.
– Позвольте представить вам госпожу Данилину, Ольгу Сергеевну.
Быстро, и вместе с тем очень внимательно оглядев друг друга вблизи, девушки почти одновременно обозначили легкое приветствие.
– В то время как вы будете преподавать вашей подопечной общеобразовательные предметы и иностранные языки, Ольга Сергеевна будет заниматься с Ульяной гимнастикой, верховой ездой и рядом других… Предметов. Так же она будет присутствовать на некоторых ваших занятиях – надеюсь, вы не откажетесь поделиться своими знаниями с еще одной ученицей?
– Разумеется, ваше сиятельство.
Появившееся было у статной красавицы недоумение и даже обида быстро прошли – потому что, хотя она в свое время и была в числе самых успевающих учениц Александровского женского института, некоторые предметы давались ей с большим трудом. Потому что некоторые особенности ее фигуры и совсем не воздушное телосложение отнюдь не способствовали выдающимся успехам в гимнастике – а иногда даже оным откровенно мешали… Вот как прикажете встать на тот же мостик, когда грудь сразу начинает выпирать самым неприличным образом?!.. Разумеется, она не была совсем уж неуклюжей неумехой, и спокойно выполняла все упражнения институтского гимнастического курса (от матушки ей досталась не только красота, но и неплохая гибкость) – тем не менее, мысль передоверить подобное кому–то еще ей весьма понравилась. Тем более, даже на беглый взгляд было видно, что эта Данилина обладает идеальной фигурой для разного рода активных игр и упражнений. Стройная (но совсем не тощая), с почти незаметной грудью, и сквозящей буквально в каждом движении уверенной грацией.
– Тогда не буду стеснять вас своим присутствием.
Увы, но толком познакомиться со своей помощницей–ученицей и наладить учебный процесс у Гликерии не получилось – потому что ровно через пять дней князь Агренев решил навестить родителей своей воспитанницы. Честно говоря, до этого гувернантка думала что Ульяна, некоторым образом, полная сирота, но ее подопечная с вполне понятным возмущением опровергла эти домыслы – с жаром рассказав, какая у нее красивая и добрая мама, и какой хороший отчим.
– У меня еще и брат есть!
Само путешествие вышло относительно недолгим, и честно говоря, она откровенно наслаждалась каждым часом, проведенным в пути. Купе в вагонах первого класса были наполнены удивительным комфортом, еда и напитки выше всяческих похвал, кондуктора и вокзальная прислуга очень предупредительны… Еще она с удивлением поняла, что ее почти перестали задевать сальные мужские взгляды. Нет, сами–то взгляды никуда не исчезли, просто в них добавилось непонятное ей сожаление и какая–то опаска. Наверное, сказывалось то, что семнадцатилетняя гувернантка теперь почти всегда была в компании молчаливых, и очень серьезных мужчин – чьи внимательные взгляды лучше всяких слов отпугивали любителей уличных знакомств и двусмысленных шуток. Или то обстоятельство, что она в своем новом платье более всего походила на благовоспитанную и весьма обеспеченную девицу дворянского сословия? А у таких (тем более столь привлекательных) всегда и везде находились защитники. Попробуешь чего предложить, так ведь и перчатками по щекам не постесняются отхлестать, или тростью приложиться! А то и офицерским сапогом по филейной части!..
– Куда прикажете, вашсиятство?
Вокзал славного города Вологды своими размерами или красотою строения отнюдь не поражал, поэтому пассажиры желтого вагона прямо с дощатого перрона пересели в лихо подкатившие экипажи.
– На Кирилловскую улицу, особняк купца Вожина.
Окинув путешественников каким–то непонятным взглядом, водитель саврасого мерина кивнул:
– Доставим в лучшем виде, вашсиятство.
