- Сталин назначил ещe, по крайней мере, троих новых командующих фронтами. - После непродолжительного раздумья продолжил Витцлебен. - И все такие же как этот Рокоссовский - одно большое неизвестное. Мы столько лет изучали достоинства, недостатки и привычки его маршалов, искали что им противопоставить, а он взял и в одночасье назначил на такие должности никому не известных генералов. Рокоссовский, Конев, Ватутин, Ерeменко. Вам что-нибудь говорят эти фамилии? - Генералы покачали головами. - А командовать танковыми и механизированными корпусами он вообще назначил полковников, о которых мы даже не слышали. - Он повернулся к Кeстрингу. - Вам что-нибудь говорит фамилия Катуков?
Бывший атташе только удивлeнно пожал плечами.
- Вот видите, - сделал вывод Витцлебен, - а ведь он командовал танковым корпусом, который был основной ударной силой русских при разгроме Клейста.
- И какой вывод мы должны сделать из всего этого? - Поинтересовался Хойзингер.
- Не знаю полковник. - Фельдмаршал отвернулся, делая вид что рассматривает дорогу к полигону. - Спросите у Кейтеля, а лучше всего у фюрера. Кстати, вот и его кортеж.
Хойзингер поспешил к предполагаемому месту остановки кортежа Гитлера, после секундного колебания за ним поспешил Кeстринг. Дeрнувшегося было Паулюса Витцлебен задержал за рукав кителя.
- Не спешите генерал. - Фельдмаршал сделал многозначительную паузу и продолжил. - Не спешите высказывать верноподнические чувства этому политическому трупу.
Паулюс удивлeнно вздeрнул брови. Витцлебен сделал изумленное лицо:
- А я думал, Паулюс, что вы убеждeнный наш сторонник. А вы, кажется, пытаетесь усидеть на двух стульях. Похвальное желание, но ещe никому это не удалось, особенно если стулья начинают разъезжаться в стороны.
Паулюс уже с интересом посмотрел на фельдмаршала. Ну что же, когда-то он должен был узнать, кто стоит за этим заговором. Ибо Гальдер не очень подходит на роль главы. Значит Витцлебен? Единолично, или же один из предводителей. Не самый плохой вариант для Германии, ибо удовлетворит и немцев и англичан, которые вряд ли пойдут на договор с Гитлером. Фельдмаршал уловил смену мыслей на лице Пулюса, удовлетворeнно кивнул головой и продолжил:
- Я рад, что вы сумели передать нужную нам информацию британцам, но чем вы объясните действия вашего протеже Роммеля?
- А что случилось? - Удивился Паулюс.
- Значит вас он тоже не поставил в известность. - Сделал вывод Витцлебен. - Вчера вечером Африканский корпус начал наступление на англичан. По сведениям авиационной разведки, если вообще можно верить Герингу, хотя Кесельрингу я бы поверил, его панцеры уже подходят к Александрии. А учитывая, что после последнего донесения прошло более пяти часов, Роммель, наверняка, уже взял этот порт.
Паулюс задумался. Ай да, Эрвин. И ведь ни одним словом не выдал своих замыслов. Перестал доверять? Или не захотел волокиты с утверждением его планов в ОКВ? Нужно признать, что он прав. Его бы неделю терзали различными согласованиями, обязательно прислали бы проверяющего, а затем Гитлер всe равно поменял бы или дату начала операции, или направление главного удара. А так, все поставлены перед свершившимся фактом. Фюрер в восторге оттого, что его армии могут не только терпеть поражения от явно недооценeнной Красной армии, но и захватывать города, пусть и у другого противника. Да и политический эффект какой! Наверняка Ганс Фриче уже набрасывает очередную победную речь, к которым так привыкли в Германии за годы побед в Европе.
А Эрвин молодец! Опять начал операцию в своe излюбленное время - ночью. Пока британские генералы сумели проснуться и разобраться в обстановке, он уже их обошeл и ударил по самому чувствительному месту англичан - по штабам. Теперь достаточно блокировать дивизии и бригады переднего края и двигаться вперeд к Александрии. Вот только откуда он взял горючее? Наверняка захватил у англичан. А ведь такую операцию не приготовишь за неделю. Значит намeтки предстоящих действий у него уже были во время его, Паулюса, визита.
- Я думаю, фельдмаршал, - начал Паулюс, опасаясь, что пауза затянулась слишком долго, - что он выполнял наши указания.
- Это как? - Удивился Витцлебен.
- Мы дали ему команду эвакуироваться из ближайшего порта. - Паулюс насладился впечатлением оказанным этой фразой и продолжил. - А ближайшим к нему портом была Александрия! К тому же мы предоставили ему свободу действий.
Витцлебен рассмеялся, на них начали оглядываться и он быстро прервал веселье.
- Благодарю вас, Паулюс, за предоставленное объяснение. Я думаю, что оно очень понравиться фюреру. Но как быть с нашим планом?
- Мне кажется, что он поступил правильно. Заставить англичан сесть за переговоры можно только с сильным противником, слабого они попросту проигнорируют. - Паулюс задумался и продолжил. - Хотя риск, конечно, есть. Британские генералы могут элементарно обидеться, и упереться. Я с самого начала говорил, что воздействовать нужно прежде всего на Черчилля.
- Я тоже так думаю. - Ответил Витцлебен. - Но если оставить всe как есть, то британцы начнут волноваться только тогда, когда русские выйдут на побережье Па-де-Кале. - Фельдмаршал не выпускал из внимания автомобиль Гитлера. - А вот теперь нам нужно поторопиться, кажется, фюрер всe же решил выйти. - Сказал он и поспешил к месту остановки кортежа. Паулюс двинулся вслед за ним.
Гитлер был зол. Нет, он был просто взбешeн. Это недоумки генералы в очередной раз испортили его гениальные решения. Потерпеть такое страшное поражение от большевиков! Наислабейшего, по его мнению, противника! И это после разгрома великолепной французской армии, оснащeнной так, что даже у него возникали сомнения в успехе, не говоря о трусливых генералах, которые только и думают о том, как усидеть в своих креслах, а не о величии рейха, о котором он должен думать один. Он обеспечил им свободу действий на континенте, связав тайными и явными договорами большинство, сколько-нибудь значительных, стран Европы. Сумел даже свести к минимуму противодействие Англии, до сих пор не смирившейся с тем, что времена Британской империи клонятся к упадку, уступая место тысячелетиям Третьего рейха.
И вот эти недоумки, только по недоразумению и его ошибке, носящие звания генералов и фельдмаршалов, угробили его блестящий план. Он на короткое время почувствовал зависть к Сталину, который взял и перестрелял, предавших его маршалов и командармов. Он сам такой власти пока не имел, но собирался еe достигнуть, используя сложности военного времени.
Гитлер посмотрел через толстое, пуленепробиваемое стекло двери на, стоящих вдоль дороги, генералов. Подкатила новая волна раздражения. Он, фюрер немецкого народа, любимый всеми в рейхе, должен прятаться за бронeй от собственного народа, как эти жалкие еврейские плутократы и комиссары. Кто-нибудь за это обязательно ответит! Наконец он взял себя в руки, время гнева ещe не пришло. Конечно, он не забудет никому эти минуты собственной слабости. Но сейчас ещe не время!
