Кончив свою назидательную речь, я подумал, что она пропала втуне, Иван Урусов, никак не реагируя на «мудрые» слова, смотрел мимо меня на темное окно.
— Увы, вы меня не понимаете, я ведь не просто человек, а человек не от мира сего. Я избранный!
На это возразить или ответить было нечего, кроме того, что посоветовать сходить к психиатру.
— Мне нельзя поступать так, как обычным людям, я должен совершить великий подвиг! — вполне серьезно сказал он.
— Да? Ну, тогда я вам не советчик, я самый простой человек и не преследую своей жизнью ваших возвышенных целей!
— Могу вам в этом только позавидовать, — грустно сказал он, — у меня совсем другая судьба. Вам очень понравилась Анюта? — совсем не в тему спросил он.
— Анюта? — удивился я такому неожиданному переходу. — Я не знаю никакой Анюты. «Не для какой-нибудь Анюты из пушек делают салюты» — процитировал я пришедшее на память двустишие Козьмы Пруткова.
— Анюта девушка, что проводила вас сюда, — тихо, стараясь не смотреть на меня, продолжил он. — Вы ей еще денег дали…
— А вот вы о ком говорите! О горничной? Только она назвалась не Анютой, а Аннет.
— Это все одно. Она вам понравилась? — дрогнувшим голосом, повторил он вопрос.
Только теперь я понял, чего ради он явился ночью в мою комнату и так странно себе ведет. Вероятно, князь влюблен в дворовую девушку, не пользуется успехом и отчаянно ее ревнует. Пришлось выкручиваться:
— Аннет, кажется, милая девушка, только я ее, признаться, толком не рассмотрел.
— Но вы дали ей деньги, — настойчиво проговорил он.
— Ну и что? Она меня проводила, я дал ей на чай. Обычное дело. А что, не нужно было?
— Так вы в нее не влюблены?! — поверив мне на слово, воскликнул он.
— Влюблен?! Чего ради?
— Тогда простите меня, это я так, мне совсем не нужно было сюда приходить. Я помешал вам спать.
— Пустое, я и так спал с самого обеда. У вас в доме можно где-нибудь найти воду или квас, пить очень хочется.
— Я распоряжусь, вам принесут сюда, — ответил он, видимо, пользуясь возможностью уйти без ущерба для собственного достоинства.
— Буду премного благодарен, — сказал я, провожая Урусова до двери.
Молодой князь ушел, а я присел в широкое кресло, ожидать обещанное питье. Ночь была где-то на второй своей половине. В доме стояла полная тишина. Минут через десять, в дверь тихо постучались.
— Войдите, — сказал я и пошел встретить слугу.
Однако вместо слуги с напитком, в комнату вошла девушка в одной длинной рубахе и кокетливом чепчике с оборками и бантиками на голове. Я сначала обознался, решил, что это явилась Аннет спасться от ночных страхов, но гостьей была не горничная, а незнакомая девушка. У нее были неправильные черты лица и болезненный вид.
— Э-э-э, — протянул я, но так ничего и не сказал, тем более что она меня тотчас перебила.
— Простите за поздний визит, у вас только что был мой брат… Мне можно войти?
— Входите, княжна, — я вспомнил, что видел ее за обедом, она сидела подле хозяев в начале стола, — только мне сейчас принесут воду, как бы…
— Ничего, я всего на минутку, — ответила она.
Мне пришлось отстраниться и пропустить ее в комнату. Эти странные ночные визиты уже начинали слегка напрягать. Хорошенькое дело если юную хозяйскую дочь застанут в моей комнате. Объяснить, что она тут делает в одной ночной рубашке, будет нелегко.
Княжна, как только оказалась в комнате, сразу же села на стул и стала рассматривать обстановку, как будто никогда здесь раньше не была.
— Слушаю вас, барышня, — холодно сказал я, так и не дождавшись объяснений, что ее привело сюда в такое время.
Княжна, прервала осмотр комнаты и повернулась ко мне:
— Зачем к вам приходил князь Иван?
— Он был у меня, — начал я, но по ходу решил, не лезть в чужие дела и сказал то, что и должно было в такой ситуации. — Вам лучше об этом спросить у него самого.
— Он не станет со мной говорить, — сказала княжна, — он у нас такой нелюдимый!
— Тогда я ничем не смогу вам помочь, однако могу вас уверить, что это был простой светский разговор, никак до вас не касаемый, — велеречиво вполне в духе времени, объяснил я нежелание говорить на эту тему.
— Вы это, наверное, говорите? Он ничего обо мне не спрашивал? — с плохо скрываемой тревогой спросила она.
— Совершенно так, будьте в этом благонадежны, простите, я даже не имею честь знать вашего имени…
— Имени? Мне зовут Машей, как и маменьку, — сказала княжна. — Вернее будет сказать, так как я уже взрослая, Марьей Николаевной.
— Очень приятно было познакомиться, — шаркнул я по полу босой ногой и взял ее под руку. — А теперь, дорогая Марья Николаевна, вам лучше уйти к себе, если вы не хотите чтобы нас тут застали вдвоем!
— Да, да, я сейчас уйду. Так братец наверное ничего обо мне не говорил?
— Не говорил, — начиная раздражаться, повторил я, пытаясь вытеснить ее к порогу. — Покойной ночи!
— Ах, какой тут покой! — огорченно сказала княжна. — Если бы вы только знали!
Однако узнать что-либо я не успел, в дверь опять постучались.
— Какой ужас! — прошептала барышня. — Если меня здесь застанут, я погибла! Спрячьте меня, ради Бога! Я вас умоляю!
Что я в тот момент подумал, передать литературным языком невозможно, а наиболее эмоциональные эпитеты мне теперь стыдно повторять даже про себя.
— Лезь в шкаф! — забыв всякие приличия, зашипел я и в мгновение ока, засунул гостью в большое отделение шкафа, где было сложено мое оружие.
Прикрыв дверцу, я метнулся к дверям и слегка ее приоткрыл, придерживая ногой, и высунул в коридор руку:
— Давай сюда!
— Чего давать? — спросила Аннет.
— А, это ты, Анюта, тебе чего? — не слишком любезно ответил я.
— Может быть, вы, барин, меня впустите в комнату или так, и будем разговаривать через дверь? — сердито сказала она.
— Ко мне нельзя, — сдуру сказал я, забыв, что такое женское любопытство, потом добавил не слишком убедительный довод, — я не одет!
— Ничего, я на вас смотреть не стану, — ехидно сказала она. — Обещали меня ночью беречь, вот я и пришла!
— Знаешь что, Анюта, давай лучше я тебя поберегу как-нибудь в другой раз, сейчас мне принесут квас и нехорошо, если тебя здесь увидят.
— Ничего я не боюсь, мне скрывать нечего, я девушка честная!
— Конечно честная, кто бы в этом сомневался, только на чужой роток не накинешь платок, зачем тебе лишние разговоры!
— У тебя там уже кто-то есть? — легко перейдя, с холодного вы, на сердечное ты, подозрительно спросила она.
— С чего ты взяла! — чуть быстрее, чем следовало, ответил я. — Я же сказал, что не одет и мне должны принести…
